Сергей Цикавый - Замена

«Высокий статус в концерне «Соул»«, – легко дополнила я, кивая мужчине. Настолько высокий, что я для него именно проводник, а не учитель. Если бы не ночь вертолетов, я бы и в самом деле удивилась.

– Вкратце для Витглиц, – приглашающим тоном обратился к остальным Куарэ.

Я опустила глаза и приготовилась слушать. Боль толкалась в виске, разминаясь.

– «Специальная процедура содержания» номер один была нарушена, – тихо сказал незнакомый голос. – Ангел оказался частично невосприимчив к М-смеси. Или подготовился к ее действию.

Инспектор Старк говорил плавно, но с надтрещинкой в голосе. Голос получался колючий.

– Ему бы понадобился противогаз, чтобы «подготовиться», – холодно сообщила из своего угла доктор Мовчан. – М-смесь, если изволите, мокрой тряпкой не остановить.

– Тем хуже, – отозвался инспектор. Иглы в его голосе стали куда длиннее, трещина – шире. – Первый этап СПС не сработал, поэтому чуть не провалился второй.

– Единичная реакция, – парировала Мовчан.

– Ваша единичная реакция дорого нам обходится.

«Если это «вкратце», – подумалось мне, – то какой же полный диалог» ?

– Вы настаиваете на официальной версии? – вмешался директор.

– Да, – устало ответил Старк. – Восьмая модель, «Беглый заключенный». Рассчитывал взять заложников среди учеников. Преследующий его спецназ…

– Достаточно.

Я отстраивала из руин суть разговора в ослепительно-тоскливом кабинете. Захват Ангела вышел из-под контроля оперативников «Соул». Жертвы? Вероятно, да. Среди лицеистов?.. Судя по тому, что мы разговариваем здесь, минимум одна жертва есть – сам нейтрализованный Ангел.

– Куратор Фоглайн предупреждена о необходимых пояснениях для класса, – сказал директор, ставя локти на стол. – Доктор Мовчан подготовит нужных свидетелей инцидента. Мне нужна ваша виза на счете за ремонт.

Инспектор кивнул, но взгляда не отвел. Директор Куарэ замолчал.

Я вслушивалась в пахнущую лекарствами тишину и ждала: руины цельной картины пока оставались руинами. Все мы здесь чего-то ждали, даже прижавшаяся к шкафу медсестра Райли. Она держала ладонь под горлом и как всегда хотела, чтобы все закончилось. Просто закончилось.

– Директор, я настаиваю, чтобы впредь с Белой группой действовал один из ваших проводников.

Инспектор приложил руку к груди. Костяшки пальцев у него были белыми, он словно заталкивал что-то, рвущееся из-за ребер наружу. В образовавшейся тишине стало слышно, как выдохнула доктор Мовчан.

– СПС требует полного усыпления персонала во время действий группы, – сказал Куарэ.

Старк пожал плечами и отнял руку от груди:

– Сегодня вы получите изменение предписаний. По факсу, – уточнил инспектор. – Отныне проводники будут применяться не только в экстренных ситуациях.

Изменение предписаний – это первая поправка за все время существования «Специальных процедур содержания». И я даже не знаю, как к этому относиться. Пока – за неимением лучшего – буду относиться как к новой обязанности.

– Проводникам не платят за это, – неожиданно сказала Мовчан.

Я покосилась на нее. Женщина массировала висок и недовольно смотрела в глаза инспектору.

– Поправимо, – пожал плечами тот.

– Проводник уничтожает Ангела, – сказал директор. – Концерн даже образцов не получит.

– Все будет указано в предписании.

Старк был все так же терпелив, колюч и холоден. От его слов хотелось отодвинуться и отгородиться.

Я заметила краем глаза движение и посмотрела на сына директора. Мсье Куарэ вздрогнул, обвел всех взглядом и будто бы собрался что-то сказать. Собрался – и не сказал. Он встал и вышел, одним ударом распахнув дверь.

Громкий звук впился в меня, и я словно увидела медкабинет со стороны – всех и в деталях. Директор остался неподвижен, он едва даже проводил взглядом быстро вышедшего сына. Николь замерла в движении – то ли хотела остановить Куарэ-младшего, то ли выскочить вслед за ним. От ее обреченного ожидания конца не осталось и ноты. Доктор Мовчан накрепко стиснула кулак и теперь изумленно изучала его: мол, что это я?

В глазах инспектора Старка бился какой-то вопрос, но он его так и не задал. Еще одни слова, которые не прозвучали.

Я сама… Я сама сидела и смотрела на свои колени. Как я успевала при этом видеть всех и каждого в таких подробностях – не знаю. Лампы приемной притрусили всю композицию болезненной серебристой пылью, и в моем странном восприятии отсутствовала одна деталь: мсье Куарэ.

Он выскользнул из моего разума будто бы еще до того, как покинул кабинет.

В конце концов, ничего странного: он ведь проводник. Странно то, что я до сих пор не приняла эту мысль.

Дверь кабинета открылась, и внутрь просунулось бледное лицо второклассника:

– Простите, мо…?

Парень наткнулся на собрание, поймал влет взгляд директора и неслышно исчез в коридоре. Дверь закрылась тихо-тихо.

– Николь, открой процедурную «два» и пусть его там примет Вэл, – распорядилась доктор Мовчан.

Райли суматошным движением поймала брошенные ключи и почти выбежала из медкабинета. Из серебристой пыли, из яркого света – в спасительный полумрак. К сожалению, ей приходится знать много, и именно отчаянное сожаление было написано на лице сбежавшей медсестры.

– В обед приедут полицейские дознаватели, – сказал Старк. – Дадите мне список, кого можно опросить.

Вот так: ничего не произошло. Вернее, произошло ночью, а только что – ничего.

Инспектор кивнул и встал. Только сейчас я поняла, что не так с одеждой Старка: ее подобрали из попавшегося под руку. Джинсы оказались в обтяжку и коротковаты, а вязаная куртка чуть ли не болталась.

– Я пойду в палату.

Прихрамывая, Старк пошел к двери. Остановившись около меня, он обернулся к Куарэ-старшему:

– Да, и передайте мои благодарности вашему сыну. Надеюсь, с ним все будет в порядке.

Директор не ответил. Снова открылась дверь в полумрак, и в кабинете стало еще тише и просторнее. Доктор Мовчан пощелкала зажигалкой, но сигарету не зажгла – повернулась к директору:

– Он останется?

– Вероятно, да.

– Постоянная резидентура концерна? Здесь, в лицее?

– Возможно.

Я давно не чувствовала себя лишней при таких разговорах.

– Там что-то поменялось, Серж, – тревожно сказала Мовчан, ткнув зажигалкой куда-то в потолок.

– Это неважно. Главное – это план.

Директор встал и тоже пошел к дверям. В этом учреждении все шло согласно планам: учебным, воспитательным, индивидуальным. И я всегда знала, что есть Самый главный план. Его просто не могло не быть.

– Соня.

– Да, директор.

Я встала. Я отражалась в очках Сержа Куарэ – головастая, с большим плоским носом и почти отсутствующим телом. Странно, я где-то читала о похожем описании, подумала я. Вроде, так описывают душу: посмертный опыт и прочие мистические переживания.