Сергей Панченко - Апокалипсис

— Серега, Серега! — Из темного угла кто-то громким шепотом звал меня.

Это был Артем, мой коллега по работе. Вместе с ним мы были в ночном клубе в последний вечер.

— Здорово, Артем! — Обрадовался я знакомому человеку. — Давно здесь и как оказался?

— Забрали нас в обед, от Маринкиных родителей. Они того, заразились.

— Так вот куда вы исчезли. Я ее поил коктейлями, а ты с ней смылся.

— Прости, Серег. Она сама мне предложила. А мне что, я же пьяный был. В тот момент я не мог себе отказать, даже если бы началась третья мировая.

— А она и началась. — Заметил я.

— Да, согласен. Нас прицепили наручниками в машину и привезли сюда.

— А Маринка где?

— Она что-то тест не прошла, и ее не пустили со мной. Я думаю, что она тоже подхватила эту гадость. Она там с матерью пыталась обниматься напоследок, а та ее куснула. Я, честно говоря, чуть не обделался, когда ее родителей увидел.

— Знакомо. У меня мать заразилась.

— Прости. Сочувствую. Я про своих ничего не знаю. Трубку не берут. Надеюсь, что у них все хорошо. Как думаешь, для чего нас здесь держат?

— Изолируют, как контактируемых с зараженными. Ждут, что может болезнь еще проявится.

— А потом что?

— В смысле?

— Ну вот поймут они, что мы здоровы, и что, нас выпустят назад что ли? В город, где носятся как угорелые эти зомбаки? Я лучше тут останусь. Пойду волонтером, за еду, за безопасность лишь бы туда не возвращаться.

— И в самом деле, я признаться не задумывался об этом. Но кормить нас тут вечно тоже не будут. Может они рассчитывают в короткий срок остановить заразу? — Меня и в самом деле не беспокоили до сего момента дальние перспективы.

— Вряд ли. Я на полдня был в городе больше тебя и вижу с какой скоростью распространяется эпидемия. К завтрашнему утру сюда уже никого везти не будут. Глядишь еще нас вооружат и отправят отстреливать зараженных.

— Не преувеличивай, Артем. Сейчас так легко поддаться панике. Давай будем просто следить за ситуацией. — Предложил я.

— Давай, но запасной путь всегда надо держать в голове.

Мы проговорили с товарищем еще часа два, но уже на отвлеченные темы. Я вставил наушники в телефон, чтобы прослушать эфир. Работала только одна радиостанция. Задорный ведущий решил встретить катастрофу на работе. Он постоянно шутил, включал музыку Роба Зомби. Польза от его работы была. Он постоянно напоминал свой телефон в эфире. Народ звонил и описывал обстановку в которую он попал. Постепенно складывалась картина происходящего вокруг хаоса. Оказывается, начиная с обеда люди стали грузиться в автомобили и сбегать из города в поисках безопасного места. Военные устроили блок-посты на всех выездах из города. Но из города вело столько проселочных дорог, которые военные были не в состоянии перекрыть. Некоторые слушатели рыдая рассказывали истории о расстрелянных автомобилях в которых ехали целые семьи. Я не особо верил во все разговоры. Как правило в непонятных ситуациях на первое место выходят неподтвержденные слухи. Были и те, кто остался в городе. Они называли знакомые мне с детства адреса и описывали происходящие там в этот момент ужасы. Большинство слушателей, оставшихся в городе забаррикадировались в своих домах и квартирах. Они рассказывали, что видят на улице бегающих людей, способных спокойно подпрыгивать на несколько метров в воздух. По улицам патрулировали машины военных, шаря прожекторами по темным улицам. Нередко во время звонков слышались звуки стрельбы.

Я попрощался с Артемом, который клевал носом. Ему так и не удалось поспать после ночного клуба, в отличии от меня. В комнате, где спал отец народу было битком. Кровати были заняты женщинами и детьми. Мужики спали под кроватями и в проходах. Воздух был душным, и мне пришло в голову приоткрыть окно. Благо оно открывалось вовнутрь.

В комнату ворвалась ночная свежесть и звуки ночи. Спать не хотелось и я присел на подоконник. Прожекторы с вышек постоянно шарили пространство за колючей проволокой. Военные патрули ходили вдоль забора. Я подумал про их семьи. Хорошо если о них позаботилась армия и укрыла их от опасности. Например, на территории военной части. А если нет? Каково им нести службу, постоянно переживая за свою семью. В душе появились теплые чувства к этим людям в форме. Все таки долг не пустой звук и помогает в критических ситуациях сохранить порядок.

Я забрался с ногами на широкий подоконник и обдуваемый свежим ветром не заметил как уснул. Разбудили меня выстрелы. Несколько одиночных выстрелов с обратной стороны здания. Уже светало и многие начали подниматься разбуженные стрельбой. Я прошел к отцу и потрогал его за плечо. Он резко выпрямился, как-будто даже во сне он был готов к опасности.

— Тихо, тихо, все нормально. Уже утро. Просто рядом стреляли и все начали просыпаться. — Успокоил отца.

— А, понятно. Я спал, как убитый, ничего не слышал. Как прошла ночь?

— Здесь спокойно. Я ночью слушал радио наше, в городе все плохо. Народ еще со вчерашнего дня сбегает из города. Военные пытаются локализовать инфекцию, но люди сбегают проселками. В самом городе люди уже не выходят на улицу. Кругом танки, стреляют во все, что движется. У нас здесь еще рай.

Отец отер лицо ладонью со сна и осмотрелся на просыпающихся людей. Некоторые достали свои телефоны и начали обзванивать родных и знакомых. Раздался громкий голос из громкоговорителей.

— Внимание всем, сейчас будет проведена повторная проверка на наличие заражения Кордицепс. Всем оставаться на местах. О замеченных случаях заражения докладывать заблаговременно!

Через пару минут открылась входная дверь усиленная металлическими накладками. Вошли несколько групп людей в халатах и респираторах. В руках у них были чемоданчики с красным крестом.

— Пожалуйста, пока мы не соберем анализы, не переходите с места на место, иначе проверка затянется.

Всех разогнали по комнатам. Двое военных с оружием в каждой комнате следили за тем, чтобы никто не уклонился от проверки. Мы с отцом не стали прятаться, а наоборот встали в самом начале толпы. Мне заглянули на конъюнктивы, взяли кровь из пальца, зачем-то дали понюхать горько пахнущей химией жидкость и отпустили в коридор. Следом вышел отец.

— Так-то по идее ничем не хуже пионерлагеря. Сейчас кормить будут. — Отец был полон оптимизма с утра.

В такой ситуации — это хороший знак. Буквально сразу послышалось движение в фойе, и потянуло едой.

— А ты прям оракул. Где моя большая ложка?

Мы двинулись в сторону фойе, надеясь в этот раз позавтракать одними из первых. Впереди себя пропустили мамаш с голдящими детьми и встали за ними. Можно было подумать со стороны, что мы где-то в санатории в Геленджике, а совсем не в изоляторе. Что вокруг нас плескается бескрайнее Черное море, а не жуткая зараза, истребляющая человечество.