Роберт Ши - Монах - время драконов

- Хан-Балиг выглядит странно, он слишком запутанный и безвкусный, сказал Дзебу. - Им неведомо наше чувство прекрасного.

Танико, вздернув брови, улыбнулась.

- Им? Ты имеешь в виду монголов? Значит, себя ты не считаешь одним из них?

Дзебу покачал головой:

- По воспитанию я - житель Священных Островов.

- Сейчас, когда я лучше узнала монголов, - сказала Танико, - я понимаю, что ты, как и я, дитя богини солнца. - Она вложила свою маленькую ладонь в его, они прислонились к низкой стене одной из террас полуразрушенного храма.

Мысли Дзебу омрачились при упоминании о том, что она лучше узнала монголов. Задолго до их соединения его мучили мысли, что значит для нее Кублай-хан. Она только изредка вскользь замечала об этом, никогда ничего не рассказывая. Она добровольно оставила Кублай-хана, чтобы быть с ним, он был уверен в этом. Почему же этого было ему недостаточно?

Держась за руки, они прошли от стены во внутренние помещения храма, заполненные фиолетовыми тенями. Это был храм Лежащего Будды - души Будды, спящей на небесах, прежде чем начать жизнь на земле. Монголы разрушили его пятьдесят лет назад, когда впервые пронеслись по долине Иенкиня под командованием Чингисхана. Кублай-хан намеревался восстановить его вместе с другими разрушенными храмами в этой местности. В данный момент здесь никого не было.

Центральное помещение храма было совершенно пустым. Бронзовое изваяние Будды, которое когда-то лежало здесь, было разбито и переплавлено. Покрытые пылью росписи, на которых был изображен Просветленный в различные периоды жизни, остались нетронутыми. Разрушение храма было результатом войны, а не осквернения. Монголы с уважением относились к Будде, впрочем, как и ко всем другим религиям.

Дзебу расстелил захваченное с собой одеяло на мраморном пьедестале, на котором когда-то лежала статуя. Он взял Танико за руку и потянул к себе. "Как ты прекрасна, - подумал он. - Как прекрасна моя жизнь тем, что привела тебя ко мне".

- Уж не думаешь ли ты лечь здесь со мной, Дзебу-сан? Это священное место.

- Именно поэтому я и выбрал его. Соединение тел является вершиной святости. Я вижу, что еще не до конца объяснил тебе учение нашего Ордена. Он опустил руки, чтобы развязать оби на ее талии.

Она просунула руки под его одежду и стала гладить его грудь.

- Потом объяснишь.

Вернувшись через несколько дней с Западных Холмов, они узнали, что появился Тайтаро. Он ждал их в юрте Дзебу.

- Из всего приятного, виденного мной в жизни, не могу припомнить ничего, что доставило бы мне такую же радость, как видеть вас вместе.

Танико опустила глаза на замысловатый узор ковра на полу юрты. Дзебу сказал:

- В один из дней мы попросим тебя благословить наш брак.

- Но не сегодня, - сказала Танико. - К сожалению, мой бывший муж еще жив.

- Обещаю, что займусь этим, когда мы вернемся в Страну Восходящего Солнца, - сказал Дзебу.

- Зиндзя не должен быть мстительным, - предостерег его Тайтаро.

- Я знаю, ты собирался сказать мне, чтобы я проводил больше времени с Камнем.

- С каким Камнем? - спросила Танико.

- Это одна из тысячи важных вещей, о которых я не успел еще рассказать тебе, - сказал Дзебу. - Ты слышал о плане Юкио, сенсей?

- Да, и пришел, чтобы проводить тебя в юрту Юкио. Он сказал, что ему нужно обсудить с нами нечто важное. Ты помнишь, мне было даровано видение почетного возвращения Юкио на Священные Острова.

- Значит, ты одобряешь наше возвращение?

- Мы должны пить счастье каждого момента, а не смешивать его с несчастьями будущего.

Дзебу уже хотел сказать, что не понял, когда вмешалась Танико:

- Я с ужасом думаю о том дне, когда Юкио сойдет на Священные Острова, сенсей. По сравнению с войной, которую он принесет в нашу страну, сражения между Такаши и Муратомо покажутся детской игрой.

- Я согласен с тобой, дочка, - сказал Тайтаро. - Сотни лет мой Орден пытался постепенно прекратить кровопролитие в нашей стране и других частях света. Сейчас, когда я увидел, как сражаются монголы, когда понял, как будет воевать Юкио, вернувшись домой, эти мечты кажутся мне напрасными.

Стук тысячи молотков беспрестанно разносился в весеннем воздухе Хан-Балига. Строительство новой столицы начиналось с восходом солнца и заканчивалось после заката каждый день, а некоторые рабочие продолжали работать ночью, при свете факелов.

Рядом с ними в небо поднимался дым костров для приготовления пищи, расположенных в центре ровных рядов серых юрт. По улицам, играя, носились дети. Группа более старших мальчиков проскакала на лошадях по центру улицы - с дикими криками, заставив Дзебу и Тайтаро отпрыгнуть в сторону. Стада лохматых степных лошадей, без загонов и пут, паслись на близлежащих холмах.

"Все это стало таким привычным для меня, - подумал Дзебу, - что страна, в которой я родился, покажется мне странной, когда я вернусь в нее. Там нет обширных лугов для выпаса, воинов в войлочных шатрах. Какими ничтожно малыми кажутся наши острова по сравнению с огромными пространствами Китая и Монголии".

Тайтаро прервал его мысли:

- Мне приятно думать, что я смогу стать дедом.

Дзебу вздохнул. Он решил, что Тайтаро - единственный, с кем он может поделиться своими проблемами. Он поведал ему все, что знал об отношениях Кийоси и Танико, а потом рассказал, как убил Кийоси во время боя в бухте Хаката.

- Как много значил для нее этот наследник Такаши, по твоему мнению? спросил его Тайтаро.

- Я не могу быть уверенным, сенсей, но возможно, что очень много. Когда ее жизнь, как ей казалось в то время, уже закончилась, он дал ей новую жизнь. Она не знает, что стрела, выпущенная мной, убила Кийоси. Как я могу сказать ей?

- Тебе придется это сделать, - сказал Тайтаро.

- Только Юкио, Моко и я знаем, что я убил его. Танико знать об этом необязательно.

- Конечно, - сказал Тайтаро. - Но если она никогда не узнает об этом, все происходящее между вами будет ложью. Не забывай, и ты, и она являетесь проявлениями Сущности. Соединение мужчины и женщины телами и разумом является наиболее эффективным способом прорыва сквозь иллюзию обособленности. Если между умами существуют барьеры обмана и скрытности, союз обречен. Будет жить только иллюзия. Ты лишишь ее, впрочем и себя, высшего блаженства, которое возможно для человека.

Дзебу смотрел на борющихся на земле двух молодых людей, подбадриваемых криками толпы.

- Быть может, нет необходимости достигать этого высшего блаженства.

Тайтаро остановился, повернулся к Дзебу и улыбнулся: его длинная белая борода трепетала на ветерке, дующем с северных степей.

- У тебя есть право принять это решение для себя. Ты хочешь принять его и за нее?

Юрта Юкио была вдвое больше по размерам, чем большинство юрт в лагере. Вход был обращен на юг и прикрыт навесом. У дверей стоял почетный караул из двух самураев, над юртой развевалось "знамя Белого Дракона Муратомо. "Он всегда был великим полководцем, - подумал Дзебу. - Теперь начинает обрастать и соответствующей обстановкой".