Роберт Ши - Монах - время драконов

- Гошин! - позвала Танико. - Этот монах назвал правильный пароль. Он настоящий посланник моего отца. Так как он держит путь к министру Согамори, он увидит моего мужа. У меня есть для него сообщение, которое я передам с этим монахом.

Гошин все еще сердился:

- Моя госпожа, я все еще не верю ему! Он мог узнать пароль разными способами. А снаряжение самурая, которое он носит?

Дзебу повернулся к Гошину:

- Совершенно верно. Теперь, когда во мне признали, как я надеюсь, истинного друга этого дома, я могу сознаться, что украл эту лошадь. Недалеко отсюда отряд Муратомо проезжал по лесу. Я, вместе с отрядом Такаши, поджидал их в засаде. Один из врагов пытался улизнуть на лошади. Я прыгнул с дерева и забрал ее у него. Он казался настолько несчастным из-за потери лошади, что я убил его, избавив от дальнейшей скорби.

Танико от этой истории залилась звенящим смехом, и скоро к ней присоединились все слуги и стоящие рядом стражники. Только Гошин стоял не улыбаясь, его выпученные глаза были полны ярости.

- У тебя не было лошади? - спросил он. Дзебу рассмеялся:

- Видно, ты не знаешь господина Шиму-но Бокудена, иначе не задал бы этого вопроса. Господин Бокуден не самый щедрый из нанимателей. Он полагал, что мои ноги достаточно сильны, чтобы добежать до Хэйан Кё.

Танико снова рассмеялась. Вмешался Гошин:

- Ваше поведение не понравилось бы князю Хоригаве, моя госпожа. Вы слишком фамильярны с этим монахом.

- Замолчи, Гошин! - крикнула Танико. - Мой муж не назначал тебя учить меня хорошим манерам. Я хозяйка в этом доме, и в отсутствие мужа управляю здесь. Можешь идти. Монах, подожди здесь. Служанка проведет тебя в мою комнату, когда я буду готова принять тебя.

- Могу я взять свое оружие, моя госпожа?

- Я сохраню его для тебя, монах, - сказал Гошин. - Если ты такой хороший друг дома, здесь оно тебе не понадобится. Спросишь о нем, когда будешь уезжать.

Дзебу неохотно вверял свои лук, стрелы и мечи этому человеку, но выбора не было. Он поклонился:

- Благодарю вас.

Немного погодя служанка провела Дзебу на женскую половину через ряд извилистых коридоров. Как его давно научили делать при посещении незнакомого дома, Дзебу в голове составил план всего, что смог увидеть.

Наконец они вошли в большую, тускло освещенную комнату с площадкой для сна посередине. На площадке стояла ширма, занавеси которой были расписаны очертаниями заснеженных гор. Охваченный возбуждением, Дзебу прошел прямо к ширме, намереваясь обойти ее и увидеть Танико.

- Стой! - раздался голос Танико из-за ширмы, предупреждая его.

"Конечно, - подумал Дзебу. - За нами могут наблюдать". Он позволил чувствам овладеть собой, а именно этого зиндзя не должен был допускать.

Тихим голосом Танико продолжила:

- За нами могут следить, но, если мы будем говорить достаточно тихо, нас не услышат. Садись и поговори со мной. Я так счастлива видеть тебя, что мое сердце подобно бабочке, только что вылупившейся из кокона.

- Когда мы расстались, я сказал себе, что не должен надеяться на встречу с тобой, - сказал Дзебу. - Но понял, что буду думать о тебе всю оставшуюся жизнь. Не было ни дня, чтобы я не вспоминал ту ночь на горе Хигаши, над огнями Хэйан Кё.

- Я тоже не забыла. В моем замужестве не было ничего, что заменило бы воспоминания о той ночи. С того времени как мы расстались, меня окружали только ужас, печаль и мерзость.

Дзебу почувствовал, будто холодная рука сжимает его сердце.

- Как мне жаль слышать это! Смерти подобно было бы узнать, что ты забыла меня, но я принял бы это, если бы знал, что ты обрела счастье. Мы должны были убежать вместе, а не допустить того, чтобы ты попала к этому человеку. Расскажи мне о князе.

- Он холодный, безобразный и грубый. Не будем говорить о нем. Почему ты путешествуешь под чужим именем? Ты действительно служишь Муратомо?

- Да. Дело Белого Дракона терпит крах, но Орден приказал мне оставаться с ним.

- Жаль, что ты сказал, будто едешь к Согамори. Он хорошо известен в этом доме. Заявив о связи с ним, ты возбудил подозрения. Хоригава сейчас вместе с ним.

В этот момент Дзебу услышал шлепание босых ног по деревянному полу. Он резко развернулся.

- Шике! - К ним, кланяясь, торопливо вбежал Моко.

- Моко, ты не знаешь его! - отрезала из-за ширмы Танико. - Он умрет, если они узнают, кто он в действительности.

Моко стал как вкопанный, лицо его побледнело. Он упал на колени.

- Простите меня, госпожа! Простите меня, шике! Моко так глуп...

Дзебу улыбнулся и похлопал его по спине.

- Можешь говорить с ним, но старайся, чтобы это выглядело, как будто ты разговариваешь со мной. Предположим, я даю тебе указания относительно новой сторожевой башни.

- Я так счастлив видеть вас, шике, - сказал Моко. - Мне так вас не хватало! Но если вы желаете совершить что-то здравое, вы должны выбежать из этой комнаты, пробежать через сад, перемахнуть через стену и бежать по рисовым полям, не останавливаясь, пока не достигните леса. Эти стражники не успокоятся, пока не убьют вас.

- У них нет причин убивать меня.

- Это люди, которым не нужны причины.

- Я не уйду отсюда... пока.

- Я понимаю, шике. - Моко кивнул в сторону Танико. - Только ради нее я живу в этом аду с Хоригавой и его бандитами.

- Мы не можем больше разговаривать, - сказала Танико. - Ступай, Моко.

Моко поклонился сначала Танико, потом Дзебу:

- Моя госпожа. Шике.

Он поспешил прочь.

- Сейчас тебе придется уйти, - сказала Танико, - но надеюсь, ты запомнил дорогу в мою спальню. Ты придешь сюда ночью, - эти слова больше походили на приказ, чем на просьбу. Сквозь маленькое отверстие в верхней части ширмы Дзебу мог видеть карие глаза, смотревшие прямо в его глаза. Ты должен быть тихим и незаметным, каким может быть только зиндзя. За мной постоянно следят.

Улыбаясь, Дзебу встал и поклонился:

- Как прикажет моя госпожа. - Он повернулся и вышел из комнаты, еще раз запоминая расположение коридоров, по которым проходил.

Выйдя из женской половины, Дзебу оказался в саду. Он пожалел, что у него нет кисточки и чернил, чтобы написать Танико стихотворение. Мысли о предстоящей ночи наполнили его страстным томлением. "Мужчины, постоянным спутником которых является смерть, - подумал он, - нуждаются в женщинах так, что большинство мужчин не могут этого понять". Он представил, что мог делать с Танико князь Хоригава. Мысль о том, что он мог причинять ей боль, вызвала в нем ярость. Он надеялся, что сможет быть достаточно нежным, чтобы смыть все страдания, которые она вынесла.

Зимнее небо было пустым и серым. Сад казался голым и печальным. Но разве мог сад такого человека, как Хоригава, выглядеть по-другому? Дзебу постоял немного, бросая в ручей камешки, пропуская их между пальцами, затем повернулся, чтобы уйти.