Жан ля Ир - Сверкающее Колесо

— Нет! Это все равно!.. У меня нет семьи, а если знакомые найдут, что я переменился — пустяки! Но мне не хотелось бы быть уж очень безобразным, вы понимаете!..

Все трое захохотали.

— Господин Торпен, вы нас не проводите ли? — спросил доктор.

— Нет! Я должен остаться здесь, чтобы выполнить некоторые формальности по случаю неожиданного воскресения г-на Эдуарда Пинтинга.

— Эдуарда Пинтинга? — удивленно поднял брови Брэд.

— Да, это имя того тела, которым вы сейчас пользуетесь, г-н Брэд. Доктор вам расскажет… А я, как только кончу формальности, буду у вас, доктор, чтобы попросить вас и г-на Брэда подписать одну бумагу… Кстати мы составим заметку для помещения в газетах… Только не давайте себя интервьюировать!

— Будьте покойны, дорогой мой друг, — ответил доктор. — Мой автомобиль стоит в двух шагах и шофер мой ловок… Мы убежим от журналистов, если они здесь… Ну, пока до свидания!

— До свидания!

— Господин Брэд, — предложил Ахмед-бей, — поедемте завтракать.

— Я с удовольствием, доктор.

Пожавши руку Торпену, оба вышли из канцелярии. В швейцарской они были остановлены полицейским офицером с несколькими городовыми. Коридор уже был очищен от публики и толпа теснилась на тротуаре. При виде Эдуарда Пинтинга городовой, стоявший около офицера, отскочил назад и закричал:

— Караул!.. Это он!..

— Господин офицер, — сказал доктор, — префект полиции ждет вас в канцелярии. Потрудитесь дать мне четырех человек, чтобы освободить автомобиль. Мы спешим.

Это было сказано так внушительно, что офицер повиновался. Он отдал приказание старшему городовому и скрылся в канцелярии. Старший городовой очистил шоссе перед автомобилем. Машина пустилась полным ходом и скоро исчезла за углом.

На другой день после описанной сцены в Морге, по улицам города бегали тысяча разносчиков и продавали вечерний выпуск «Вселенной» — парижского издания. На первой странице газеты была напечатана сенсационная статья:

«Тайна гостиницы Фультон.

Эдуард Пинтинг воскрес!.. — Он был только усыплен… — «Это просто был опыт», — сказал он. — Он знает, где его бриллианты и драгоценности. — Он дает 20 000 франков бедным Парижа! «Дело разъяснено», заключил г-н префект полиции.

Дальше следовало длинное описание подробностей воскресения в таком духе, как хотелось доктору Ахмед-бею.

А в рубрике «Последних Известий», под заголовком «Еще одна тайна отеля Фультон», напечатана была следующая заметка:

«Нам сообщают, что загадочно воскресший г-н Эдуард Пинтинг — близкий друг доктора Ахмед-бея, который известен всему миру своими выдающимися познаниями и компетентностью в области так называемые сверхъестественных явлений. Этим самым многое объясняется!

Из Морга г-н Ахмед-бей, присутствовавший при „воскресении“, отправился вместе с г-м Эдуардом Пинтингом в свой дом у парка Монсо. Знаменитый доктор и загадочно воскресший решительно отказались от интервью.

Тем не менее, г-н Ахмед-бей любезно обещал нам, что через насколько недель он сам даст прессе объяснение тайны, чтобы пресса сообщила это объяснение всему миру.

Остается значит только ждать. Подождем…»

Статья первой страницы и заметка в «Последних Известиях» были перепечатаны всеми вечерними парижскими газетами, а на другой день — газетами всего мира…

А в эту ночь, когда токи телефонных, телеграфных и трансатлантических проводов не прерывались ни на минуту, когда станции беспроволочного телеграфа работали без передышки, — в эту ночь в доме у доктора Ахмед-бея происходила сцена, может быть самая поразительная из всех этих событий.

В полночь в лаборатории сидели на диванах пять лиц, бывших свидетелями развоплощения доктора Ахмед-бея: это были Торпен, знаменитый астроном Брюлярьон, аббат Норма, доктор Паен и Марсиаль.

Их ввел Ра-Кобра и вышел, объявив, что его господин скоро явится.

С нетерпением ждали они, потому что никто из них, кроме Торпена, еще не видел доктора. Даже о его возвращении на землю они узнали только из сообщений вечерних газет о том, что Ахмед-бей присутствовал в Морге при воскресении.

Волнение было таково, что никто не мог говорить.

Перед ними, в ярком свете люстр, лежали на мраморных столах три тела. Одно из них было тело красавицы, одетой в белый шелковый пеньюар, обутой в красные туфельки; у нее было дорогое коралловое ожерелье и роскошные черные волосы, кокетливо причесанные.

На другом столе лежали рядом два мужских трупа: один в сюртуке, другой в синей пиджачной паре. Оба тщательно выбритые; только первый был с усами.

Открылась дверь лаборатории и послышался голос Ахмед-бея:

— Заходите же, капитан, заходите, и не удивляйтесь ничему!

— Хорошо, хорошо, доктор. Я нагляделся столько удивительных вещей, что…

И «капитан», сказавший это с сильным испанским акцентом, показался в освещенной лаборатории.

Ахмед-бей вошел следом за ним, взял его фамильярно за руку и подвел к гостям, поднявшимся с диванов.

— Господа, позвольте вам представить капитана Хозе Мендес, отца m-lle Лоллы, душу которой я перенес с планеты Меркурий!

Потом доктор представил капитану каждого из ученых и прибавил:

— Вчера я звонил по телефону в Барселону, в генеральный штаб, где служит капитан… Я переговорил с ним всего несколько слов, но этого было достаточно, чтобы капитан сейчас же сел на поезд. Два часа тому назад он приехал сюда. Я сейчас посвящал его в курс моих действий, прошедших и будущих. Вот почему я немного запоздал…

Гости поклонились и сели. А капитан, бледнее, чем трупы на столах и с трясущимися руками, поместился около Торпена.

Только тогда решились заговорить Брюлярьон, Марсиаль, аббат Норма и Паен. Они открыли рты разом и сказали:

— Но, доктор…

Но заметив, что говорят все вместе, закрыли рты и замолчали.

— Господа! — начал улыбаясь Ахмед-бей, — не расспрашивайте меня. Позже я вам расскажу о своих приключениях. Вы видели, как из моего тела вышла душа и убедились, я уверен, что оно стало трупом. Теперь оно опять перед вами живое. Удовольствуйтесь пока этим и присутствуйте молча при чудесах, которые сейчас произойдут у вас перед глазами. Вы будете и свидетелями, и контролерами, а свидетельство ваше понадобится, когда я сочту нужным открыть обществу мое могущество.

Пять человек кивнули головой.

— Капитан! — сказал Ахмед-бей изменившимся голосом, — пересильте свое волнение и посмотрите поближе на труп молодой девушки.

Хозе Мендес встал и с исказившимся лицом, но твердо и холодно, подошел к столу. Убитым взглядом смотрел он на застывшее лицо покойницы.

— В это тело вы хотите ввести душу моей Лоллы?