Филип Фармер - Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.

— Думаю, мы разорвали цепь! — промолвил Кикаха. — Ты когда-нибудь слышала о подобном месте?

Анана ошеломленно покачала головой. А произвести впечатление на женщину, прожившую столько тысяч лет, было отнюдь не легко.

Чешуйчатый человек был главным экспонатом в центре огромного зала. Была ли то мумия, или чешуйчатый находился в анабиозе, ему явно было не меньше сотни-другой тысячелетий. Двое непрошеных гостей, вторгшихся в эту переливающуюся всеми цветами радуги, резонирующую при каждом звуке усыпальницу, никак не могли точно определить ее возраст. Они просто чувствовали, что гробница была построена, когда их даже очень далеких предков еще не было на свете.

— Ты когда-нибудь слышала о нем? — прошептал Кикаха. Затем, осознав, что говорить шепотом не обязательно, громко добавил: — У меня такое ощущение, будто мы первыми проникли сюда с тех пор, как это... это существо погребли здесь.

— Я не так уж уверена, что оно на самом деле погребено. Мне ничего не известно об этом месте, впрочем, так же как и об этом существе. Но... — Анана помолчала, а затем продолжила: — Среди моего народа ходили рассказы о тех, кто нас создал. Мы не знаем, являлись ли эти предания частью доисторической тоанской культуры или более поздним вымыслом. Но большинство тоанов настаивает, что мы произошли естественным образом, что никто нас не создавал. Вот мои предки действительно создали леблаббиев, людей твоего типа. Они, а также многие другие формы жизни, появились на свет в биолабораториях моих предков, дабы заселить искусственные карманные вселенные. Но чтобы и мы, тоаны, могли быть чьим-то творением...

Однако предания описывали токина как неких тварей, похожих на это существо. Но токина принадлежали к иному, отличному от нас виду. Мы якобы вторглись в их вселенную и уничтожили всех, кроме одного. Не знаю. Легенды о них ходили противоречивые.

Посреди зала находилась невысокая, массивная колонна, а на ней стоял большой, прозрачный, ярко освещенный куб. Обнаженное существо с открытыми и мертвыми на вид глазами плавало в кубе.

— В одной из самых древних легенд говорится, что единственный уцелевший токина где-то спрятался. Он уснул глубоким сном и пробудится лишь тогда, когда мирам будет грозить гибель.

— Интересно, а почему его должна волновать судьба миров?

— Я просто рассказываю тебе легенду, — Анана пожала плечами. — Но как ты объяснишь существование такого, как он? Или этого места? В легенде сообщалось также о том, что токина наблюдает за миром. Взгляни-ка на все эти изображения на стене. Некоторые из них выглядят вполне современными.

— Да как он может наблюдать за мирами? Он же без сознания — или умер, насколько мы можем судить.

— Откуда я знаю?

Кикаха озирался, разглядывая гробницу, которая превосходила размерами ангар для цеппелинов. Заполнявший ее свет из какого-то невидимого источника, отражаясь от ярко-голубого потолка, слепил глаза. Но, несмотря на это, Кикаха сумел-таки, прищурившись, разглядеть, что по изогнутому потолку тянулись тысячи перемещающихся очертаний. Большинство из них напоминали буквы странного алфавита или математические формулы. Порою мелькали какие-то картины, словно созданные воображением безумца. Но такое восприятие скорей всего объяснялось его собственной установкой.

По окружающей стене стремительно неслись горизонтальные ленты быстро меняющихся цветов и оттенков, а между ними мерцали тысячи трехмерных изображений. Они вспыхивали и тут же сменялись другими. Кикаха обошел гробницу кругом, разглядывая сцены, появлявшиеся на уровне глаз. Некоторые изображали пейзажи и людей разных миров, где ему довелось побывать. На одной из голограмм был вид Манхэттена с высоты птичьего полета. Только в нижней его части возвышались два небоскреба-близнеца, значительно превосходившие Эмпайр Стейт Билдинг.

Изображения появлялись и исчезали очень быстро, почти мгновенно. Через несколько минут у Кикахи разболелись глаза. Он закрыл их на миг, а когда открыл, то перевел взгляд на «главный экспонат выставки». Существо в кубе явно принадлежало к мужскому полу. Яйца его покрывала голубая хрящевая оболочка, с дырочками для вентиляции по всей поверхности, а пенис представлял собой толстый цилиндр без всякой головки, или крайней плоти, но с тонкими и туго скрученными щупальцами по бокам.

Анана хмыкнула, а затем задумчиво протянула:

— Интересно...

— Что? — взглянул на нее Кикаха.

— Его подружка наверняка получала дополнительное удовольствия от секса. Конечно, эти щупальца могли выполнять чисто репродуктивную функцию, но могли и доставлять женщине какое-то особое наслаждение, какого я даже вообразить не могу...

— И не пытайся, — «утешил» он ее.

— Кто знает... Неожиданное случается ничуть не реже ожидаемого. Когда я рядом с тобой, дело обстоит именно так.

Ростом существо было около семи футов. Его тело, а также четырехпалые ноги и пятипалые руки очень напоминали человеческие. Но эти массивные мускулы больше подошли бы горилле, а кожа с чешуйками зеленого, красного, черного, голубого, оранжевого, лилового, лимонно-желтого и розового цвета — рептилии.

Зубчатый, точно у динозавра, позвоночник изгибался вверху, так что очень толстая шея склонялась вперед. Лицо покрывали семь зеленоватых пластинок, то ли костяных, то ли хрящевых. Расположение темно-зеленых глаз существа говорило о стереоскопическом зрении, хотя они были расставлены намного шире, чем у людей. Костяная пластинка прямо под челюстью создавала впечатление отсутствия подбородка. Из приоткрытого безгубого, как у ящерицы, рта свешивался язык, похожий на розового червя. Нос и остальная часть лица образовывали пологий изгиб. А с середины головы до самой массивной шеи ее покрывали красноватые вайи, короткие и плоские. Если под этим ковриком тоже скрывались костяные пластинки, то разглядеть их не удавалось. Крохотные уши походили на человеческие, однако располагались гораздо ближе к затылку.

— Это существо действительно может быть последним уцелевшим токина... — задумчиво протянула Анана. И тут же ответила сама себе: — Нет, конечно! Это просто совпадение!

Они молча постояли некоторое время, внимательно оглядываясь вокруг. Потом Кикаха сказал:

— Здесь нам никак не найти ответов на наши вопросы. Во всяком случае, если не задержимся тут надолго, а у нас нет ни еды, ни воды, ни нужных инструментов.

И все-таки... Еды и воды у них хватало дня на четыре, если экономить. Но вот испражняться было некуда, однако в такой громадной усыпальнице подходящим местом мог служить любой уголок.

— Лучше нам убраться отсюда, — Анана сдвинула брови.

Кикаха на мгновение задумался.