Альфред Ван-Вогт - Путешествие «Космической Гончей»

Клэйн снова пришел в раздражение.

— Хорошо, пойдем дальше. Предположим, что какая-то небольшая часть людей сумела вырваться из зоны действия их оружия. Тысяча или даже десять тысяч человек уцелели и могут продолжать драться. Но ведь одного этого мало, чтобы их задача была выполнена. Чужие, скорее, вообще проигнорируют столь малое количество противника.

Чиннар поднялся с кресла.

— Ваша честь, — сердито сказал он, — уже ясно — нам с вами не понять друг друга.

Клэйн видел его насквозь и не хотел уступать. Спор достиг критической точки.

Чиннар решил выложить свои доводы.

— Ваша честь, я прежде всего человек военный, тогда как вы ученый. Вы опасаетесь, что будет убито много людей, а для меня это второстепенный фактор. Людей часто убивают, если не в войнах, то из-за вражды или еще из-за чего. А войны вспыхивают периодически, поэтому в далекое будущее пока нет смысла заглядывать… — Чиннар говорил теперь зловещим тоном. — То, что военный человек думает категориями потерь, — неудивительно, это часть его существа. На мой взгляд, только талантливые вожди должны быть надежно защищены. В войну гибель первоклассного военного стратега чревата катастрофой для всей расы людей. Она может привести к поражению и далее — к рабству всего населения, если не к полному его уничтожению.

Клэйна подмывало прервать варвара, но он заставил себя выслушать его до конца. Потом, молча поразмыслив, сухо сказал:

— А кто возьмет на себя смелость решать, значим или незначим человек для сражения? Не ты ли сам?.. Ладно, продолжай.

Чиннар сердито стрельнул в него глазами.

— В жестких правительственных структурах один человек может проиграть все сражения, на при этом сохранить свой пост. А смелый и решительный генерал при поддержке достаточного числа людей может взять под свой контроль все вооружения и добиться перевеса сил в свою пользу. Это я к тому говорю, что в Линне ситуация складывалась благоприятно для одного человека — для вас. А вы… — в голосе его звучало легкое презрение, — вы потеряли самообладание.

— Продолжай, — опять проговорил Клэйн.

— Цена такого лидера складывается из знания им приемов войны и твердости характера, благодаря которой он не допустит передачу захватчикам своих земель и капитуляцию, если только это не диктуется военной необходимостью и уверенностью в том, что без данных уступок невозможно в конечном счете одержать победу, причем противник сполна расплачивается за эти уступки.

— Даже если бы мы отдавали жизнь одного человека за двух Риссов, — сказал Клэйн, — мы, вероятно, целиком уничтожили бы в конце концов свою сообщность, тогда как у них прирост населения на одной или двух планетах восполнил бы все потери всего за год. По самым заниженным оценкам, мы рискуем потерять десять человек против одного их убитого воина.

— Это вы так считаете. — Чиннар с досадой махнул рукой. — Другим вы не сможете доказать, что риск настолько велик. И вы ошибаетесь, полагая, что я против миссии, о которой вы говорили. Мне только кажется, что мы опоздали с нею. Прежде всего нам необходимо обеспечить защиту Солнечной системы. Надо, чтобы Риссы поняли: ни в одном районе наших планет они не смогут высадиться нормально. Позднее, когда мы создадим оборонительные линии и будем знать, где и в какой обстановке придется драться с ними, когда население привыкнет к условиям развертывающихся сражений, — тогда и только тогда мы привлечем других людей к этой работе, из иных миров.

Для Клэйна ничего нового в предложениях Чиннара не было. Кроме того, он считал, что некоторые пункты его программы не вполне учитывают реальную ситуацию.

— Во-первых, я не допускаю, чтобы один или два человека были незаменимы для человеческой расы, даже если им с помощью политических уловок удастся убедить большое число доверчивых людей в том, что они могут встать у власти. Лично я не стараюсь быть незаменимым. Наоборот, всем рассказываю, как, на мой взгляд, должна вестись война с Риссами, Думаю, что при теперешнем кризисе джентльмены, которых ты имеешь в виду, откроют свои намерения.

— Слишком поздно! — воскликнул Чиннар.

— Войну между Риссами и людьми нельзя выиграть, победив лишь на одной планете… да даже и в пределах всей Солнечной системы. И вообще, я не уверен, что нужно во что бы то ни стало добиваться победы. Это во-вторых…

— А я бы, — перебил собеседника Чиннар, — поставил ограниченную задачу и постарался выполнить ее при содействии противника, но так, чтобы он об этом не догадался.

— А в-третьих, — продолжал Клэйн, не реагируя на реплику варвара, — мы, конечно же, ни в коем случае не будем действовать, ставя под угрозу гибели половину или, тем более, три четверти населения. Командующий, допускающий такое истребление народа, преступно безответствен.

Чиннар хрипло рассмеялся.

— Хороший командующий сам определяет минимум жертв, без которого не обойтись. Если приходится выбирать между полной катастрофой и потерей трех четвертей населения либо даже большей его части, ясно, какое решение он должен принять.

— Я уверен, — сказал Клэйн, — что, следуя этим принципам, смогу привлечь на свою сторону даже Лилидель, только мне придется держать ее в определенных рамках… Есть и четвертый принцип. Прежде чем я о нем скажу, я хочу, чтобы ты узнал, как в этой части пульта осуществляется управление оружием. — Он указал на приборы, которых Чиннар еще не касался.

Лидер варваров устроился в кресле перед этими приборами. Едва он дотронулся до кнопок, как на большом стенном экране прямо перед ним появилось соответствующее изображение — космический пейзаж.

— Окно? — с сомнением спросил он, нахмурившись.

Клэйн, не ответив, бросил:

— Продолжай.

Чиннар стал быстро перебирать кнопки. Внезапно он весь напрягся: руки его коснулись приборов, которые демонстрировали происходящее внутри «Солнечной Звезды». В полной тишине щелкали переключатели, и после каждого переключения он видел на экране новую сцену, слушал разговоры, транслирующиеся через вмонтированные в приборы громкоговорители.

В каютах, в коридорах, в огромной корабельной кухне беседовали люди. Иные молча работали либо отдыхали. Никто из них не подозревал, что за ними наблюдают. Всевидящие камеры бесстрастно показывали всю жизнь людей на космолете Риссов. Здесь были и любовь, и дружба, и ненависть, и интриги… В штаб-квартире Чиннара, в той части лайнера, где размещались варвары, шли приготовления к мятежу. Камеры обнажали то, что до сих пор было скрыто от посторонних глаз.

Наконец Чиннар отключил приборы. С минуту он сидел не двигаясь, все так же спиной к Клэйну, задумчиво глядя перед собой. Потом повернулся к нему и как ни в чем не бывало спросил: