Альфред Ван-Вогт - Путешествие «Космической Гончей»

— Несколько минут назад кто-то предложил нам повернуть домой. Я бы хотел, чтобы этот человек мотивировал свое предложение.

Ответа не последовало. Гросвенф видел, что Кент нахмурился. Действительно, казалось странным, что есть человек, не желающий подтвердить свое мнение, в какой бы форме оно не было высказано. Все с удивлением переглядывались.

В конце концов снова заговорил Скит:

— Когда было сделано это предложение? Я не слышал его.

— И я! — эхом отозвались несколько голосов.

Глаза Кента блеснули. Гросвенф решил, что сейчас он ринется в спор, как человек, жаждущий личной победы.

— Позвольте мне прояснить этот вопрос, — нахмурился Кент. — Было такое утверждение или нет? Кто еще его слышал? Прошу поднять руки.

Все руки остались опущенными.

— Мистер Гросвенф, уточните, что вы слышали? — злобно процедил Кент.

Гросвенф четко произнес:

— Насколько я помню, слова были следующие: «Мне кажется, что нам пора возвращаться домой», — он умолк. Наступила тишина. А Эллиот продолжил: — Вполне возможно это галлюцинация. Я мог услышать это в двух случаях. Или это было сказано. Но тогда услышали бы и вы. Или кто-то стимулирует слуховые центры моего мозга. Кто-то испытывает сильнейшее желание отправить нас домой, и я уловил биотоки, направленные на наш корабль. Я, конечно, не претендую на то, что это истина в последней инстанции. Но голос был, и я готов поклясться, что слышал его.

Кент недовольно заметил:

— Интересно было бы узнать — почему это именно вы, мистер Гросвенф, а не кто другой, уловил желание каких-то духов.

И снова Гросвенф не обратил внимания на то, как грубо с ним разговаривают.

— Я и сам об этом думаю. — Спокойно сказал он. — И вот что мне кажется. Помните, когда мы имели дело с культурой Риим, именно мою нервную систему особенно тщательно подвергали стимуляции. Вполне возможно, что теперь я более чувствителен к подобным связям. — Тут ему пришло в голову, что потому он и услышал шепот в своих изолированных экранами комнатах. Но говорить об этом не стал.

Гросвенфа не удивило то, что Кент в который раз брезгливо нахмурился. Химик показывал таким образом, что не желает вести разговоры о птичьем народе и о том, что его представители проделали с коллективным сознанием членов экспедиции. Итак, Кент нахмурился и холодно сказал:

— Я уже имел удовольствие слышать рассказы о вашем участии в том инциденте. Если не ошибаюсь, вы утверждали, что выиграли психологическую войну с Риим потому, что члену одной расы трудно контролировать нервную систему представителя другой формы жизни, совершенно ему незнакомой. Как же вы тогда объясните то, что чья-то мысль догнала наш корабль, проникла в ваше сознание и стимулирует с удивительной точностью те участки вашего мозга, которые восприняли слова, только что повторенные вами.

Гросвенфу показалось, что тон Кента, его самодовольство, произвели на всех неприятное впечатление.

— Директор, а не кажется ли вам, что пославший сигнал знает, как войти в контакт с нервной системой пришельца. Я не хочу сказать, что он говорит на нашем языке. На уровне подсознания язык неважен. Однако сейчас не это главное. Почему голос услышал только я? Все это второстепенно. Мы должны обсуждать не то, почему информацию получил я, а не, скажем, вы. Нас сейчас должно интересовать, каким путем я ее получил? Кто ее послал?

Глава отдела геологии Дональд Мак-Кен откашлялся и сказал:

— Гросвенф прав. Я полагаю, джентльмены, нам следует подумать вот о чем — видимо, мы вторглись на чью-то территорию. И этот кто-то — высокоразвитое существо.

Кент поджал губы, собираясь заговорить, но передумал. Немного помолчав, он все же высказался:

— Я считаю, нам следует быть осторожными и не спешить с выводами. Фактов для того, чтобы что-то предпринимать, пока что недостаточно. Если Гросвенф окажется прав, а я в этом пока что очень сомневаюсь — перед нами интеллект, во много раз превышающий человеческий. Передавать мысль целенаправленно, выборочно на огромное расстояние, облекать ее в форму слова неизвестного языка — с таким мы еще не сталкивались. Однако думаю все это не так серьезно. Мы устали. Нам может кое-что и почудиться. Не будем же из-за этого комкать программу полета. А кроме того, нас никто не выгоняет. С нами ищут общение, что ж, это не плохо.

На контрольном пункте установилась тишина. Гросвенф заметил, что люди приободрились. Их губы сжались тверже, глаза смотрели уверенней.

Социолог Келли мягко произнес:

— Я рад… э… тому, что никто не выказывает желания повернуть назад Отлично! Мы служим нашему правительству и нашей расе, и наш долг — исследовать возможности новой галактики, особенно сейчас, когда доминирующая здесь форма жизни знает о нашем существовании. Заметьте, пожалуйста, что я одобряю предложение директора Кента и говорю так, как если бы мы действительно вынуждены были вступить в контакт с существами на высшей стадии развития. Их способность воздействовать на наш мозг и стимулировать его означает то, что они наблюдают за нами и многое о нас знают. Мы не можем позволить себе, чтобы эти знания были односторонними.

Кент заговорил снова. Он был уже спокоен.

— Мистер Келли, что вы думаете по поводу мира, в который мы направляемся?

Лысоголовый социолог поправил очки.

— Он… э… велик, директор. Этот шепот мог быть ничем иным, как перекрещивающимися радиоволнами, подобными тем, какие есть в нашей галактике. Они… э… могут быть просто внешними сигналами, идущими из пустынных мест в зону развития, — он умолк, но не слыша ничьих замечаний, продолжил: — Вспомните, ведь человек тоже оставил вечные следы в собственной галактике. Планеты сошли со своих орбит. Мертвые миры покрылись живой зеленью. Океаны появились там, где безжизненные пустыни лежали под солнцем и были горячей солнца. Наше присутствие здесь, на этом огромном корабле, является проявлением мощи человека, способного проникать дальше, чем все существующие шепоты.

Следующим выступил Гурлей из отдела коммуникации.

— Следы человека едва ли можно назвать величественными, когда речь идет о космосе. Мы песчинка в этом пространстве. Я не понимаю, как вы можете говорить о наших достижениях теми же словами, что и о явлении, с которым мы столкнулись. Эти пульсации настолько всепроникающи, что пространство вокруг кипит. Это жизнь так бурно проявляется, что мы даже не представляем себе ее масштабы. Это не кот, не алый дьявол, не феллахская раса, ограничивающаяся одной системой. Здесь, по всей вероятности, умы, которым нет числа, общаются между собой через мили и годы, пространства и времена. Это цивилизация всей галактики, и если говорящие от ее имени предупреждают нас… — Гурлей замолчал, задохнувшись, и поднял руку, как бы защищаясь.