Альфред Ван-Вогт - Путешествие «Космической Гончей»

У него было несколько любовных видений, которые казались ему нереальными. В этих видениях он был яростным и ненасытным, а девушка робкой и нежной. Потом другие видения. Появилась другая девушка. Он слышал слова Неллиана:

— Поразительно! Я не знал, что у мужского тела такие огромные возможности для любви.

Но все это было как сон. Он узнал, что первую девушку зовут Селк. Имя второй он так и не узнал, не узнал имен и других, да и не был уверен, что они были. Потому что вскоре ему нужна была только Селк. В этот момент он достиг наибольшей остроты сознания. Его поучал дед, одну из фраз он запомнил навсегда. «Мой мальчик, если ты настаиваешь, чтобы была только одна, тогда тебе придется приспособиться к ее возможностям». Клэйн смутно помнил, что согласился с лордом-правителем. Он приспособился. Он полностью пришел в себя за обедом. Да так, что задумался и застыл с поднятой ложкой. Это привлекло внимание ученого.

— Что, Клэйн?

Мальчик кивнул.

— Я хотел бы продолжить разговор, который мы недавно вели, — сказал он, — о моем предке Говане. Что было с его детьми?

Неллиан облегченно вздохнул и мысленно продиктовал письмо лорду-правителю: «Ваше превосходительство, — молча сочинял он. — Через год и восемь месяцев лорд Клэйн полностью оправился от эмоционального шока, вызванного знакомством с женщиной. Мозг, действительно, странный инструмент».

Вслух он сказал:

— Ваш предок Гован Деглет был банкиром и патроном. Отделения его банка были во всех главных городах…

Историю семьи Деглет-Линн изучал и другой, более взрослый ученик. Семь лет после убийства Крэга лорд Тьюс прожил в Аваях на Норе. У него было небольшое имение на главном острове архипелага, и мать посоветовала ему избрать именно его для жительства, а не большие поместья на материке. Умный, осторожный человек, Тьюс понял ценность ее совета. Понял даже большее: если он хочет остаться живым, его удел власяница и пепел. Вначале это был сознательный обман. Лидия объяснила при дворе, что ее сын устал от политики и удалился, чтобы на покое предаться размышлениям. Долгое время ее вздохи были убедительными, она так расписала свои чувства, будто сама стремилась избавиться от обязанностей, которые исполняла благодаря положению жены правителя. И ей верили. Патроны, губернаторы и послы на пути из Линна через океан останавливались, чтобы отдать дань уважения сыну Лидии. И постепенно они начали сознавать, что он в немилости. Напряженное молчание лорда-правителя при упоминании имени Тьюса вскоре стало известно всем администраторам и политикам. После этого все сразу поумнели. Вспомнили, как торопливо удалился из Линна Тьюс, когда было получено сообщение о смерти лорда Крэга, сына лорда-правителя. В то время его отъезд был едва замечен. Теперь о нем вспомнили и сделали выводы. Большие корабли, несущие правительственных чиновников, перестали останавливаться на острове. Изоляция глубоко повлияла на Тьюса. Он стал наблюдательным. Впервые заметил, что островитяне купаются в океане. Заходят в воду, которая с легендарных времен была отравлена атомными богами. Значит, вода больше не смертоносна? Он отменил это для будущих исследований и впервые заинтересовался, почему жители острова называют океан таким странным именем — Тех. Жители континентов передвинулись подальше or берегов, чтобы уйти от смертоносных испарений меря и забыли древнее название. Он размышлял о возрасте цивилизации, которая претерпела такую ужасающую катастрофу, что забыты даже названия океанов. Сколько же ей лет? Сто? Тысяча? Десять тысяч? Однажды он написал матери: «Ты знаешь, раньше это меня не интересовало. Но теперь я впервые задумался над происхождением нашей культуры. Возможно, вместо того, чтобы заниматься бесконечными интригами, мы должны были бы поинтересоваться своим прошлым и выяснить, какие смертоносные силы высвободились на этой планете давным-давно. Меня беспокоит вот что: те, кто действовал против Земли, были готовы буквально уничтожить планету. Такая безжалостность для меня удивительна и непонятна, и хотя все это отвлеченные рассуждения, я с некоторым беспокойством смотрю в будущее… Возможно ли, чтобы борьба за власть между группами достигла такого размаха, что весь мир содрогнулся бы от ее безумия? Я хочу внимательнее приглядеться к этим проблемам, чтобы выработать здравую философию власти». В другом письме он заявлял: «Мне всегда досаждала примитивность нашего оружия. Я склонен верить сказкам о существовании в древности различных типов огнестрельного оружия. Как ты знаешь, в нашей культуре имеется очень странный парадокс. Мы владеем машинами, которые так тщательно сконструированы, что могут быть герметично закрыты для путешествий в безвоздушном пространстве. Знание металлов, которые делают это возможным, унаследовано Линном, но истинное происхождение этого знания неизвестно. С другой стороны, наше оружие — луки, копья, стрелы. Я думаю, в прошлом это примитивное оружие было заменено другим, совершенно новым, которое, в свою очередь, сменилось еще более новым. Это означает, что промежуточные виды вооружения просто исчезли из нашей культуры, тайны их производства просто забылись. Эти сложные устройства было трудно производить, — я все еще рассуждаю, — и поэтому умение передавалось от отца к сыну, что произошло и со знаниями в металлургии. Мы знаем, что даже во времена варварства храмы были хранилищами производственных знаний, и похоже, что кто-то сознательно уничтожил некоторые виды древних знаний. Мы знаем также, что с древних времен храмы противятся войнам. Возможно, в них сознательно была уничтожена информация, касающаяся оружия».

Среди прочего, Тьюс тщательно изучал происхождение семьи Линн. Как и Клэйн, Тьюс отметил, что Косан Деглет, сын основателя династии, был изгнан из Линна врагами семьи. Изгнанный формально с конфискованной Патронатом собственностью, он переселился на Марс, и там с помощью своего банка сумел возобновить дело и на Земле. Как и многие проницательные люди до него, он предвидел изгнание. Когда Косана Деглета схватили, то в его доме нашли на редкость мало сокровищ. Враги Косана были вынуждены повысить налоги. Эти налоги оказались столь обременительными, что деловые люди, как это ни парадоксально, все сильнее хотели возвращения Косана Деглета. Это желание, отметил Тьюс, мудро стимулировалось с Марса самим Косаном. В нужный момент представители народа формально пригласили Косана вернуться из изгнания, подавили попытку части благородных семей силой захватить власть и провозгласили Косана лордом-правителем. В течение тридцати лет Косан был фактическим правителем Линна. Тьюс вспомнил, как однажды посетил дом, где жил Косан Деглет. Теперь это было торговое здание, но у входа висела медная доска с надписью: «Прохожий. Когда-то это был дом Косана Деглета. В нем жил не только великий Человек, но само знание обитало в этом доме». Погоня за знаниями и банковское дело — таковы были краеугольные камни власти Деглетов. Так решил лорд Тьюс. В ключевые моменты банковские интересы семьи были такой притягательной силой, что подавляли всякое сопротивление. И во все годы их роста страсть к собиранию произведений искусства и связь с учеными приносили им уважение и восхищение, что помогало уменьшить влияние случайных ошибок. В течение долгих месяцев изучения и одиночества, последовавших за изгнанием, Тьюс много думал об этом и постепенно стал критически оценивать свою жизнь в Линне. Он начал видеть ее безумие и бесконечное надувательство. Он со все большим удивлением читал письма матери. Это был рассказ об обманах, заговорах и убийствах, написанный простым, но эффективным кодом, поскольку он был основан на значениях слов, известных только матери и ему самому. Удивление перешло в отвращение, а отвращение вызвало понимание величия семьи Деглет-Линн сравнительно с ее противниками. Нужно было что-то делать с этой бандой невежественных воров и рвущихся к власти негодяев, понял Тьюс. Его отчим, лорд-правитель, предпринял решительные действия. Его озарило. Такой подход больше не является правильным. Для объединения Вселенной больше не нужно сосредоточивать власть в руках одного человека или одной семьи. Старая Республика также невозможна, ее губят бесконечные раздоры. Но теперь, после десятилетия всеобщего, но разделенного на партии патриотизма под руководством лорда-правителя, можно восстановить республику, и весьма вероятно, она уцелела бы, если бы не занималась интригами…