Альфред Ван-Вогт - Путешествие «Космической Гончей»

Некоторое время спустя Неллиан получил приказ немедленно прибыть к лорду-правителю. Неллиан повиновался.

— У нас странная семья, — задумчиво сказал ему лорд-правитель. — Сначала ростовщик, потом проницательный Косан Деглет, который сумел стать единоличным лордом-правителем. К сожалению, слабость Парили-старшего позволила вырасти оппозиционным силам. Но кризис наступил в большой битве за контроль над храмами во времена Парили Деглета и его брата Лорана. Их не любили и потому, что они действовали деспотично, и потому, что заметили то, чего почти никто тогда не замечал, — растущую власть храмов. Жрец-политик, действуя через храмовую конгрегацию, все более и более влиял на государство, и почти всегда его влияние было нереалистичным и узколобым, направленным только на усиление храмов. Парили и Лоран совершенно сознательно, — я в этом не сомневаюсь, — вели затяжные войны, главной целью которых было удержать большие массы людей подальше от храмов и одновременно придать им солдатскую философию, противостоящую власти храмов. Группа, позже связавшая себя с Рахейнлом, пользовалась поддержкой, открытой и тайной, храмовых ученых. И следует отдать должное Лорану, моему отцу, и его брату Парили: они сумели удержать власть и влияние, хотя все их ненавидели, и против них постоянно выступали храмы. Они были изгнаны, но через пятнадцать лет вернулись. Во время этих пятнадцати лет в Линне действовал закон, по которому смертной казни подлежал каждый, кто хоть раз заикнулся о том, что неплохо бы Деглетам вернуться в Линн. По этому обвинению были повешены и обезглавлены некоторые друзья нашей семьи.

Лорд-правитель угрюмо помолчал, как будто чувствовал боль от смерти давно изгнанных. Немного погодя он оторвался от своих раздумий и сказал:

— Парили и Лоран вернулись в Линн во главе армии шестьдесят лет назад. Они были решительными и жестокими правителями. Они отказались полагаться хоть в чем-то на толпу, истерически приветствовавшую их возвращение. В атмосфере убийств и казней они удерживали свою власть безжалостным контролем. Парили был замечательным полководцем, Лоран — выдающимся администратором, естественно, именно он вызывал гнев врагов семейства. Как сын Лорана я много раз наблюдал его методы. Они были жестоки, но необходимы, и все же неудивительно, что несмотря на все предосторожности, он был убит. Дядя моего отца удержал власть до возвращения с Венеры Парили во главе нескольких легионов. Парили быстро восстановил положение нашей семьи, став лордом-правителем. Первое, что он сделал, — это встретился со мной. Мне тогда было семнадцать лет, и я оставался единственным прямым наследником Деглетов. То, что сказал Парили, встревожило меня. Он предвидел свою смерть, так как был болен, а это означало, что я буду еще очень молод, когда наступит кризис. Об этом и был наш разговор. И вот в семнадцать лет я стал лордом-правителем со всей полнотой власти. Мне было двадцать два, когда он умер, и через несколько месяцев начались ожидаемые восстания. Так как в стране было много дезертиров, они оказались даже опаснее, чем мы думали. Потребовалось восемь лет гражданской войны, чтобы выйти из тупика. Стареющий правитель устало помолчал, потом сказал:

— Если это возможно, нужно предотвратить такую же катастрофу, когда придет и мое время уходить из жизни. Поэтому необходимо использовать всех членов семьи. Даже Клэйн должен сыграть свою роль.

Неллиан, который терпеливо сидел и ждал, когда же правитель скажет о цели вызова, спросил:

— Что же вы ему предназначили?

Лорд-правитель поколебался, потом глубоко вздохнул и резко сказал:

— Мы не можем ждать, пока храмовые ученые завершат его образование. Спроси Клэйна, готов ли он немедленно надеть мантию глазного ученого и тем самым стать членом внутренней храмовой иерархии.

— В шестнадцать лет! — выдохнул Неллиан. И это все, что он мог сказать.

В сущности, он не видел ничего плохого в предложении сделать шестнадцатилетнего юношу одним из руководителей храмов. Представление о правах семьи укоренилось в нем не менее прочно, чем в лорде-правителе. Но как сторонник храмов, он чувствовал беспокойство от явного стремления использовать Клэйна для подчинения храмов семье Линнов. Если я правильно учил мальчика, с тревогой подумал он, Клэйн не будет полностью на стороне семьи, а постарается самостоятельно использовать свое положение в храмовой иерархии. Тем не менее, это было лишь предположение. Клэйн по-своему высокомерен. Вслух Неллиан сказал наконец:

— Ваше превосходительство, интеллектуально мальчик готов. Эмоционально… — и он с сомнением покачал головой.

Лорд-правитель, присевший ненадолго, вскочил и остановился перед учителем, глядя на него сверху вниз. Он заявил безапелляционным тоном:

— Клянусь атомными богами, он должен пройти и через это. И передай ему, что я не позволю ему оставлять единственной своей любовницей эту девушку, Селк. Нельзя допускать, чтобы он оставался влюбленным в одну женщину. Это не значит, что он обязан прогнать ее, просто при нем должны быть и другие. Передай ему, что когда через десять дней он войдет в храм Джоквина, то войдет как главный ученый, и я хочу, чтобы он действовал соответственно.

Он отвернулся, показывая, что решение окончательное. Потом снова повернулся к учителю и добавил:

— Напоминаю тебе об опасности убийства. Посоветуй ему держаться в стороне от Лидии. Все. Можешь идти.

И он вышел из комнаты. Через три месяца Неллиан вторично был приглашен в Капитолийский дворец. На этот раз лорд-правитель казался менее напряженным.

— Я кое-что слышал о мальчике, — сказал он. — Но предпочитаю прямую информацию. Что за лечебные методы, которые он использует в своем главном храме?

Учитель нахмурился.

— Весьма предосудительная практика, — холодно заявил он. — Однако лорд Клэйн заверил меня, что у него чисто экспериментальные дела, поэтому я остаюсь наблюдателем.

Лорд-правитель, расхаживавший по комнате, остановился и взглянул на старого ученого. Он вспомнил, что Неллиан в прошлом республиканец и сохранил республиканские взгляды. Поскольку приверженцы республики связали себя с пагубной храмовой практикой массового внушения, их неодобрение чего-либо было совершенно неприемлемо для лорда-правителя. Особенно верно это было в делах, связанных непосредственно с храмами. Он уже хотел было так и сказать, но передумал и спокойно спросил:

— Что же случилось и чего ты не одобряешь?

Неллиан тепло ответил:

— Ваш внук давно интересовался храмовыми ритуалами и их воздействием на множество людей. В качестве эксперимента в храме Джоквина, который он, как вы знаете, теперь возглавляет, он поместил причудливую машину, которую извлек из древних раскопок. На машине множество циферблатов и движущихся частей, так что она вызывает суеверный страх. К моему удивлению, ваш внук заявил, что он будет лечить больных и раненых, но предварительно их должна зарегистрировать эта машина. Это означает, что больной должен сидеть и смотреть на циферблаты, очевидно, настраиваясь на их целительную радиацию. Я сам слышал, как лорд Клэйн говорил одному больному, что с этого момента все его ощущения будут исходить из машины, и что он будет днем и ночью чувствовать ее целительную силу.