Альфред Ван-Вогт - Путешествие «Космической Гончей»

Замок и город Линн, как определил Холройд находились на крайнем востоке огромной южной части континента. Город Пта лежал от него на расстоянии восьмидесяти трех сотен канб к северо-западу, если лететь напрямую на скрире, и располагался на берегу древнего моря Тета у залива Большого Утеса — в двенадцати сотнях канб от ближайшей границы с Нуширваном.

Все больше волнуясь, Холройд вскочил и стал расхаживать по камере взад-вперед. Книгу он не выпускал из рук. Читал и перечитывал главы истории. Империя, управляемая богиней, была столь огромна, что он не в силах был представить ее всю целиком. Теперь он был точно уверен, что не безумен. Ни одному солдату из 1944 победного года не могло примерещиться такое даже в несусветном предсмертном бреду.

Он был мертв. И если бы не воскресивший его бог, то лежал бы в сожженном танке на поле боя и был бы давным-давно забыт вместе с самой памятью о столь отдаленной эпохе.

Скрежет отодвигаемой плиты прервал его размышления. Что-то там застопорилось. Холройд нагнулся и одним рывком без особого труда сдвинул плиту. Он был собран и готов действовать. У него созрел план — простой, насколько только возможно.

В отверстии показалась голова Тара.

— Благодарю, — пропыхтел тот. — Эти упражнения даются мне не так-то легко. У меня для тебя завтрак.

— У тебя для меня что? — переспросил Холройд. Он был весь погружен в обдумывание своих планов. Всю ночь он не смыкал глаз. Читал, даже не помышляя о сне. Он глубоко вздохнул. Причина, конечно, в том, что здесь у него не устают ноги, по крайней мере, они не просят отдыха. Возможно, он заснул бы, если был бы утомлен. Тут он заметил, что Тар смотрит на него с немалым удивлением.

— В чем дело? — спросил Тар.

Холройд помотал головой.

— Да ничего особенного. Сразу не сообразил… Просто спал слишком долго.

Толстячок усмехнулся.

— Это добрый признак. Ты стал хотя бы похож на человека. Я оставлю завтрак. А позже мне бы хотелось потолковать с тобой.

— Мне тоже, — откликнулся Холройд.

Тар нырнул было уже в туннель, но вернулся и какое-то время внимательно разглядывал Холройда. Потом заметил:

— Для человека, который еще вчера был наполовину мертв, ты проявляешь слишком большой интерес к жизни. Что у тебя на уме?

— Вот позавтракаю, тогда и отвечу, — уклончиво ответил Холройд. — Это связано с тем, о чем ты упоминал раньше.

— Я упоминал только одно, — со странной отчужденностью произнес Тар, — в чем ты особенно заинтересован, учитывая твое положение. Я говорил, что восставшие могут разыскать тебя и использовать, раз уж ты выдаешь себя за Пта. Так?

Холройд молчал. Он думал, конечно, не о пудинге, принесенном толстячком на завтрак. Другое заботило его. Странно, что Тар — заключенный. Надо все тщательно взвесить. Все за и против. Ибо Тар каким-то образом связан с внешним миром.

— Что еще? — спросил Холройд.

Тар вздрогнул.

— Извини, дружище, что я молчал до сих пор. Были на то свои причины. Понимаешь, они передумали. Ломают голову и не знают, как тебя можно использовать. Нужно ведь сделать, чтобы ты потом исчез. Поверь, я говорю искренне.

— Но они могут меня освободить?

Человечек замер, словно его смертельно испугали только что прозвучавшие слова. Он подозрительно посмотрел на Пта, наконец, неохотно кивнул.

— Ладно, — сказал Холройд. — Передай им, чтобы забрали меня сегодня ночью.

Тар расхохотался, и его смех нарушил тягостную тишину. Он нырнул в отверстие, напоследок снова обернувшись к Холройду. Глаза его были теперь ехидно прищурены, губы стали злыми и тонкими, словно их прорезали бритвой. Весь он в эту минуту напоминал какое-то ощетинившееся лесное существо. Тар бросил:

— Отличный способ все хорошенько разузнать и донести по начальству, как нашим удалось спасти тебе жизнь…

Что ж, он имеет право на подозрения. Холройд уже знал, что нравственность здесь не особо популярна. И учитывал это. Трижды Величайший Пта превыше всякой ограниченной морали. Он будет поступать по законам, принятым здесь.

— Послушай, — сказал он, — вожди восставших отказали мне, даже не потрудившись разобраться, что я за человек. Должно быть, по недостатку воображения они считают меня сумасшедшим, слова которого нельзя принимать на веру…

Он перевел дыхание:

— Передай им, что я могу так сыграть роль Пта, что никто и не заподозрит подделки. Все подумают, что я и в самом деле Пта. Если у мятежников хватит сил захватить замок Линн, я устрою здесь генеральный штаб. Скажи им, что без меня им никогда не собрать сильной армии. Воины без колебаний пойдут в бой и умрут с моим именем на губах. Мне известно достаточно, чтобы перехитрить всех, включая…

Он уже собирался сказать «включая богиню», но передумал. Пока такое смелое заявление не имело бы никакого веса.

— …включая самые высокие сферы.

— Пустая болтовня, — холодно отозвался Тар. — Болтовня человека, который любой ценой хочет избавиться от опасности.

— Я был болен, — сказал Холройд. — Очень болен…

Тар нахмурился:

— Я помогу тебе. Постараюсь связаться с ними. Но на это может уйти целая неделя.

Холройд отрицательно покачал головой. Он не хотел, чтобы Тар становился его недругом. Но тянуть больше нельзя. Было бы сущим безумием откладывать час побега, когда вот-вот должна появиться богиня.

Она появится. Он был уверен в этом. Может быть, уже появилась.

— Сегодня ночью, — непреклонно сказал он. — Только сегодня и ни днем позже. — Его взгляд скользнул в туннель. — А что, если этой дорогой?

Никто не ответил ему. Тар скрылся. Как только он исчез из виду, Холройд наклонился и исследовал зазубрины на нижней стороне плиты. Потом он выпрямился, мрачно улыбаясь. Чуть позже Тар выставил на пол немного фруктов, стакан с питьем и хлеб.

— Помоги мне задвинуть камень, — сказал он. — Там поглядим, что я смогу сделать для тебя.

Холройд расплылся в улыбке.

— Извини, — примирительно произнес он, — но я заметил, там есть зубцы, которые не позволяют подымать плиту из камеры. Я буду чувствовать себя в большей безопасности, если плита останется на прежнем месте.

Тар пристально посмотрел на него, ничего не ответил и скрылся. Потом он возвращался. Приносил обед, ужин, но по-прежнему упорно молчал. Холройду не оставалось ничего другого, как перейти к действиям.

В узком туннеле свет перемежался с мраком. Маленькие факелы горели под самым потолком, до того низким, что Холройду приходилось почти складываться вдвое, когда он шел. По сторонам виднелись темные ходы, через которые, как ему казалось, человек не мог бы даже проползти. Холройд старался не обращать на них внимания, опасаясь сбиться с пути и напрочь заблудиться в этом лабиринте. Нужно держаться лишь главного туннеля, тогда не заблудишься.