Альфред Ван-Вогт - Путешествие «Космической Гончей»

Клэйн сложил вчетверо оба документа и слегка дрожащими пальцами сунул их в карман. Стоя перед мертвым братом, слишком поздно ставшим ему другом, он испытывал неловкость из-за того, что был полностью обо всем осведомлен, но не мог показать этого окружающим. Именно это его знание того, что так тщательно скрывалось, побуждало его экстренно предпринять нужные шаги. Я должен попытаться заполучить оригиналы завещания и письма Деррина — не исключено, что эти документы когда-то сослужат мне службу», — думал он.

Как противно: приходится скрывать, что он знает правду. Лицо его приняло ожесточенное выражение. Ему было не по себе от того, что он видел. Однако и за пределами Линна мир был не лучше. В его сознании возникали сложнейшие взаимопроникающие ассоциации — плоды прямого предвидения и чуткой, восприимчивой памяти. То, что он наблюдал сейчас, и все, чему он был свидетелем раньше, перемешалось, одни факты накладывались на другие… Он припомнил собственные тайные действия против врагов и радость, какую не раз приносил ему удачный политический ход. Но снизошедшая сейчас на него проницательность подсказывала, что все это было лишь детской забавой по сравнению с тем, что ему еще предстоит.

Губы его шевельнулись.

— Любимый брат, мне стыдно — я знал достаточно для того, чтобы знать лучше, — сказал он едва слышно, тише собственного дыхания.

Ему подумалось, что Деррин как человек был гораздо выше, чем он сам. Деррин всегда с презрением относился к политике и политиканам, а когда война стала неизбежной, выбрал для себя тяжкую долю военного.

«Ну хоть что-нибудь я могу сделать?» Этот вопрос постоянно пульсировал у Клэйна в голове, подобно тому, как нож вибрирует в плоти, бьющейся в конвульсиях. Это сравнение навело его на мысль, что теперь он больше поддается эмоциям, чем раньше. Все дело в том, что он столкнулся с обстоятельствами, какие Деррин едва ли мог себе представить. Он стоял перед выбором: брать или не брать власть в свои руки. Взять ее не составит большого труда, стоит только захотеть. И никакие интриги и козни Лилидель с приспешниками, даже если они применят силу, не могут помешать ему. Если отбросить излишнюю скромность — кто как не он является подлинным человеком науки в Линне?.. Есть у него и другие заслуги… И потом, едва ли ему следует ждать, пока кто-нибудь еще, кроме него, подобающим образом оценит размеры все расширяющейся угрозы. Во всяком случае, эта продажная, легкомысленная женщина и те, кто с нею в сговоре, — не способны.

Как только он в очередной раз подумал о Лилидель, его внезапно охватил гнев. Он повернулся и кивнул генералу Мараку. Когда тот Подошел, Клэйн шепнул ему:

— Советую вам уйти сейчас вместе со мной. В противном случае я не ручаюсь за жизнь человека, который знает, что содержится в этих документах. — Он похлопал по карману своего одеяния, где лежали копии завещания Деррина и его письма брату.

Он не сказал генералу, что кончика лорда-советника — результат подлой интриги.

Ни с кем не простившись, Клэйн покинул штаб-квартиру, и с ним генерал Марак. Теперь надо было удержать наиболее ревностных сторонников Клэйна от захвата власти его именем. Обладатель самого совершенного, сферического оружия думал о том, как спасти мир, почти уже одуревший от коррупции и злоупотреблений.

Через несколько часов он уже был в своем поместье. Встретил его начальник охраны.

— Ваша честь, — сообщил он взволнованно, — сфера похищена, вместе с контейнером.

— Пропала сфера?! — Клэйн не мог опомниться от этой новости, чувствуя себя так, словно его ударили увесистой свинчаткой.

Спустя несколько минут он получил полный отчет о случившемся. Судя по всему, караул, охранявший сферу, подвергся нападению крупного отряда, находившегося в засаде.

Капитан, делавший доклад, рассказал, что караул, дежуривший тогда, весь погиб:

— Я увидел, что они не вернулись в срок по расписанию, и сам начал расследование. Мы обнаружили их тела на дне каньона.

Анализируя характер преступления, Клэйн лихорадочно соображал, кто мог его организовать. Очень скоро его мысли сфокусировались на одном-единственном человеке.

— Чиннар! — воскликнул он вне себя от ярости.

Потерпев несколько месяцев назад поражение от руки лорда Клэйна, Чиннар не считал, что это полный разгром. Прежде чем отдать армии приказ о капитуляции, этот стратег, имеющий славу великолепного мастера логических умозаключений, проанализировал весь расклад военных сил, что и определило его расчеты.

Самое худшее позади, понял он, и сразу его не убьют, а, скорее всего, будут держать под стражей, пока не подвергнут публичной казни. Его воины, разумеется, будут проданы в рабство, если только он не сумеет убедить лорда Клэйна, что вооруженные силы варваров могут оказаться для него полезными и что ему выгоднее иметь единую армию.

Чиннар не ошибся в своих предположениях. Клэйн перебросил войска варваров вместе с остатками сокрушенных мятежных формирований рабов в горный район, оборонять который было нетрудно. Обладая непобедимой энергетической сферой, мутант полагал, что надежно держит ситуацию в своих руках. Чиннара он заподозрил, и вполне справедливо, в том, что тот сохранил некоторое количество боевых кораблей в открытом космосе, чтобы позже попытаться установить с ними контакт.

— Вы, конечно, можете вернуться на свою планету на этих кораблях, — сказал он лидеру варваров. — Но я предупреждаю: не предпринимай ничего, пока я не позволю. И знай — мне легко разыскать тебя в любом месте, где бы ты ни находился, и в любое время наказать.

Чиннар в этом не сомневался, да у него и не было желания возвращаться на Европу. Здесь происходили события исторического значения, и он предпочитал оставаться в их эпицентре. Он смело взялся за приготовления.

Часть кораблей была переоборудована, с тем чтобы их можно было использовать для набегов. Все шло как надо, только среди вновь набранных экипажей поднялся ропот недовольства они не хотели сбривать бороды, как им было приказано. Однако их командующий остался непреклонным. Под прикрытием ночной темноты корабли по одному приземлялись в тщательно выбранных пунктах, наиболее отдаленных от Линна. Из кораблей высаживали десант — бритых людей, одетых как простые линнцы. Прибывшие убивали только мужское население, а рабов уничтожали точно так же, как линнских мужчин. В течение многих месяцев они делали запасы для варваров — зерна, мяса, фруктов и овощей, а также металлов и древесины, в которых всегда нуждается любая армия.

Сдавшихся в плен Клэйн велел обеспечивать минимальным пайком, который мог лишь поддерживать существование. Но им и того было довольно — отъедались всего за неделю. От костров в горах далеко разносился соблазнительный запах жареного мяса. Через несколько недель у каждого такого очага появились женщины, взявшие на себя обязанность поддерживать постоянный огонь. Чиннар издал приказ, согласно которому в лагерь могли доставляться только рабыни, а женщины Линна, захваченные по ошибке при налете, подлежали уничтожению. Все согласились, что приказ мудрый, и тем не менее не была уничтожена ни одна из этих женщин. Линнские женщины, зная, какая участь их ждет, выдавали себя за рабынь. В итоге сама угроза кровавой расправы сослужила службу, и огромный лагерь, который при других обстоятельствах, вероятно, был бы в крайней степени дезорганизованным, на протяжении долгого времени оставался на высоком уровне дееспособности.