Джордж Мартин - Звезда смерти

В то мгновение, когда оборвался контакт с «джипом», Боб начал действовать.

Он выпрыгнул из-за укрытия и побежал к машине, все еще держа в руках канистру. Охотник ожидал, что он зальет существо, отчаянно убегавшее от огня, но Боб миновал его, даже не взглянув, оттолкнул отца от руля, сел на его место, завел мотор и попятился на тридцать ярдов от здания. Только тогда он занялся главным делом Охотника.

Беглец за это время покрыл небольшое расстояние. Он держался стены склада, стараясь как можно дальше уйти от огня.

По-видимому, он увидел подходившего Боба, так как прекратил свое жидкое движение и собрался в полукруглую массу со множеством тонких щупалец. Вначале он решил, что это подходящий хозяин, по крайней мере, для того, чтобы убраться отсюда. Потом, по-видимому, он осознал присутствие Охотника в целеустремленном и решительном приближении и попытался возобновить бегство. Поняв ограниченность своей скорости, он снова собрался в массу, и даже Боб понял, что чужак старается уйти в землю.

Однако существовала разница между утоптанной плотной землей у склада и песком на берегу. Пространство между частицами было меньше, поры полны воды, а она мягкая, только когда есть куда отступить.

Задолго до того, как стало бы заметно уменьшение его размера, существо было залито потоком масла из канистры, которую нес Боб.

Он вылил почти все содержимое канистры, и вся земля вокруг существа пропиталась на несколько футов. Остатками масла он соединил лужу с костром. Отскочив, он следил, как огонь принялся за новую добычу.

Огонь занимался медленно. Боб достал спички, зажег всю коробку и бросил ее на полукруглую массу в центре лужи масла.

На этот раз ему не пришлось жаловаться: он едва успел отскочить от языка пламени.

Охотник хотел дождаться, пока костер догорит, чтобы увидеть результат и увериться, но Боб, сделав, что мог, обратил внимание на отца. Для него было достаточно беглого взгляда на огненный ад, окружавший беглеца. Он побежал к «джипу», посмотрел на по-прежнему неподвижного отца и направил «джип» к кабинету доктора. Охотник не осмелился возразить: вмешательство в зрение хозяина на такой скорости было бы серьезной ошибкой.

Когда чужак покинул его тело, мистер Киннэйрд смог видеть. Все время он находился в сознании.

Паралич, однако, продолжался значительно дольше, чем у Боба, и поэтому он не очень хорошо видел, что происходило у склада. Он знал, что Боб остановился в опасной близости у огня и зачем-то вернулся, но не знал, зачем. По пути к доктору он пытался задать вопрос, но голосовые связки не действовали.

Еще до того, как они добрались до доктора, он смог сидеть, и когда машина остановилась, полились вопросы. Боб, конечно, обрадовался восстановлению, но начал серьезно беспокоиться по другому поводу и просто сказал:

— Сейчас неважно, что произошло у склада. Я хочу знать, что произошло с тобой. Ты можешь идти или тебе помочь?

Последняя фраза была гениальной находкой, она подхлестнула старшего Киннэйрда. Он с достоинством выбрался из «джипа» и пошел к доктору.

Мальчик пошел за ним. В других условиях он бы триумфально улыбался, но на этот раз на лице его было выражение беспокойства.

Доктор по их рассказам и по многозначительным взглядам и выражению лица Боба догадался о случившемся. Он велел мистеру Киннэйрду лечь. Тот послушался, сказав, что сначала хочет что-то узнать у Боба.

— Я поговорю с ним, — сказал Сивер. — Ложитесь.

Он вышел с мальчиком, вопросительно подняв брови.

— Да, — ответил Боб на его невысказанный вопрос. — Расскажу позже, но работа сделана.

Он подождал, пока доктор исчезнет, и затем обратился к Охотнику.

— Каковы твои планы? Твоя работа окончена. Ты вернешься в свой мир?

— Не могу. Я тебе уже говорил, — молчаливо ответил он.

— Корабль мой разбит, и даже если бы он был цел, я его не могу найти. Я примерно представляю себе, как действует космический корабль, но я полицейский, а не физик, или конструктор. Я не могу построить космический корабль, как ты не можешь построить самолет, на котором мы летели.

— Значит…

— Я до конца жизни останусь на Земле. Разве что появится корабль с моей родины. Но вероятность этого ничтожно мала. Сам можешь об этом судить, если взглянешь на Млечный Путь. Что я буду делать, зависит от тебя. Мы не навязываемся тем, кто не хочет нашего общества. Что скажешь?

Боб сразу не ответил. Он посмотрел за деревья на столб дыма, поднимавшийся над холмом, и задумался. Охотник решил, что он взвешивает за и против, и почувствовал боль от таких колебаний, хотя понимал, что люди ценят одиночество. Но на этот раз он не понял своего хозяина.

Боб был достаточно разумен для своего возраста, но он все еще был не взрослым и поэтому склонен скорее обдумывать ближайшие проблемы, чем заниматься долговременным планированием. Когда он наконец заговорил, Охотник не знал, смеяться ему или забавляться, он и не пытался описать свои чувства.

— Я рад, что ты останешься со мной, — медленно сказал Боб. — Я немного беспокоился, особенно последние минуты. Ты мне нравишься, и я надеялся, что ты поможешь мне еще в одном деле. Видишь ли, организуя эту ловушку, я об одном не подумал, а сейчас придется задуматься. Через несколько минут отец выйдет от доктора с глазами, полными огня, и ртом полным вопросов. Одни из вопросов будет: «Как начался огонь?.» Мне пятнадцать лет, но не думаю, чтобы это подействовало, если я не найду разумный ответ. Я все думаю и ничего не могу придумать. Подумай тоже, пожалуйста. Ну, а если не сможешь, начинай наращивать защитную сеть над моей кожей. Я скажу тебе, в каком месте она больше всего мне понадобится.

Машрум — гриб, Хэвок — опустошение, разрушение (англ).