Джордж Мартин - Звезда смерти

— Сколько патрульных лодок у вас осталось? — спросил Хэвиланд Таф.

— Возможно, около тридцати. Мы больше уже не осмеливаемся их использовать. В течение года после первого нападения разрушители полностью перекрыли наши морские пути. Были потеряны все большие корабли-сборщики, оставлены или разрушены сотни морских ферм, погибла половина мелких рыбаков, а другая половина в ужасе толпится в портах. Ни один человек больше не осмеливается выйти в море Намора.

— Ваши острова изолированы друг от друга?

— Не совсем, — ответила Кефира. — У хранителей двадцать вооруженных гляйтеров и есть еще примерно сотня гляйтеров и летательных аппаратов в частной собственности. Мы их реквизировали и вооружили. Есть у нас и свои дирижабли. Гляйтеры и самолеты содержать здесь очень трудно. Проблемы запасных частей и мало обученных техников. Поэтому большая доля тяжестей перевозится дирижаблями. Большие, наполненные гелием и с солнечными двигателями. Довольно значительный флот — примерно тысяча единиц. Дирижабли взяли на себя обеспечение маленьких островов, где голод стал реальной угрозой. Другие дирижабли продолжали борьбу, как и гляйтеры хранителей. Мы сбрасывали с воздуха химикалии, яды, взрывчатку и тому подобное. Уничтожили тысячи разрушителей, хотя цена была ужасной. Плотнее всего они скапливались вокруг наших рыбных промыслов и илистых гряд, поэтому мы вынуждены были взрывать и отравлять как раз те районы, которые нам нужнее всего. Но выбора не было. Одно время мы думали, что выигрываем битву. Несколько рыбацких лодок даже выходили в море и опять вернулись назад под охраной гляйтера-охранника.

— Очевидно, это не было конечным результатом конфликта, — сказал Хэвиланд Таф, — иначе мы не сидели бы и не говорили тут. — Сомнение крепко ударило Глупость по голове, и маленький котенок полетел с колен Тафа на пол. Таф нагнулся и поднял его. — Вот, — сказал он и протянул его Кефире Квай.

— Не подержите его? Их маленькая война отвлекает меня от вашей большой.

— Я… ну, конечно. — Хранительница элегантно взяла в ладонь маленького черно-белого котенка. Он удобно помещался в ее ладони. — Что это? — спросила она.

— Кошка, — ответил Таф. Она выпрыгнет, если вы будете держать ее как гнилой плод. Лучше посадите ее себе на колени. Уверяю вас, она безобидна.

Кефира Квай выглядела очень неуверенной. Она стряхнула котенка с ладони на колени. Глупость мяукнула, едва не свалившись на пол, но ее маленькие коготки вонзились в ткань мундира.

— Ай! — сказала Кефира Квай. — У нее когти.

— Коготки, — поправил Таф. — Маленькие и безобидные.

— Они не отравленные?

— Думаю, нет, — сказал Таф. — Погладьте ее спереди назад, и она будет вас меньше беспокоить.

Кефира неуверенно коснулась головы котенка.

— Простите, — сказал Таф. — Я сказал погладьте, а не похлопайте.

Хранительница поласкала котенка. Глупость тут же замурлыкала. Кефира замерла и испуганно подняла взгляд.

— Он дрожит, — сказала она, — и издает какие-то звуки.

— Такая реакция считается дружественной, — заверил Таф.

— Я прошу вас продолжить вашу службу и информацию о положении на планете. Пожалуйста.

— Разумеется, — сказал Квай, продолжая ласкать Глупость, уютно разлегшуюся у нее на коленях. Если вы снова включите проекцию.

Таф убрал с главного экрана изображение разрушителя и тяжело поврежденного корабля. Их сменила другая сцена, зимний день, ветреный и холодный даже с виду. Очень темная и подвижная вода, брызгающая пеной при порывах ветра. По бурному морю плывет разрушитель, раскинув вокруг гигантские белые щупальца, что делает его похожим на гигантский раздувшийся цветок, танцующий на волнах. Когда они пролетали над ним, он бросился вверх; две руки с извивающимися змеями слабо приподнялись от воды, но они были слишком далеко, чтобы представлять опасность. Казалось, они находятся в гондоле большого серебристого дирижабля и глядят через смотровой люк в стеклянном полу; и пока Таф смотрел на это, изображение переместилось, и он увидел, что они являются частью конвоя из трех чудовищных дирижаблей, с величественным равнодушием круживших над разрываемой битвой водой.

- «Душа Аквариуса», «Лила Д.» и «Небесная тень», -сказала Кефира Квай, — направляются с миссией помощи на один из маленьких островов, где свирепствует голод. Они отправились в путь, чтобы эвакуировать оставшихся в живых и доставить их на Нью-Атлантиду. — Голос ее стал жестким.

— Эти съемки сделаны группой из службы новостей на «Небесной тени», единственном уцелевшем дирижабле. Смотрите внимательно.

Дирижабль продолжал лететь дальше, непобедимый и торжественный. Потом прямо перед серебристо-голубой «Душой Аквариуса» в воде вдруг возникло какое-то движение. Что-то двигалось под этой темно-зеленой вуалью. Что-то большое. Но не разрушитель. Оно было темным, а не бледным. Вода вспучилась большим пятном, оно становилось все чернее и чернее, продолжая выгибаться вверх. Появился большой и черный — как эбеновое дерево — купол, и он все рос и рос. Как остров, поднимавшийся из глубин — черный, кожаный и громадный — окруженный двадцатью длинными черными щупальцами. Он вспухал все выше и выше, секунда за секундой, пока не вырвался из моря. Его щупальца обвисли вниз, с них текла вода, а он все поднимался. Потом щупальца тоже начали подниматься и вытягиваться в стороны. Оно было таким же большим, как и приближавшийся в нему дирижабль. Их встреча была как брачная встреча двух небесных левиафанов. Черный гигант обрушился на большой серебристый дирижабль, его руки обвились вокруг него в смертельном объятии. Они увидели, как лопнула внешняя оболочка дирижабля и разорвались и смялись гелиевые ячейки. «Душа Аквариуса» извивался и корчился, как живой, сживаемый черными объятиями любовника. Когда все было кончено, темный гигант выронил останки в море.

Таф остановил изображение, чтобы внимательнее рассмотреть маленькие фигурки, выпрыгивающие из обреченной гондолы.

— Другой такой же уничтожил на обратном пути «Лилу Д.», - сказал Кефира Квай. — «Небесной тени» удалось уйти, так что ее экипаж смог рассказать, но из следующей миссии не вернулась и она. Было потеряно больше сотни дирижаблей и двенадцать гляйтеров только в первую неделю после появления огненных шаров.

— Огненных шаров? — скептически спросил Хэвиланд Таф и погладил Сомнение, сидевшее на пульте. — Но я не видел никакого огня.

— Имя было дано, когда мы впервые уничтожили одну из этих проклятых тварей. Гляйтер хранителей дал залп разрывных выстрелов, и она взорвалась, как бомба, и, пылая, упала в море. Они чрезвычайно легко воспламенимы. Лазерный выстрел — и они с грохотом взрываются.