Н Шитова - Наследник

Шото показался в фойе с опозданием почти на час. Он сбежал вниз по лестнице и степенно протянул руку отцу. Его глаза по-детски заблестели, и возможно, если бы хаварры встретились просто на улице, Шото с радостью обнял бы Стерко. Но у пропускного пункта в архивные помещения замерли два серьезных охранника, и юный курсант академии внешней защиты не стал демонстрировать перед ними свои родственные чувства.

- Ты знаешь, Шото, сколько я тебя жду? - укоризненно проговорил Стерко.

- Извини меня, но я не рассчитывал, что так задержусь. Здесь, в архиве, трудно получить доступ к материалам, а еще труднее сдать все коды по окончании работы, - вздохнул Шото.

- Охотно верю, - Стерко припоминал себя на месте Шото и то, как запутанная система обмена информацией даже внутри департамента порой доводила его до белого каления. - Однако ты так бессовестно темнил и давил на меня, что я с нетерпением жду, когда же ты объяснишь, в чем дело. Зачем тебе понадобилось срочно видеть меня?

- Есть разговор, - Шото поджал губы, покосился на охрану и предложил: - Давай пройдемся по улице.

- Шото, я несколько устал. Не хотелось бы никуда идти. Почему бы нам не поговорить здесь по-быстрому?

- Только не в этих стенах. Это очень личный разговор, отец. И долгий. Присядем где-нибудь на воздухе...

Стерко со вздохом повиновался. Отец и сын вышли на улицу и спустились с широкой парадной лестницы. Шото свернул за угол и пошел по аллее к набережной залива. Стерко шагал следом, любуясь ладной, вполне оформившейся фигуркой сына. За полгода учебы в академии Шото очень изменился и, несомненно, в лучшую сторону. Теперь его никак нельзя было назвать зажатым истеричным подростком. Уверенной походкой Шото миновал пешеходные тропинки и повернул налево, в совсем одичалый сквер. Он опустился на замшелую скамью и улыбнулся отцу:

- Садись, Стерко. Я догадываюсь, что ты устал. Ты неважно выглядишь.

- Ну вот тебе и раз! Первая встреча за полгода, и первое, что ты говоришь старому отцу, это то, что он неважно выглядит! - огорчился Стерко.

- Я не хотел тебя обидеть. Просто... - Шото смущенно отвернулся. - Я очень за тебя переживал. Ты прогнал меня тогда...

- Не прогнал, а заставил поехать и поступить в академию. Не думаю, что я сделал это зря. Или ты жалеешь?

- Да о чем же мне жалеть? Стать настоящим защитником - я же с детства об этом мечтал! - горячо сказал Шото. - Но разве нельзя было подождать еще год?

- Ты и так уже переросток по здешним меркам. Чего же еще ждать?

- Чего ждать? Я просто не хотел оставлять вас. Да у меня просто руки опустились, когда я узнал, что вы со Снуи решили обзавестись потомством, и что родителем будешь ты! Я же не ребенок, чтобы не понимать, насколько это было рисковано для тебя...

- Снуи еще совсем юный, а мои сроки все вышли, Шото... И нечего тебе волноваться, все прошло нормально.

- Да? Две клинические смерти - это нормально? - выдохнул Шото.

- Нет, это хлопотно, парень, очень хлопотно... - грустно засмеялся Стерко. - Но это нормальная цена за то, чтобы в мои годы стать родителем.

- Ты счастлив? - Шото упорно прятал взгляд.

- Да ты видел бы это славное существо! Сначала маленький был, как ботинок. А теперь ползает по дому, и весь дом вверх дном... - Стерко с улыбкой покачал головой, вспоминая забавную круглую мордашку своего синеглазого малыша, как две капли похожего на родителя. - И Снуи теперь хочет жить, а это для меня очень важно.

- Мне хочется увидеть твоего малыша, - проговорил Шото. - Жаль, что когда это произойдет, он будет уже не ползать, а бегать...

- Да почему же? У тебя же скоро должны быть каникулы! Разве ты не собирался к нам?

- Отец, мои каникулы завтра заканчиваются, - покачал головой Шото.

- Вот тебе и раз! - Стерко почувствовал, что он по-настоящему огорчен.

- Как же так? Мы так ждали тебя. Отчего же ты не приехал?

- Я был очень занят, - ответил Шото.

- Настолько занят, что не мог сообщить об этом?

- Не мог. Я вообще не мог ни писать об этом, ни звонить. Поэтому-то

я и просил тебя приехать ко мне... - Шото покусал губы и продолжил: Я две

недели провел в архиве. Мне предоставили полную информацию о движении

служебных и личных средств начальника департамента майра Лэри, о его

перемещениях, командировках, отпусках, покупках с личных счетов и его

информационные запросы за последние шесть лет его жизни...

- Позволь, малыш... На каком основании ты, сопливый курсант, получил доступ к такой развернутой информации? - Стерко ощутил, что его руки начинают непроизвольно дрожать. - Что и кому ты разболтал?

Шото вскочил со скамьи. Его лицо пошло разноцветными пятнами.

- Стерко, как ты можешь?! Стоило мне самому начать какую-то серьезную работу, как ты сходу обвиняешь меня! Я же давно поклялся тебе, что ни одно живое существо не узнает о том распроклятом письме! Неужели первая мысль, которая приходит тебе в голову, это та, что я предал тебя?!

- Ну а о чем я должен был подумать? - устало вздохнул Стерко.

- О том, что я давно вырос и научился думать и решать трудные проблемы... Но ты, видимо, никогда не станешь принимать меня всерьез... прошипел Шото, потоптался около скамьи, потом решительно сел обратно. - Ты знаешь, Стерко, что по нашим законам каждый, кто пострадал от рук вершителя, имеет право получить любую информацию, способную пролить свет на оставшиеся тайны... Я сделал заявление, что хочу отыскать пропавшего без вести брата или получить документальное подтверждение его гибели. Только ты, я и тот зеркалица, который сидел со мной в подземелье, знаем о том, как и где погиб Зого, и никто даже и не заподозрил, что я буду искать на самом деле. И мне разрешили воспользоваться архивной информацией...

- Это бесполезная работа, сын. Ты - и гора бессмысленных цифр и невинных фактов, среди которых практически невозможно отыскать нужную тебе закономерность... - неуверенно начал Стерко, но Шото перебил его:

- Невозможно, если не думать головой! Слушай, Стерко, что мне удалось извлечь из этой самой горы цифр и фактов... Тебе это интересно?

- Сын, не мучай меня. Выкладывай!

Шото потер лоб, бросил руки на колени, крепко сцепив пальцы, и заговорил:

- Через пару месяцев после того, как ты ушел вместе с нами к людям, Лэри действительно был отправлен в длительную командировку, и по официальным данным департамента очень долго пробыл там на лечении в клинике. Вскоре после его возвращения на службу в столицу в той местности, где он пребывал, среди прочих произошли почти одновременно два малоприметных события: в архиве клиники при возгорании кондиционера уничтожены носители информации с историями болезни пациентов за текущий год, включая документы как взрослых больных хирургического отделения, так и данные младенцев из родильного отделения... А через месяц после этого пожара в клинике при невыясненных трагических обстоятельствах погиб один из детских врачей...