Виктор Зайцев - Прикамская попытка - 3

Рассказы о боевых столкновениях с китайскими войсками вызвали у Фёдора серьёзное сомнение в моей правдивости. Однако, выслушав подтверждения Ильшата и других участников конфликтов, казах поверил, что я скорее преуменьшаю потери врага, нежели хвастаюсь. Нашим же молодым ветеранам дай похвастать, вспоминая былые сражения. Ежевечерние посиделки у костров, с байками многочисленных ветеранов о своих победах, настолько взбудоражили будущих миномётчиков, что парни потребовали обучать их прямо в пути. Их поддержали новобранцы-башкиры, в результате наша поездка превратилась в смесь "Зарницы"* с военным лагерем. Все новобранцы добросовестно изучали русские военные термины, учились передвигаться в конном строю, пешем, стояли в караулах. А ветераны изредка устраивали проверки, скрадывая часового. Поручик Синицкий сразу включился в тренировки, натаскивая полуроту, ещё в Прикамье перевооружённую "Лушами".

Не забывали учителя и теорию стрельбы, отрабатывая у новичков грамотное отношение к выстрелу. Тактику выбора цели, мягкое усилие на спусковом крючке, передвижение в бою и так далее. За два месяца, пока мы добирались до Белого Камня, наши новобранцы успели многому научиться, сдружились, караван уже не напоминал цыганский табор. Башкиры и казахи привыкли подчиняться не своим старейшинам и ханам, а командирам, назначенным мною. Теперь они не раздумывали, достоин ли назначенный мной командир взвода или отделения, чтобы ему подчиняться. Все великолепно запомнили, что "промедление смерти подобно"*, подобные лозунги давно знали и полюбили наши ветераны. Вброшенные в употребление нами с Палычем афоризмы приятно разнообразили речь дальневосточников, удивляя приезжих.

Так вот, когда до Белого Камня оставались считанные дни пути, наш авангард встретил полусотню всадников, явно нерусской внешности. Те, при виде чёткого движения наших конников, остановились, не обнажая оружие. Мы с Ильшатом и Фёдором сразу направили своих коней к незнакомцам, те держались исключительно миролюбиво. Сомнений в том, что мы встретили монголов, не было. Я упоминал уже, что в дни моей молодости, в нашем институте учились ещё монголы, так, что их тип мне хорошо запомнился. Поскольку почти все они любили играть в настольный теннис, где у меня был второй разряд. С интересом рассматривая всадников, я ждал, кто из них заговорит первым. Машинально загадал, если монголы заговорят первыми, они ищут нашего оружия. Вполне вероятно, перед нами вторые союзники против Китая.

- Мы к тебе, воевода Быстров, - спешились двое ближайших всадников, поклонившись мне, - здрав будь.

- Рад нашей встрече, - спрыгнул я на землю в ответ, коротко поклонился и показал рукой на ближайшую удобную поляну, - остановимся здесь, разговор будет долгим. Ильшат, распорядись, пусть разбивают лагерь.

Пока караван останавливался, ребята разводили костры и вытаскивали несколько банок консервов, вернее бансов, как их назвали, монголы соорудили свою стоянку неподалёку. Двое их представителей назвали свои имена и стояли рядом, с интересом наблюдая за нашими действиями. Позже я предложил сесть за раскладной походный столик, на котором успели разложить нехитрый ужин - рыбные и мясные консервы, сухари, вяленая рыба. Чай ещё не вскипел на костре, а гости уже приступили к трапезе, с нескрываемым любопытством пробуя мясо, на их глазах выложенное из железных банок в чашки. Догадываясь, что до окончания ужина разговора не будет, мы с Ильшатом, молча, присоединились к монголам. Ели они долго, вытирая руки о свои халаты, запивали чаем, насытившись, сытно рыгали, выказывая уважение к хозяину. После чего, наконец, рискнули перейти к делу.

Увы, запросы наших гостей оказались скромными, всего триста ружей с патронами. Причём, половина в кредит, а остальные за овец и коней. И никаких обязательств о войне против китайцев или защите наших интересов в Монголии. Да, с такими покупателями с кондачка не разберёшься, надо думать. Так я и объявил своим гостям, добавив, ружей на продажу не везу, их можно привезти в Белый Камень месяца через два, не раньше. К тому времени пусть приезжают их представители в острог. А ещё лучше, чтобы сам хан посетил меня, знакомому человеку я больше доверяю. Неприкосновенность послов гарантирую, оставлю своего человека в крепости для разговора. Но, предупреждаю сразу, до сих пор я продавал ружья за серебро или собольи шкурки. Пусть твой хан подумает, что может предложить дороже серебра и меха?

Ночевать с нами монголы не стали, торопились донести своему хану новости, а ребята воспользовались ранней стоянкой, чтобы устроить очередную "Зарницу". Я почему-то забеспокоился за нашу команду в крепости Белый Камень и принялся вызывать их радиста по рации. Минут десять ушли на установление прочной связи, потом подошёл комендант острога. Эту зиму там служил мой зять, Тимофей Кочнев, прочно укоренившийся в крепости. Аграфена, удочерённая мной девица, родила сибирскому казаку дочь, в которой тот души не чаял. Они сами попросились в Белый Камень, жили там уже два года, отстроили великолепный дом. Тимофей уже дважды побывал в Иркутске, навещал там старых приятелей и водил караваны переселенцев. Прижились супруги прочно, потому и выбрал я его очередным комендантом, чтобы мои прикамские ученики смогли побывать в родных местах, найти там жён.

- Добрый вечер, Тимофей, слушай, пока связь нормальная. Мы встретили полсотни монголов, ведут себя мирно, просят продать ружья, да очень невыгодную плату предлагают. Думаю, для отвода глаз. Они знают, что нам дней пять до Белого Камня идти, боюсь, нападут. На вас или на нас, но, точно, нападут. Мы поспешим, к вечеру четвёртого дня можем успеть, монголы раньше завтрашней ночи не успеют напасть, отзывай всех рабочих в крепость, жди нас там. Оружия и людей у нас достаточно, пробьёмся к вам в любом случае. Главное, не прозевай нападение! Береги себя, Тима, береги жену и дочь, не будь разиней, до связи.

Следующие два дня мы передвигались с максимальной осторожностью, высылая разведку по всем направлениям. На склонах гор и на перевалах передовые всадники устраивали посты наблюдения, пока не пройдёт караван. До сих пор боевых столкновений в горах у нас не было, но, с позиций здравого смысла наши командиры заранее изучали местность, выбирая места возможных засад. Мы с Палычем всегда придерживались старого принципа единоборств - "думай, как противник, встань на его место и посмотри, как бы ты поступил". И применяли такую тактику в большинстве конфликтных ситуаций, причём никогда не жалели об этом. Так и теперь, мы не жалели сил и времени на добросовестную разведку и установку постов, вооружённых помповыми ружьями и револьверами, в наиболее вероятных местах атаки врага.