Виктор Зайцев - Прикамская попытка - 3

Потому такое отношение к человеческой жизни, когда мы не просто жалели своих людей, а, не задумываясь, тратили огромные деньги, чтобы избежать любых человеческих потерь, резко выделяло нас из обычных бар. Если прикамские рабочие не замечали этого, привыкнув к нам за десять лет, то уральские, демидовские крепостные, имели отличную возможность сравнить нас со своими бывшими хозяевами. Возможно, первое время нас воспринимали, как малохольных немцев, не разбирающихся в русских ценностях. Но, постепенно, удалось переломить русский фатализм, в первую очередь, среди молодых бойцов. С годами, с опытом, с неизбежными боевыми потерями, воины научились ценить жизнь, свою и своих товарищей. Любой из наших офицеров и командиров знал, что выполнение боевой задачи нужно провести без потерь, а не любой ценой. Соответственно, так и планировали все операции, делая трёхкратный запас прочности, на непредвиденные случайности. Не жалели боеприпасов и денег, чтобы избежать потерь.

Проводив экспедицию, я занялся хозяйственными хлопотами. Рабочих рук было достаточно, шальные штрафные деньги оставались, наступила пора привести в достойный вид мою крепость. Нанятые маньчжуры и японцы норовили всё устроить по-своему, не учитывая русского размаха. Красиво, конечно, но всё тонко и ненадёжно, того и гляди, дети мячиком стену сломают. За такими строителями глаз да глаз нужен, тем более, что мастера по сантехнике остались во Владивостоке. А я хотел оборудовать свой дворец лучше, нежели дом градоначальника в Быстровске. Кроме того, беловодские стеклодувы к осени смогли, наконец, выдать первые образцы прозрачного оконного стекла достаточного качества. Естественно, все спешили до холодов застеклить дома, я использовал "служебное положение" и застекление дворцовых окон шло полным ходом.

Свою резиденцию я оснастил всеми техническими новинками, что были способны создать беловодские мастера. Начиная с цивилизованного санузла, с ванной и душем, горячей водой, пока нагреваемой обыкновенным титаном на дровах, отлитом из беловодского чугуна. Освещение электрическое, страшно убыточное, но, положение обязывает. Лампочки перегорали каждый месяц, а обходились "в копеечку". Генераторов в моей усадьбе было два, от водяных колёс, установленных на прудике, куда впадал небольшой ручей, и, от ветряка, работавшего практически круглый год. На вершине горы, где стояла крепость, ветер дул всегда, очень удобно сдувал всю мошкару и многочисленных мух. На экстренный случай был и резервный генератор, от законсервированной паровой машины. О телефоне я не говорю, к началу 1783 года в Невмянске работали две телефонные кампании, популярность телефонов была огромной, несмотря на внушительную абонентскую плату. Все заводчики и торговцы, стремясь показать солидность фирмы, ставили телефоны в своих конторах обязательно. Да и привыкали быстро к удобству, не надо бегать в порт и обратно, многие просто подражали мне и Палычу. Для делового человека в Беловодье наличие телефона стало своеобразной визитной карточкой. На улицах с лета установили столбы с громкоговорителями, где два раза в день передавали по проводному радио местные новости и объявления, постепенно приучая людей к рекламе. В домах радиоточки были ещё редкими, но, у всех руководителей устанавливались обязательно, по моему настоянию. В критических ситуациях объявление по радио позволит собрать всех нужных мне людей за считанные минуты, не обзванивая по телефону.

В парке дворца, разбитом по восточным канонам, я настоял на двух фонтанах, довольно редких в Азии. Кроме того, мы украсили парк и дворец скульптурами, вывезенными из Аннама, Кореи, Китая, внутренние помещения картинами, вазами, выглядевшими подлинными шедеврами средневековой Азии. От порта ко дворцу, прямо в гору, укладывали рельсы для быстрого сообщения. По прямой была пара километров, но, крутой склон не позволял повозкам и паровозам двигаться в гору. Посоветовавшись с мастерами, мы решили сделать пробную линию канатной дороги, но, не в воздухе, а по рельсам. Вагончики открытые, только с навесом, двумя тормозными системами, изменяющимся наклоном сидений. Мастера предложили много оригинальных технических решений для дороги и вагонов, заинтересовавшись возможностью создать настоящую игрушку. Правильно, за те деньги, что я выделил на канатную дорогу, можно было двадцать километров настоящей железной дороги выложить. Однако, престиж нашему молодому баронству будет только на пользу, особенно, в техническом направлении, в восемнадцатом веке считающимся исключительно прерогативой Европы.

Пусть европейские путешественники видят технические новинки, недоступные и неизвестные "цивилизованному обществу". Может, поубавится спеси, начнут практичные европейцы покупать у нас не только бансы, но и технику. Кроме рекламных и представительских целей, канатная дорога дала настоящий прорыв в технологии. Обеспокоенные надёжностью канатов (по дороге придётся ездить не только мне и моим гостям, но и самим мастерам и их детям), наши умельцы занялись производством стальных тросов. Не сразу, конечно, сперва наладили вытяжку железной и стальной проволоки нужного диаметра, попутно получив заказ на поставку колючей проволоки. До появления автоматического оружия только колючая проволока сможет стать серьёзным препятствием для больших атакующих отрядов. Не всегда у нас будет возможность выкопать препятствия, в любом случае, проволоку размотать быстрее и проще. Конечно, за зиму 1782-1783 годов, канатную дорогу, стальные тросы и даже колючую проволоку, необходимого качества, наладить не вышло. Но, к лету я надеялся на результаты, как минимум, по колючей проволоке.

Промышленность в Невмянске и трёх других городах Беловодья не требовала моего вмешательства. Грамотные и опытные мастера лучше меня знали, что необходимо делать, нам с Палычем оставалось лишь ставить заводчикам, так сказать, госзаказ, и следить за его исполнением. Учитывая островное положение баронства, основное внимание мы уделяли кораблестроению и производству паровых машин достаточной мощности и ресурса. С пуском подшипникового завода, появлением достаточного количества собственного дешёвого железа и привозных цветных металлов, главный механик Беловодья Николай Сормов дневал и ночевал на производстве. Энтузиаст своего дела, он, порой смотрел дальше нас, запуская опытные производства машин. Не боялся экспериментировать, доверять молодым мастерам и прислушивался к замечаниям опытных рабочих. Парень в свои тридцать лет не закоснел, оставался открытым творческим человеком. Совсем не походил на руководителя, мне кажется, он забывал обо всём, при монтаже очередной паровой машины.