Василий Скородумов - Ветер перемен

- Да знаю я, знаю!

- Это хорошо, это молодец, что знаешь! Ну тогда ни пуха...

Я уже хотел было сказать "к черту!", но мне помешал это сделать резкий вскрик Юры. Мой друг, корчась от боли и держась за ногу, упал на пол. Я, Антон и дядя Вова кинулись к нему.

- Юра, что такое? Что с твоей ногой? - спросил я, но Юра не отвечал. Он плотно сжал зубы, чтобы изо рта больше не вырвался крик.

- Володя, черт побери, что с ним? - Антон был тоже не на шутку встревожен.

- Точно утверждать не возьмусь, - сказал дядя Вова после беглого осмотра. - Это может быть что угодно, но, сдается мне, что это рецидив. Олег, Юра тебе когда-нибудь говорил, что у него больная нога или что-то в этом духе?

- Нет, не было такого, - я попытался вспомнить что-то подобное, но в памяти так ничего и не всплыло. Значит, либо я забыл, либо Юра действительно умалчивал про свою болезнь.

- Плохи дела... Антон, бери его за руки, я за ноги и понесли в дрезину. Чем раньше мы доставим Юру на "Ладожскую", тем будет лучше для него. Ну а тебе, Олег, придется тогда отправиться на "Лиговку" одному. Удачи!

- Спасибо, - тихо сказал я, наблюдая за тем, как Антон и дядя Вова бережно переносят моего друга в дрезину, а затем скрываются в темноте туннеля. Только бы с Юрой все было в порядке. Очень хочется в это верить.

Свой любимый налобный фонарик я всегда носил с собой, если покидал пределы родной станции. Сейчас он тоже был у меня под рукой. И ведь пригодился!

Добираться до "Лиговского проспекта" я был вынужден на своих двоих, так как свободной дрезины под рукой не имелось. Вернее как? В депо между "Лиговкой" и "ПАНом" стояло, по меньшей мере, три незанятых транспорта, но брать их я не хотел. Не следовало нарушать порядок следования дрезин по оранжевой ветке, у нас с этим было все строго, да и, если подумать, расстояние не такое уж и большое, можно и пешочком пройтись.

Я проводил взглядом уехавших Антона, дядю Вову и Юру, а сам вступил в темноту противоположного туннеля. Натянул ремень фонарика на лоб и включил свет. Яркий луч пронзил пространство и осветил путь передо мной метров на десять. Единственное, чего я боялся, так это что мой фонарик погаснет до того, как успею выйти из туннеля. Батарейки держались уже долго и в любой момент могли прекратить свой срок службы. А о запасных я почему-то никогда не подумал.

Леня недавно принес мне аккумуляторы, специально для фонарика. Конечно же, за два десятка лет они полностью разрядились. Но благодаря зарядному устройству, который Леня нашел на поверхности еще в первую свою ходку, проблема разрешилась сама собой. Зарядник со вставленными туда аккумуляторами, был вставлен в розетку в бензиновом генераторе и через день их заряд полностью восстанавливался. В данный момент аккумуляторов у меня при себе не было, они лежали в палатке мамы.

Мама... Как мне тебя не хватает! Почему ты умерла так рано, если должна еще была жить и жить?

Болезнь победила ее, несмотря на то, что мама отчаянно с ней боролась. Говорят, если в человеке очень сильна жажда жизни, то недуг может отступить. К сожалению, в данном случае болезнь оказалась сильнее.

Мама не выходила у меня из головы все то время, что я шел по туннелю. Я все никак не мог поверить, что ее нет, и что скоро ее кремируют. Как же тяжело терять близких...

Путешествие между станциями показалось мне мгновением, я даже не заметил, как пришел на "Лиговку".

- Олег, ты, что ли? - позвал меня кто-то с другого конца станции.

Я прищурился и увидел, что мне машет рукой Денис Громов - сегодняшний дежурный. На посту он стоял вместе со своим приятелем, тоже Денисом, но Вихровым. Поэтому когда обращались к кому-то из них, то называли по фамилии.

Я помахал Громову в ответ. Кричать приветствие я не стал, решив поберечь свои голосовые связки. Денис снова сложил руки рупором и прогудел:

- Иди сюда, поможешь нам!

Я хотел было отказаться, сославшись на то, что у меня есть поручение, с которым не желательно медлить, но все же решил, по крайней мере, узнать, что от меня хотят.

Второй Денис перетаскивал мешки с баррикады ближе к станции, туда, где заканчивалась платформа. Меня это несказанно удивило: зачем ему это понадобилось?

Когда я подошел к Громову и спросил, что тут творится, он ответил:

- Видишь ли, мы затеяли небольшую перестановку, - я скрестил руки на груди и стал ждать разъяснений. Денис, кажется, понял это и продолжил: - Мне показалось, что так будет лучше. Смотри, раньше мешки находились в глубине туннеля, так?

- Ну, так! - согласился я.

- Во-от, а в случае нападения, если положение дел окажется хреновым, бежать будет опасно - могут выстрелить в спину. Так?

- Так! - снова сказал я, не совсем понимая, к чему клонит Денис.

- А если баррикада будет находиться на уровне платформы, то отступать будет гораздо безопаснее. Понял?

До меня, наконец, дошло. Разумно, в общем-то!

- Неплохо придумано, - оценил я.

- Спасибо! Подсобишь, а? С тобой мы быстрее справимся.

- Помогу, конечно. А почему вы не позвали на помощь никого из жителей станции?

- Да зачем? Мы бы и вдвоем справились, ну а тут ты... Сразу почувствовал, что неспроста пришел, как будто специально к нам на помощь, - как-то хитро улыбнулся Громов. - Кстати, как дела-то у тебя?

Я напрягся. Что это он спрашивает о моих делах? Неужели что-то знает про "красных"?

- А что? - осторожно спросил я, стараясь, чтобы вопрос не прозвучал грубо.

- Да ничего! Просто спросил. Нельзя?

Тьфу, какой я идиот. Совсем стал каким-то неадекватным. А все из-за событий минувших дней.

- Извини, я... просто у меня мама умерла...

- Мне очень жаль. Я не знал. Извини.

- Это ты меня извини, мне не следовало грубить...

- Да будет тебе!

- Девочки, перестаньте трепаться! - подал голос Вихров. - Чего это я один корячусь, а вы там языком молотите?

Мы виновато посмотрели на Дениса и тоже стали перетаскивать мешки с песком. Работа пошла значительно быстрее.

Очень скоро мы почти полностью отодвинули баррикаду на нужный уровень, оставалось всего лишь пара десятков мешков.

Наклонившись, чтобы поднять очередной мешок, я вдруг услышал за своей спиной, со стороны туннеля, непонятный шорох. Насторожился и прислушался. Да нет, тихо. Наверное, показалось, подумал я. Или же крысы шебуршат.

Я повернулся и сразу же последовал резкий удар в нос. Как стало ясно секундой позже, в меня плечом врезался Денис Громов.

- Олег, извиняй, дружище, я нечаянно. Мешок тяжелый, зараза, меня в сторону повел, не удержал равновесия. Извини.

- Да все в порядке, - сказал я, потирая нос. Было больно, но вполне терпимо. Странно, но когда мой нос коснулся поверхности куртки, я почувствовал резкий и довольно неприятный запах. Интересно, что это могло быть? Я, конечно, знаю, что каждая вещь имеет свой уникальный запах, но это было по-моему чересчур.