Аксюта - Фрилансер от ксенологии

— Вот этого я и не поняла. Для чего было весь этот огород городить, если требование у них только одно: чтобы это обязательно был мальчик? Может там в списке клиник и специалистов есть подвох?

— Нет, тут как раз всё чисто. Да и не рискнёт ни одно из медицинских учреждений запрограммировать такую геноформу, которую родители не заказывали. Подсудное дело, высылка во внеземелье как минимум. Можно их ещё по сети проверить, отзывы почитать, если тебе от этого спокойней станет.

— Тогда что?

Ну не может такого быть, чтобы такое шикарное предложение как неограниченный кредит на оплату всех медицинских услуг связанных с появлением нашего наследника да за такую мелочь как выбор пола. Если учесть, что нам, в общем-то, всё равно, мы и дочери и сыну будем одинаково рады. А предоставленный нам карт-бланш — это такой простор для деятельности! Широчайший! Ведь если для программирования развития ребёнка с любой стандартной геноформой достаточно одного специалиста средней руки, то для разработки индивидуального проекта требуется команда из трёх-четырёх специалистов высокого класса. И стоит это… Да я даже не знаю сколько, в жизни таких денег не имела.

— О, о! Вижу, уже глазки заблестели. Вот примерно на это мои предки и рассчитывали. На то, что мы не удержимся и, попользовавшись этим кредитом по полной, закажем самое лучшее, на что только фантазии хватит. То, что нас попросили ограничиться мужским полом — это некая гарантия, что мы не сочиним нечто сложно-декоративное, но абсолютно непрактичное. А так, потом можно будет будущего внука осторожно склонить к воинской карьере.

— И чего они тогда сами второго сына себе не родили? — Мои уши разошлись в стороны и чуть обвисли. Знаю, так вид у меня получается комично-недоумённый, но удержаться не смогла. — Имеют законное право на второго потомка на двоих.

— Попробовали один раз, признали результат своей педагогической деятельности неудовлетворительным и решили в следующий раз воспользоваться плодами чужого воспитания. Что я, собственных родителей не знаю, что ли? Наверняка ведь присмотрелись к твоей семье, отметили, что при не самых шикарных начальных данных, и ты, и твоя сестра немалого достигли? и записали это в заслугу твоих родителей. А ты их дочь и можно рассчитывать, что и у тебя с воспитанием неплохо получится.

— А ты?

— А я — величина неопределённая и скорее даже отрицательная. Но что поделать, если я и есть их сын? Меня из уравнения никак не исключишь.

Я прочесала пятернёй шевелюру, разрушая тщательно наведённый в парикмахерской творческий беспорядок. Как-то непривычно мне было вот так, по косточкам, разбирать мотивы поступков родителей. По крайней мере, своих.

— А может, оно и к лучшему — как знать, их ресурсы и наше воспитание — вдруг действительно получиться что-то толковое. А до выбора профессии ещё немало лет пройти успеет.

— «Что-то толковое» это ты так о нашем сыне? — Мика комично-вопросительно приподнял левую бровь и легонько толкнул меня плечом, желая разрядить обстановку.

— Ну, пока это ещё не сын, а скорее проект на стадии планирования, могу выражаться, как вздумается, — передёрнула я плечами. Со всеми этими обсуждениями, рассуждениями и прочим планированием уже даже как-то померкло желание заиметь себе такую же лапочку, как младшая сестрёнка Зая. — Да и не позволим мы собственному детищу беспрепятственно на мозги капать.

Стоит ли говорить о том, что помучавшись некоторое время сомнениями, мы всё же приняли денежную помощь будущих дедушек на их условиях? Наверное, нет. Как и то, что выбрали один из самых дорогих, зато и самый надёжный медико-биологический центр, специализировавшийся как раз на индивидуальных геноформах. Дня не прошло, как мы оказались на пороге кабинета доктора Шаксона, который, по предварительной договорённости, согласился курировать создание геноформы нашего сына. Не знаю как у Мика, а у меня поджилочки подрагивали — быстро, очень быстро всё закрутилось. А что вы хотите? Отпуск-то не бесконечный, и так уже неделя прошла в сомнениях и раздумьях. Впрочем, долго нервно вздрагивать мне не пришлось — как только мы все вместе перешли к делу, быстро успокоилась:

— Так, ну, наверное, стоит начать с планирования внешности вашего сына? — мы с Миком переглянулись и синхронно пожали плечами. Доктор, как ему и полагается при такой профессии, не отличался особенным тугодумием и совершенно верно истолковал эту пантомиму. — Значит, по внешности — произвольная комбинация родительских генов. Правильно, я тоже думаю, что у таких симпатичных доноров и ребёночек должен получиться довольно милым, и действительно лучше сосредоточиться не на внешнем, а, так сказать, на внутреннем. Итак…

После этого весомого «итак» последовал подробный и детальный разбор того, что же хотим от своего наследника и возможно ли этого достичь средствами современной медицины.

— Хвост, — настаивал Мика. — Очень полезная конечность.

Я погладила лежащий на коленях кончик собственного пушистого. В его практической ценности я сомневалась, но ребята, у которых геноформа «ящер» была основной, пользовались им весьма эффективно. Сама тому была свидетелем, а потому возражать не стала. Тем более что основные моменты мы с Миком успели обсудить ещё дома.

— Хвост, — доктор в соответствующей графе поставил «галочку».

— И эфемерная чешуя, — продолжил Мика.

— И способность менять окраску, — добавила я.

— И то и другое одновременно? — док поднял на нас вопросительный взгляд. Мы синхронно кивнули. Этот момент мы тоже обговорили заранее. Кто знает, чем по жизни решит заниматься наш сын, а в том, что эта природная броня — одна из самых прочных, какую только могла придумать природа, сомневаться не приходилось. Та же Кеми может спокойно вложить покрытый чешуёй палец в жвалы юктанскому жукоплаву и не почувствовать ничего кроме лёгкого дискомфорта. А желания прибавить к этому ещё и свойства хамелеона родилось из воспоминания о том, как мой коллега-ксенолог несколько месяцев выживал во внеземелье, активно пользуясь возможностью менять окраску сообразно требованиям среды. Очень полезно. И красиво, об этом тоже не стоит забывать.

— Мы настаиваем, — с нажимом произнёс Мика.

— Не могу гарантировать результат, — не стал наотрез отказываться наш куратор, — непреодолимых противоречий я не вижу, но мы ещё ни разу не пытались сочетать эти свойства.

— Вы уж постарайтесь, — склонил на бок ушастую голову Мика. — И вот ещё что по поводу биохимии…

Дальше шёл список из тех свойств организма, которые в своё время родители заказали для него самого и которые мой дорогой счёл наиболее полезными. Теплового зрения в этом списке, что характерно, не было.