Феликс Дымов - Санаторий

— Черт побери! Приятель, нельзя ли поосторожнее?

Тот обернулся. Он был основательно навеселе и искал ссоры.

— Мсье будет меня учить, как себя вести? — спросил он ухмыляясь.

— Вы залили меня вином! — воскликнул Игорь.

— Неужели? — усмехнулся солдат. — Какая досада!

И он вылил остатки вина из своей кружки на другую манжету Игоря.

Прежде, чем Игорь успел подумать, его правый кулак заученно врезался в челюсть нахала.

“Начинаю входить в роль”, — подумал Игорь. Незадачливый гуляка от удара направился куда-то в угол, по пути прихватив соседний стол и троих игроков в кости, сидящих за ним, где все вместе и рухнули. На секунду воцарилось зловещее молчание. Затем грохот опрокидываемых стульев, вопли “Негодяй!”, холодный блеск шпаг, направленных ему в грудь…

“Этого мне только не хватало!” — успел подумать Игорь, но в следующую секунду мягким скользящим движением перевел шпагу в седьмую позицию и, когда ближайший соперник пробегал мимо, подставил ногу. Бабах! Нападающий перевернул грудью стол, смел по пути сидящих за ним и исчез в образованной им же каше. Теперь Игорь оказался в одиночестве против девяти противников.

Откинуть стол и занять за ним оборону было делом одной минуты. У Игоря не было времени отвечать, он лишь отражал градом сыпавшиеся на него удары.

Двое зашли сбоку. Игорь оказался прижатым к стене. Положение стало критическим: он потерял свободу маневра, и теперь ему приходилось мобилизовать всю свою реакцию. Шпаги его не было видно — она образовала некую светящую и звенящую область, сквозь которую не могли пробиться шпаги противников. Но долго так продолжаться не могло.

— Держитесь, сударь! — услышал вдруг Игорь. — Сейчас мы покажем этим мошенникам!

“Ага! — мелькнуло в голове у Игоря. — Здравия желаю, ваше величество! Опаздывать изволите? А я тут отдувайся за вас!”

Человек благородной наружности врезался в самую гущу его врагов, рассыпая удары направо и налево. Двое или трое из них уже лежали на полу, но все равно их было слишком много. А через минуту положение еще более ухудшилось: привлеченные звоном стали, в трактир зашли пять ночных стражей. И так как среди нападающих у них оказались друзья, то они, не задумываясь, приняли их сторону.

— К лестнице, наверх! — крикнул незнакомец.

Игорь рванулся к лестнице, ведущей в верхние покои, взлетел по ступенькам и обрушил на нападающих тяжелую дубовую скамью. Это произвело замешательство в их рядах и позволило незнакомцу оказаться рядом.

Однако скоро их оттеснили и с этой позиции. Они с трудом удерживали последние ступеньки лестницы.

— Сейчас! — крикнул незнакомец и исчез за одной из соседних дверей. Ловким ударом Игорь сбросил своего противника с лестницы, но его место сразу заняли двое других. В этот момент появился незнакомец, волоча стол внушительных размеров ножками кверху.

— Держитесь за нижние ножки! — крикнул он, взялся за верхние, и они понеслись на врагов. Как тараном, тяжелой столешницей сокрушили передние ряды, опрокинули их, съехали вниз по телам своих противников и покатились по полу в невообразимой свалке. Среди грохота, стонов и проклятий незнакомец схватил руку Игоря, и они бросились к выходу. Секунда — и они уже неслись по ночной улице, свернули в один переулок, другой и остановились, тяжело дыша и оглядываясь. На них падало немного света из окон соседних домов.

Игорь поглядел на своего спутника и обнаружил, что его лицо претерпело некоторые изменения. Исчезла бородка и подозрительно потемнело под левым глазом.

“Пожалуй, пора его узнавать!” — подумал Игорь. Он сделал изумленное лицо и начал заикаться:

— Ва… Ва…

— Что?! — недовольно спросил незнакомец. Он пытался рассмотреть свое лицо в миниатюрное зеркальце, украшенное витой позолотой.

— Ваше величество! Вы?!

Франциск спрятал зеркальце в карман, затем оторвал усы.

— Вы отлично фехтуете, шевалье! Я с искренним удовольствием видел вас сегодня в деле, но, право, было бы лучше, если бы вы меня не узнали.

Он произнес это таким тоном, что Игорь понял: “Было бы лучше для вас!”

— Сир, — сказал он, — моя жизнь принадлежит вам вдвойне: как властителю Франции и как человеку, спасшему мне эту жизнь. Она ваша, но вряд ли когда-нибудь у вашего величества будет слуга, более верный и преданный, чем я.

Король хмыкнул, потрогал темное пятно под глазом.

— Проклятие! Завтра Гуго опять изведет меня своими нравоучениями! Впрочем, черт с ним! Вы, кажется, что-то сказали? Ах, да!

Он посмотрел на Игоря, как будто впервые увидел его.

— Мне нравится ваша ловкость, шевалье. Я вообще люблю ловкость! Правда, еще больше я люблю молчание. Вы поняли?

Игорь поклонился в ответ. Король шагнул в темноту, но остановился.

— Я жду вас завтра в Лувре к десяти утра, — сказал он и растворился во тьме.

На следующий день Игорь присутствовал на завтраке короля. Когда он явился, король знаком подозвал его и спросил:

— Шевалье, кажется, ваш отец служил при дворе?

— Да, сир, — ответил Игорь, а про себя подумал: “Вот не знал! По-моему, он был старшим механиком на “Галактее” и всю жизнь болтался между Цефеидами и Землей! Однако не будем отвлекаться”.

Окончив завтрак, король снял со стены шпагу, эфес которой был усыпан бриллиантами.

— Как вы находите эту шпагу, шевалье?

— В руках вашего величества самая плохая шпага становится маршальским жезлом, — склоняясь в поклоне, сказал Игорь.

— Ответ, достойный искусного придворного, — заметил король. — Будьте при мне, шевалье!

Легкий вздох пронесся по рядам придворных. Восхождение новой звезды вызвало зависть. Игорь мог ликовать — он стал если не другом, то фаворитом короля!

Полетели дни придворных событий — балы, охоты, приемы, аудиенции и прочее. Игорь постоянно находился при короле, днем сопутствуя ему в его официальных развлечениях, ночью — в неофициальных. Он пользовался чрезвычайно большим доверием короля. Насколько большим, он мог судить хотя бы по тому, что был с посланием у его любовницы: до него это не поручалось никого из придворных. Частенько ночью его поднимали рассыльные из кабаков с записками “от благородного шевалье, он не сказал, как его зовут”. Игорь собирался и шел вытаскивать короля из очередной передряги, сопровождаемой грохотом разбиваемой посуды, воплями, проклятьями и громадным количеством различных предметов, летающих по воздуху в различных направлениях.

Игорь потерял счет дням и уже чувствовал, что начинает понемногу тупеть от этого бездумного времяпрепровождения.

“Черт побери! — ругался иногда он, оставаясь наедине с самим собой. — Иногда начинает казаться, что я на самом деле бедный дворянин из Нормандии и появился на свет только для того, чтобы таскать на себе нарезавшегося монарха да подставлять свою грудь под сталь, что адресована ему! Чертова моя работа!”