Феликс Дымов - Санаторий

У стола стоял Франциск и вертел в руках хронопульт.

— Ва… Франциск! — прошептал Игорь, глядя, как тот бесцеремонно давит на клавиши. — Положи это, очень тебя прошу…

— Интересно, — бормотал тот. — Анри, где ты достал эту шту…

И исчез. На долю секунды Игорь запоздал с броском и приземлился уже на пустое место. Поднялся, задумчиво потер виски. Взглянул на часы…

“Три минуты первого. Три минуты, как наступило двадцать четвертое. Центральная оказалась права. Если бы мог, я, наверное, заплакал бы!”

Однако вместо этого он изо всех сил грохнул кулаком по столешнице. Потом сел на стул и стал ждать прибытия спасателей.

Из приказа по Управлению активной хронологии за №… от…

1. За утерю хронопульта объявить строгий выговор поисковику Игорю Дергачеву.

2. С момента выхода настоящего приказа и впредь до особого распоряжения всем сотрудникам Управления считать себя мобилизованными по поиску “Беглец”. На время поиска все остальные работы прекратить. Возглавить работы по поиску “Беглец” Главному управляющему, ответственным исполнителем назначить И. Дергачева.

“Чертова моя работенка, — думал Игорь, шагая по улицам Бордо спустя 35 лет после исчезновения монарха. — Мы думали — заговор, Франциска отравил его брат… Так оно и было бы, если б не пульт. Ему здорово повезло, на следующий день ему бы подсунули яд. А тут пульт. Случайность — я ведь не ждал его. Случайность плюс мое ротозейство. Теперь — ищи его по всем столетиям. Хорошо, хоть Анна де Брейль видела его живым и невредимым тут, в Бордо. Как говорится — каждому свое. Мне — выговор в приказе, ему — пульт. Ну да ладно: встретимся — договоримся!”

И он зашагал дальше по улицам древнего города. Молодой дворянин лет двадцати пяти. Шляпа с дорогими перьями, шпоры на сапогах, платье — все указывало на его благородное происхождение. Или должно было указывать.

“Чудовищно!” — вот единственное, что я думал, глядя на этого типа. А он…

— Он так и сказал — отдайте нам Алешку. Этот странный лысый человек, появившийся утром в моей квартире.

— Так что ж они раньше этим не интересовались?

— Само собой, сначала я ничего не понял. Лика тоже. Она смотрела своими большими глазами то на меня, то на него и бормотала время от времени: “Витя, я ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста, что нужно этому человеку?” Алешка в этих сложностях еще не разбирается, потому его интерес к незнакомому дяде быстро угас. Он деловито перетаскивает игрушки из угла в угол, что-то конструирует и радостно взвизгивает, когда удается особо немыслимая конструкция. Алешка — мой трехлетний сын. И этот вот странный мужчина…

Когда до меня наконец дошел смысл его просьбы… Впрочем, меня можно понять! Конечно, первым же моим побуждением было спустить этого товарища с лестницы, и как можно быстрее. Что я тут же и попытался сделать. Довольно неудачно, надо признать. С тем же успехом я мог попробовать спустить по лестнице танк средних размеров, а в этом дяде весу было не меньше. Во всяком случае, мне так показалось.

Несмотря на мою агрессивность, а может быть, и в противовес ей, незнакомец был очень сдержан. Я бы даже сказал, внимателен, как врач к больному.

Так или иначе, но его пришлось провести в комнату, и вот уже четвертый час идет наша странная, нереальная до бредовости беседа.

Его зовут Зур Аар. Он прилетел откуда-то издалека. Его планета называется Траптар. Но это неважно, так как он сейчас представляет не одну планету, а всю Ассоциацию Объединенных Цивилизаций. И вот этой-то Ассоциации до зарезу нужен мой Алешка. Ни больше, ни меньше.

Сначала я ему не поверил — ну, что он прилетел из другого мира. Он обиделся и несколько раз прошел через стену. Тогда я решил, что он сумасшедший, и он, видимо, это понял.

— Мне стыдно за вас, — сказал он.

Мне действительно стало стыдно.

— Ну хорошо, — согласился я, — допустим, что все это так…

— Что — так? — не понял он.

— Вы действительно явились со звезд, вы действительно представляете эту… как ее?

— Ассоциацию, — подсказал он.

— Во-во. Допустим. Но это ничего не меняет.

— Вы думаете?

— О, господи! — Я схватился руками за голову. — Да какая разница, откуда вы? Пришли из соседнего дома или прилетели черт-те откуда? Ведь речь-то сейчас не о том!

— Да. Это верно. Но разве вам все равно, с кем полетит ваш сын?

— Опять вы! — не выдержал я. — Никуда он не полетит! И вообще сама мысль… — меня передернуло. — Бред! Бред!

Зур печально покачал головой.

— Какой эгоцентризм! Какой слепой родительский эгоцентризм! Вы что, не хотите добра своему сыну?

— Конечно, хочу!

— Так отпустите его с нами!

Я застонал.

— Вы сумасшедший. Вы просто сумасшедший, и я не знаю, почему теряю с вами время. У меня выходной, я отдохнуть хочу, с семьей съездить куда-нибудь…

Откуда-то из-под кровати донесся Алешкин радостный вопль. Это значило, что он откопал там своего любимого резинового мышонка и сейчас выражает свой восторг по этому поводу. Лика достает Алешку из-под кровати и вдруг с короткими рыданиями обнимает его. Я снова срываюсь.

— Идите вы к черту! — кричу я. — Откуда вы взялись? Сына ему подай!

Я уже совсем собрался было выдворить Зур Аара вон, но вовремя вспомнил, что это бесполезно.

— Уходите! — говорю я.

Зур устало вздыхает.

— Не могу, — пожимает он плечами. — Не имею права.

— Ну зачем, зачем он вам нужен? — шепчет Лика и смахивает слезу. — Извините…

Внезапно Зур взрывается.

— Не нам! Не нам он нужен, а вам! Тут, на вашей несчастной планете! Ей до зарезу нужны молодые, здоровые гении, которые смогут тащить на себе непомерный воз ваших проблем…

— Он больной! — восклицаю я.

— Кто? Ваш сын?

— Нет, вы. Вы больны! — Я покрутил пальцем у виска. — Если Алешка нужен тут — зачем вы его забираете?

Зур Аар сжал кулаки и зубы, зажмурил глаза и сидел так несколько минут. Чувствовалось, что его неимоверное терпение дается ему с трудом.

Он открыл глаза и вздохнул.

— Ваш ребенок особенный, — начал он. — Правда, особенный он по сравнению с вами. Для нас он — обычный мальчишка.

— Ничего! — перебил я его. — Подрастет — пусть в университет поступает, науку двигает, раз особенный.

— Не перебивайте меня! — попросил он.

Лика посмотрела на меня:

— Дай ему сказать. Надо же знать…

— Мозг вашего сына способен воспринимать и усваивать колоссальные потоки информации, причем потоки упорядоченные.

— А попроще нельзя? — буркнул я, взглянув на Лику.

— Можно. Вы хотите дать ему образование в университете конца двадцатого века, а я предлагаю ему образование века двадцать второго.

— А потом? — спросила Лика.