Александр Сиваков - Настя

Неожиданно мимо проплыла платформа, в окне которой горел свет.

Кто-то из наших или в кучку первоклашек затесался старшекурсник?

Я хотела сделать так, чтобы наши платформы чуть соприкоснулись, но немного не рассчитала, и из-за сильного удара едва смогла удержаться на ногах.

– Какого хрена?! – Заорал косматый старик, выскакивая на свой балкон. Я чуть не умерла от страха.

– Я… нечаянно… Я уже… тут… ухожу…

– Ты кто?!

– Меня Настя зовут, – призналась я, чувствуя, что жить мне остаётся не больше минуты. – Бахмурова.

– Настюх – ты, что ли?! – Расхохотался старик. – Проходи, сейчас я состыкуюсь с твоим гробом!

Я покачала головой, отступая на шаг.

– Не пойду! Вы кто?

– Да Никита я, неужели не узнала?!

Вскоре мы сидели на его платформе.

Никита нарядился под какого-то древнего рокера: кожаная куртка с множеством заклёпок, огромные, на пол-лица солнечные очки, густая чёрная борода, пышная шевелюра седых волос.

– Это точно ты? – Недоверчиво осведомилась я.

– Кто же ещё! – Самодовольно хмыкнул рокер, обошёл вокруг заваленного бумагами стола, по хозяйски развалился в кресле, с усмешкой воззрился на меня. – Моя платформа, каким хочу, таким и хожу. Как я тебе?

– Жуть!

– Я тоже так думаю.

– Чуть не умерла от страха, когда тебя увидела. Не можешь оболочку…, – я запнулась, – подемократичнее подобрать?

– Мне нравится.

Мне оставалось кротко вздохнуть. А что ещё можно сделать? Мальчишки живут в каком-то своём непонятном мире, понять их абсолютно невозможно.

– Тебе чего не спится? – Спросил Никита.

– А тебе? Ты ведь каждое утро заспанным приходишь!

– А тебе-то что с того? Я же не могу только учиться и учиться, мне и жить когда-нибудь надо!

– Это ты ЗДЕСЬ живёшь?

Я глядела обширное помещение, напоминающее зал деревенской библиотеки. В нём было так много всего (особенно книг и всяких записей), в нём царил такой порядок (относительный, конечно), что я не могла вслух не позавидовать.

– А ты чего такая взъерошенная? Случилось чего?

Я кивнула, некоторое время собиралась с мыслями, а потом принялась рассказывать о своих злоключения.

Когда я закончила, рокер расхохотался. Смеялся он долго и со вкусом, хлопая себя по коленям, обтянутым узкими джинсами, откидываясь назад и показывая блестящие в полумраке золотые зубы. Он вытирал выступающие от сильного смеха слёзы.

Кто бы смог узнать в этом развязном бородатом мужике десятилетнего мальчишку?

– По тебе актёрский факультет плачет, – сказала я. – Если выгонят из "Штуки" можешь пойти туда. С руками оторвут.

– Ох, уморила! Ох, не могу! – Продолжал веселиться рокер. – Это надо же: вышла в Сеть – и сразу с платформы сбросили! Я хоть в совокупности пять лет из своих десяти провёл в Интернете, каждому козлу прямо говорил, что он – козёл, но довыпендриваться до ТАКОГО у меня ни разу не получалось! Ты прямо все возможные неприятности на себя цепляешь!

– Хватит смеяться, я спать хочу! Успокой меня – и я пойду.

Никита, хохотнув ещё несколько раз, замолчал.

– Ладно, – сказал он неожиданно серьёзным голосом. – Если хочешь, оставляй свою платформу рядом смоей, я тебе какую-нибудь литературку скопирую, мебель расставлю, а потом пудовый замок напрограммирую: ни один гад больше не сунется.

– Сделай пожалуйста, ладно?

Очутившись в реале и стащив с головы шлем, я долго сидела, бессмысленным взглядом глядя прямо перед собой. Как в анекдоте: сходила, называется, за хлебушком.

День оказался более чем насыщенным.

Я почистила зубы, умылась, уже собиралась ложиться спать, но не смогла сдержать искушения и включила монитор. За несколько минут вид моей платформы разительно изменился: Никита уже успел написать программу для нескольких глубоких кресел, около стены начал появляться письменный стол, очертаниями пока ещё напоминающий верстак для рубки мяса…

Перед тем, как уснуть, я почему-то вспомнила Марека. Хоть он и на редкость неприятный тип, но всё-таки молодец. Отыскал слова, чтобы заставить Машу изменить свои намерения. И мальчишек оговорил – даже не запнулся. То, что никого из них не стошнило – это ясно как два плюс два; одежда на всех была чистой.

И всё-таки множество вопросов, связанных с ним, не давало мне покоя. И самый главный – почему я ничего не помнила про то, как Полина отдала ему браслет. Гипноз? И, в конце-то концов, каким образом он без карточки вчерашним вечером смог войти в наш корпус?! Или у него уже карточка была? Где он её отыскал ночью?

Сначала мне странной показалась Маринка Добровская со своим Ромой, теперь – Марек Кирилин. Да и Никита какой-то не такой: целыми ночами висит на сайте "Штуки", в жуткой оболочке, от которой любой среднестатистический человек запросто начнёт заикаться… Кругом одни загадки!

Может быть, именно так начинается классическая паранойя?

– Опять проспала? – Сказала Полина сразу, как только я открыла глаза.

– Я легла спать после полуночи.

– И чем же вы занимались, позвольте полюбопытствовать?

Всё случившееся со мной вчера напоминало дурной сон. Говорить об этом мне не хотелось. В конце концов, зачем осложнять жизнь моей соседки по комнате своими проблемами?

– В Сети была.

– Вопросы распечатала?

Я молча покачала головой.

Полина фыркнула так, что мне сразу стало понятно, насколько она не одобряет моего поведения.

– Бахмурова, иди умойся, а? На тебя жутко смотреть!

Я поплелась в душевую. По пути успела бросить взгляд на часы. Без четверти девять.

Цейтнот.

По начавшей уже складываться традиции в девять часов утра мы собрались в зале на первом этаже.

– Мы назовём этот зал – актовым, – сказала мне Полина, усаживаясь на сцену, высота которой позволяло применять её край вместо скамейки.

– А почему именно актовым? – Я смахнула с покрашенных облупленных досок далеко не гипотетическую пыль и устроилась рядом.

– Звучит красиво.

Мои губы против воли расползлись в улыбке.

– Ты у меня разрешение спрашиваешь, как этот зал назвать, или ставишь в известность об уже совершившемся факте? Тогда зачем ты это делаешь?

– Бахмурова, с тобой общаться невозможно! – Скривилась Полина. – Как я сразу не разглядела, какая ты вредная!

– Ты здесь главная, в любой момент можешь дать команду – и я поменяюсь местом с тем, кто тебе больше понравится.

– Ну уж нет!

Вот и пойми её логику!

Никита появился самым последним, покрасневший, заспанный, но чем-то очень довольный.

– Так, ребята, – поднялась на сцену Полина, все по привычке замолчали, – с каждым днём жить всё веселее и веселее, – объявила она, губы её скривились в иронической усмешке. – Вчера вечером я была у Красной Шапочки и узнала много всякой информации. Первое и самое главное: во всей "Штуке" только двое взрослых и к нам они не имеют никакого отношения. Вообще. Можно даже сказать, что они напрочь отсутствуют. Обслуживающего персонала тоже нет, так что ухаживать за нами никто не будет. Роботов-уборщиков из здания нашего холла забрал прошлый курс, потому что это они их купили. Не будем наводить порядок – весь холл превратиться в свалку. Деньги на все свои потребности мы тоже должны зарабатывать сами.