Александр Сиваков - Настя

Ну и ладно, удачи.

Только бы среди этих ребят не оказались такие, какие пристают к нам уже второй день. Или, может, это и есть они?

Все наши ребята оказались на крыльце. По тому молчанию, которое установилось при моём появлении, я поняла, что ждали именно меня.

– Где тебя носит? – Недовольно осведомилась Полина. На этом её выговор и ограничился; всё-таки она считала себя мне обязанной.

Неожиданно мне бросилось в глаза, как сильно она изменилась за несколько последних дней – похудела, осунулась, даже в глазах у неё появилась какая-то сумашедшинка. Казалось, что Полина за три дня прошедших дня повзрослела сразу на несколько лет.

Как она была не похожа на ту девочку, какой я впервые увидела её, когда она весело болтала с дежурным старшекурсником! Мне и самой казалось, что времени с тех пор прошло – месяц, не меньше.

Я уже упоминала, что очень не люблю быть в центре всеобщего внимания, но новая информация была настолько важной, что её нельзя было удерживать.

– Ребята! У меня есть для вас новость. Очень хорошая! – Я стояла на крыльце, словно на трибуне, все смотрели на меня снизу вверх. Как это ни странно, но у меня не было обычной робости. Может я начинаю привыкать к новой жизни? Общение с моей соседкой по комнате явно идёт мне впрок. С кем поведёшься, как говориться…

Я кратко пересказала, что мне удалось узнать про возможность делиться друг с другом очками. Закончила я свой монолог просьбой, хоть немного помочь Полине, у которой минус двести; мне показалось, что сама она попросить об этом напрямую постесняется. Я, например, про себя сказать постеснялась, хотя у меня было столько же.

– Пятьдесят моих – Ивановой! – Раздался первый несмелый голос.

– Семьдесят!

– Сто!

Ребята соревновались в щедрости, а Полинина карточка булькала беспрерывно.

Через минуту у Полины оказалось больше трёх тысяч очков. Сколько именно, я разглядеть не смогла: она быстро сунула карточку и расплакалась.

Впервые я видела, как она плачет по-настоящему, совсем по-младенчески закрыв лицо двумя ладошками, съёжившись и отвернувшись к стене. Я хотела её успокоить, но она только дёрнула плечом. Прошло много времени, прежде чем она успокоилась и, всё ещё продолжая всхлипывать, повернулась к ребятам, которые стояли перед ней, но смотрели в стороны: им было неловко видеть плачущую Полину.

Какой-то мальчишка года на два старше нас вышел из дверей школы и замер, очутившись на импровизированной трибуне и перед своеобразным митингом. Боком-боком, он прошёл мимо нас и быстрыми шагами стал удаляться прочь, беспрестанно оглядываясь.

Это разрядило всеобщую атмосферу, ребята рассмеялись. Полина тоже несмело улыбнулась.

– Когда моего папу выбрали Сенатором, – заговорила она прерывающимся от волнения голосом, – в самой первой своей речи он сказал, что постарается оправдать возложенное на него доверие. Я хочу повторить то же самое. И ещё. Если уж так получается с очками, я вам обещаю, что или мы всем курсом доучимся до конца или все сразу разъедемся по домам. Вот…

Это был очень трогательный и патетический момент. Забегая вперёд, с сожалением скажу, что за весь период нашего обучения в "Штуке" – единственный. Больше такого никогда не повторялось. Да и Полине, как мне кажется, уже через несколько минут стало стыдно за своё поведение, за то, что совершенно неожиданно для себя на виду у всех так расчувствовалась. А жаль. Мне, например, понравилось. Кажется, что за какую-то минуту мы все стали друг другу настолько близки, насколько это вообще было возможно.

Стало уже традицией, что именно я сообщала номера свободных аудиторий. Некоторые ребята подозрительно щурились в мою сторону, словно пытаясь разгадать секрет, как я так быстро могу их определять.

На сей раз свободная пара аудиторий находилась не напротив друг друга, а в противоположных концах здания.

– Мальчики – направо, девочки – налево, – распорядилась Полина излишне суховатым голосом. После происшедшего ей было немного не по себе.

– А можно наоборот? – Пошутил какой-то мальчишка.

– Можно, – не без юмора "позволила" Полина. – Девочки – налево, мальчики – направо.

Мы разошлись.

– Всё в порядке? – Шёпотом спросила она меня.

Я кивнула. Можно было бы сказать, конечно, сколько у меня очков, но я решила погодить с этим до вечера. А то как-то некрасиво получится, всё равно что брать в долг у человека, который час назад получил наследство. А до вечера со своим балансом я решила кое-как доковылять: всё-таки у меня работа не такая опасная, как у Полинки. Да и по жизни я не особенно высовываюсь.

Кстати, интересно, заметила ли Полина, что я ей баллы со своей карточки не переводила?

Аудитория оказалась как две капли воды похожей на вчерашнюю. Девочки забирались в костюмы, весело переговариваясь. Полина была задумчивой.

– Столько всего нужно сделать, – сказала она (наши костюмы висели рядом) – на обычный сайт можно спуститься с платформы персональника, понахватать всякой всячины – и подняться опять. А тут конструкция сайта – нечистый ногу сломит. Сейчас опять будет ночь, дождь, где наши домашние платформы искать – ума не приложу! И ещё не понятно, где нас выкинет! А на платформы как забираться? Маразм!

– Ты бы с Никитой поговорила, – предложила я. – Он целыми ночами в Сети висит. Наверняка об этом сайте он сейчас знает больше, чем все мы вместе взятые.

– Это дело! – Согласилась Полина, повеселев.

В Сеть нас выбросило внутри нашего корпуса. Увидев перевёрнутую мебель, мне сразу подумалось, что здесь, в "Штуке", очень неприятная традиция устраивать погромы жилых помещений. Хорошо, что пока только виртуальных и до нашей с Полиной комнаты в холле пока ещё никто не добрался. Не хватало ещё, чтобы и там кто-нибудь "навёл порядок"!

– Как тебе твоя платформа? – Подошёл ко мне Никита. Со вчерашнего дня я отвыкла видеть его маленьким, поэтому не смогла сдержать невольной усмешки.

– Я ещё там не была.

– Увидишь – не падай.

– Хватит мне падать. НапАдалась уже.

– Я в переносном смысле.

– После того, как я тебя увидела в оболочке старика-рокера, я уже ничему, связанному с тобой, не удивлюсь. Только вот если Красная Шапочка узнает, что ты разгуливаешь, пусть даже по своей платформе, не в этой оболочке, какая сейчас у тебя, у тебя будет куча проблем.

– А кто скажет? – Подозрительно прищурился он. – Не ты случайно?

Я заверила его, что нет, очень мне нужно на своих же наговаривать.

– Тогда всё в порядке.

– Скажи мне Никит, – я помолчала, собираясь с мыслями. – А может компьютерная программа по реалу бродить?

– Запросто! В виде дисков, – принялся перечислять он, – в виде распечаток разных…

– Нет, я про другое…, – прямо между нами из-под пола вынырнула какая-то наша девочка, мы отпрянули в разные стороны, потом продолжили разговор. – Я сегодня Красную Шапочку видела. В реале. Она даже дала до себя дотронуться.