Александр Сиваков - Полина

– Выход в реал! -Сказала я

Виртуальное пространство заколебалось, изменилось – и я обнаружила себя в библиотеке.

Вот этого я ожидала меньше всего!

Не знаю, как там в других виртуалах, для меня библиотека – громадный зал в старинном стиле: окна с шикарными бархатными портьерами, лепные потолки, длинные ряды широких полок из красного дерева. Все книги – как на подбор, добротные, в толстых тиснёных обложках с позолотой, плотно пригнанные друг к другу, так, что достать какую-нибудь из них несколько затруднительно.

Библиотека пустовала. Что же, хоть какие-то из моих выводов подтверждаются. Тоскливо, конечно, заниматься в полном одиночестве, но в этом есть и один громадный плюс – никто не будет мешать.

За предыдущие дни я неплохо успела изучить интерьер библиотеки. Я точно знала, что в левом крыле за последним шкафом имеется уголок отдыха для библиотечных работников – уютный диванчик, журнальный столик, пара кресел. Туда я и направилась, прикидывая по дороге, что если сегодня вечером у Бахмуровой не возьму вопросы к первым экзаменам – это будет вообще уже ни в какие ворота.

Две недели – если подумать, это не так-то уж и много. Четырнадцать дней. А вопросов там, если я не ошибаюсь, с полсотни. Или меньше? Уже ничего не помню!

Я почти добралась до нужного места – зашла за угол шкафа – и остолбенела. Никакого уголка отдыха и в помине не было – на его месте монументальный письменный стол, за которым восседала Красная Шапочка.

Над столом зыбко колебались виртуальные мониторы с какими-то мудрёными графиками, схемами и таблицами. Красная Шапочка, низко склонившись над столом, что-то писала мелким убористым почерком в гроссбухе.

Я даже не сразу поняла, что я уже вроде как не в библиотеке, а совсем в другом месте – в рабочем кабинете директрисы.

– Проходи! – Сказала Красная Шапочка, продолжая писать. – Присаживайся, сейчас я закончу.

Я сделала ещё пару шагов и остановилась.

– Вот и всё, – отрапортовала директриса. Книга с записями, лежащая на столе, исчезла, на её месте появилась плетёная из прутьев корзинка, из которой торчала охапка ромашек.

– Мои любимые цветы, – объяснила Красная Шапочка, проследив направление моего взгляда. – А розы – не переношу. Почему – сама теряюсь в догадках.

Я переминалась с ноги на ногу, не представляя, как себя вести. Выслушивать никому не нужные, в том числе и мне, откровения моей прямой начальницы? А смысл?

– Привет, Полина Германовна, – наконец, мягким голосом поздоровалась Красная Шапочка, перебирая цветы в букете. Она была, по своей привычке, до отвращения улыбчивой.

Я молчала, глядя в пол. Поздороваться? Думаю, можно, это ни к чему не обязывает.

– Здравствуй…, – отозвалась я, сквозь зубы, – …те.

– Как у тебя дела? – Невозмутимо продолжала директриса.

– Спасибо, хорошо.

– Как съездила? Удачно ли отдохнула? Всё ли у тебя в порядке?

– Не жалуюсь.

Её ничуть не обескуражили мои односложные ответы.

– Да ты присаживайся, не стесняйся.

Я аккуратно уселась на предложенный стул. В любом случае, сидя чувствуешь себя уверенней.

– Джентльменский минимум начала любой светской беседы мы соблюли, теперь этикет позволяет переходить к деловой части встречи. – На несколько мгновений девочка перестала улыбаться. – У тебя есть ко мне вопросы?

Вопросов было столько, что разговор грозил затянуться ни на один день, но я качнула головой:

– Всё в порядке, у меня никаких вопросов. Я могу идти? Можно продолжать заниматься своими делами?

Я добилась, чего хотела: директриса озадаченно замолчала. Я не представляла, что когда-нибудь увижу её растерянной. Немножко растерянной, совсем на чуть-чуть, но и это – достижение.

Я отметила про себя удачное начало диалога: один – ноль в пользу человечества.

– Стараешься вывести меня из себя? – Голос Красной Шапочки чуть холоднее. – Вряд ли у тебя это получится.

– Зачем мне выводить Вас из себя? – Логично спросила я. – Воевать против Вас чревато – я при любом раскладе в выигрыше не буду.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Только ведёшь ты себя диаметрально противоположно своим словам.

Я передёрнула плечами: мол, думай, что хочешь.

Красная Шапочка глубоко вздохнула, пытливо взглянула на меня:

– Тебе даже не интересно, почему ты очутилась на Цитрее?

Я и раньше не сомневалась, что к этому приложила руку Красная Шапочка – больше просто некому, теперь же убедилась в этом на все сто.

– Интересно. Но без ответов на некоторые вопросы я смогу прожить.

– Уверена? А если у твоего папы ещё раз возникнут подобные неприятности – ОН сможет с ними прожить?

"Один-один"

– Папу – не трогай.

Мой мрачный голос развеселил собеседницу.

– Я надеюсь, ты поняла, что казус, который с ним произошёл, да и с тобой, кстати, тоже, – это демонстрация моих возможностей?

– Для кого?

– Большей частью – для тебя. Твой папуля – очень даже благоразумный человек, мы с ним давно знаем друг друга, и мои возможности ему известны больше, чем кому либо ещё.

– Он тебя знает?! – Непроизвольно вырвалось у меня.

– И очень даже хорошо. Когда у меня хорошее настроение, я его запросто называю Гешей – и он даже не обижается. Привык.

– Гешей? – Прошептала я, внутренне холодея.

– Именно, – весело отозвалась Красная Шапочка. – Впечатлило?

Пауза продолжалась минут пять. Красная Шапочка, отвернувшись вполоборота в сторону, перебирала пальцами в воздухе – что-то печатала на виртуальной клавиатуре. Я мрачно глядела в пол.

Подобного расклада я не ожидала. Папу называет Гешей; подумать только – какой позор! Но это не самое страшное. Самое страшное, что сам Сенатор Земли целиком и полностью в её власти – как-то иначе это понять сложно.

К концу своих размышлений я добралась до неожиданной мысли: а где гарантия, что Красная Шапочка меня не обманывает?

– Ты врёшь!

– Да, мне часто приходится врать, – рассеянно кивнула Красная Шапочка, продолжая сосредоточенно работать с только ей видными данными. – Но в данном конкретном случае я говорю правду. – Она вдруг повернулась ко мне. – Хочешь поклянусь? … – И тут же махнула рукой. – Хотя нет, это пОшло и не убедительно… У меня есть другой способ развеять твои подозрения. Прямо сейчас я позвоню твоему отцу – сначала с ним поговоришь ты, чтобы убедиться, что он – это он, а потом с господином Сенатором пообщаюсь я. Само собой, так, чтобы ты слышала. А потом будем обговаривать условия нашего дальнейшего сосуществования.

Мои губы тронула едва заметная улыбка – наконец-то стало понятно, зачем Красная Шапочка переместила меня сюда. Но улыбка так же быстро пропала, как появилась: а вдруг про отца – правда?