Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 16

— Понятно. Вы боитесь, что, как существа более разумные, они в конце концов завладеют всеми кораблями на планете?

Благодаря гладкой, лоснящейся черной коже было незаметно, вспыхнула ли она, но ее губы плотно сжались, а рука легла на нож. Он подумал, что от морского дна его отделяет немногое — стоит ей подать знак команде. Наконец она воскликнула:

— Что же, на Терре появилась новая мода — оскорблять хозяйку? Вы же сами отлично понимаете, что речь идет не о врожденных способностях, а о приобретенном искусстве. Мозгляки от рождения культивируют обращение с деньгами. Но кто из них может справиться с корабельными снастями или хотя бы назвать морские пути? Вы-то сами — можете?

Хотя Флэндри умышленно задал ей этот вопрос, продолжать в том же духе он отказался.

— Ладно, — сказал он, — Империя старается уважать местные законы и обычаи. Только вопиюще нецивилизованная практика недопустима.

Это уязвило ее, она взяла себя в руки. Большинство жителей колоний болезненно воспринимали свою изоляцию от основного русла развития Галактики. Они не отдавали себе отчета в том, что их сообщества совсем не были отсталыми в определенных отношениях — часто они были даже здоровее — почему так происходило, неизвестно; ответ на это лежал где-то в глубинах человеческого подсознания. Но сам факт можно было использовать.

Достаточно разозлив ее, Флэндри закончил холодно:

— И, конечно, Империя не станет терпеть предательских заговоров.

Тесса Хурн ответила ему напряженным голосом:

— Капитан, здесь нет заговоров. Свободнорожденные честны даже с врагами. Вы сами прибегаете к лукавству. Чтобы увидеться с вами, я оказалась на Алтле, возвращаясь домой из Коааля, и посетила дворец ради соблюдения придворного этикета. Когда вы попросили о поездке в Джорново, я согласилась: ведь у нас не принято отказывать в таких случаях. Я отлично понимаю, почему путешествие со мной для вас предпочтительней, чем час-другой полета: вы хотели составить представление обо мне и шпионить за мной. Вы не были честны, имея собственные резоны для посещения моей страны, — она уже почти рычала на него. — Эти мозгляцкие методы! Но вряд ли ваша миссия увенчается успехом, если вы будете ориентироваться на мозгляков и тех, кто им сочувствует!

Она вынула нож, взглянула на него и снова бросила в ножны. Внизу на юте команда зашевелилась, движениями их тела напоминали пантер. Стало так тихо, что Флэндри отчетливо слышал и ровный шум, с которым нос судна резал волны, и их плеск о корпус корабля, и скрип перекладин высоко над головой.

Он прислонился к фальшборту и осторожно произнес:

— Я стремлюсь в Джарново из-за одного парня, который умер, держа меня за руку. Я хочу найти его родителей. — Он предложил ей сигарету и взял сам, когда она отрицательно покачала головой. — Но дело тут не в моих личных симпатиях. Имперская казна не бездонна. И, кстати, раз уж мы так откровенны, именно по этой причине я едва ли в состоянии пригласить кого-нибудь даже к себе в гости. — Он выпустил струйку дыма, почти невидимого в потоках света. — Может быть, вы и не станете устраивать заговор у кого-то за спиной, леди. Хотя, если вдуматься, кому нужно устраивать заговор у кого-то под носом? Тем не менее на Ньянзе зреет что-то ужасное. Тот парень не записался добровольцем, когда имперский вербовщик обещал ему деньги и славу; он взялся изучать современную военную технику с мыслью обратить ее потом против Империи. А умер он, лежа на затоптанном снегу, подстреленный патриотом, за которым он сам охотился. Кто увлек этого молодого человека на смерть, сиятельная госпожа? И кто взобрался по стене и убил гарпуном безобидного маленького одинокого чиновника, когда он спал? Еще спрошу вас: кто послал этого тихого убийцу и почему? Да, все это отвратительно. Я думаю, вы оцените мои усилия, направленные на то, чтобы очистить вашу планету от этой грязи.

Тесса прикусила губу. Наконец, стараясь избежать его испытующего взгляда, она сказала:

— Я не разбираюсь в таких делах, капитан. Не стану высказываться против вашей Империи, пусть мои мысли останутся при мне, но ваша правда — мы не особенно страдали, не больше, чем резидент; и некоторые налоги…

— Были, без сомнения, выше, когда каждая нация сама обеспечивала свою собственную безопасность, — подхватил Флэндри. — Да, на такие планеты, как ваша, мы назначаем одного-единственного человека. На самом деле мы бы хотели иметь здесь больше людей, потому что достаточный штат полицейских может предотвратить любые беспорядки до того, как они перерастут во что-то большее. И мы могли бы искоренить пережитки грубого варварства, оставшиеся от прежних времен независимости…

Опять она ощетинилась, и Флэндри торопливо попытался успокоить ее:

— Нет, пожалуйста, я не хотел вас оскорбить. Ньянза, в общем-то, всегда была совершенно гуманной планетой. Если вы не используете все эти последние технологические поделки, то лишь потому, что они бесполезны в условиях вашей культуры, а не потому, что забыли известное вашим предкам. Моих инженерных познаний вполне хватает, чтобы видеть: эти ваши странные паруса — чудо аэродинамики, я уверен, что параболоидный кливер использует эффект Вентури преднамеренно. Я уже почти вижу, как буколические поэты при дворе восторженно превозносят ваш образ жизни… Боюсь, правда, их сразу замучает морская болезнь, если они вкусят его, но, впрочем, это к делу не относится… Вот почему, — закончил он спокойно, — я немного больше симпатизирую Харри Чандре Баннерджи — который суетился, находил выгодные межсистемные контракты для ваших амбициозных молодых людей, строил волнорезы, заказывал вакцины, и никогда не допускался в ваши клубы — больше, чем, прошу прощения, вам.

Она посмотрела в сторону, на кипящую белоснежной пеной и пурпуром воду, и сказала очень низким голосом:

— Никто не звал сюда Империю.

— Не одна, так другая, нашелся бы кто-нибудь еще. Терранская Империя первая утвердилась в этом регионе. Мерсейский Ройдхунат был бы более требовательным хозяином — хотя бы потому, что они до сих пор сильны, воинственны, добродетельны и, в общем, неподкупны, в то время как Терра, напротив, позволяет событиям развиваться естественным путем.

Эти слова привели ее в полное изумление, как он и ожидал.

— Пока что Империя защищает свои границы, как бы Терру саму не атаковали из космоса, поэтому мы намерены оставаться. Я бы не советовал некоторым молодым горячим ньянзанским головам пытаться выходить с гарпуном на космические дредноуты. А тот, кто провоцирует подобные доблестные безумства, является вашим врагом, так же как и моим.

Ее глаза, устремленные на него, были полны грусти. После долгого молчания она спросила: