Александр Шохов - Книга бытия

Общая сумма составит десять тысяч долларов из расчета доллар за экземпляр. Бородач вытащил из той же сумки пачку денег, бросил ее на стол перед удивленным Марком, и поднялся с кресла, оставив на нем две темные мокрые полосы. - О'ревуар, господа, - произнес он с французским прононсом и быстро вышел. - Ну, и что вы на это скажете? - спросил Витгенштейн, рассматривая деньги. Десять тысяч долларов наличными. За десять тысяч тиража. Не считая. Из грязной сумки. Марк передал деньги Апраксину. - А что за рукопись? - спросил, Апраксин, вставая с подоконника и пряча деньги в стол. Витгенштейн посмотрел на титульный лист. - "Мир от момента творения". Судя по жанру, философский роман. Название не выглядит удачным, но над этим мы еще поработаем... Не знаю... Даже не знаю, в какой мере это талантливо... 2 Книги, украшенные изящным золотым вензелем "Героникс", помещались в издательстве в отдельном шкафу. За пять лет работы было издано около пятидесяти томов. Честно признаться, глядя на эту коллекцию человеческой мысли, я всегда поневоле задумывался, что объединяет все эти издания? Кроме золотого вензеля, конечно. И не находил ответа. Уже наступил вечер. Витгенштейн, весь день читавший рукопись Петрова-Ананасова, периодически ругаясь и делая пометки на полях, уже ушел. Апраксин растворился около пяти, унеся так и не раскрытый портфель в одной руке, а другой обнимая за талию Свету. Она была на несколько сантиметров выше его, но никому из них это обстоятельство не портило настроения. Я остался один, чтобы наблюдать долгий июльский закат, слушать музыку, поедать бутерброды и делать, что захочу. Покопавшись в Интернете, я выцепил несколько текстов по рефлексивным технологиям. Меня поражало то, что я никогда раньше о них не слышал. А когда случайно натыкаешься на что-то в неинтересующем тебя словаре, и вдруг за этим намеком открывается целый неизвестный космос, поневоле начинаешь заглядывать внутрь - что же там находится... Отправив отловленные в Инете тексты на принтер, я посмотрел на оставленную Витгенштейном на столе рукопись и, открыв ее, пробежал глазами по первым строчкам. "С тех пор, как эта часть пустоты впустила в себя поток силы, пребывающие в пустоте обрели направление. Но кто мог знать, что несет за собой этот поток? Кто приплывет по нему сюда, в место, где все существовало в гармонии, при этом не проявляясь в виде форм и знаков? Никто не мог бы сказать, что из непроявленного будет теперь проявлено. Пустота была местом, в котором все события постоянно происходили и уже произошли, в котором существовало только здесь и сейчас. Не было сомнений, не было выбора. Все возможности реализовывались одновременно. В неоформленной непроявленности текли невидимые процессы, не имеющие ничего общего с сегодняшним временем и пространством. Я помню себя там. В этой пустоте я носился, словно ища ответы на вопросы, которые будут мучить меня потом. Тогда, когда слово "потом" обретет понятный смысл. А сквозь меня, и сквозь все вокруг тек этот поток, играющий всеми возможными цветами и формами. И когда я вгляделся в одну из форм, она стала началом потока времени. Он тек иначе, но сплетался с основным потоком, подобно двум танцующим змеям. В обоих потоках можно было видеть бороздки, сочетавшиеся друг с другом, цепляющие сущности пустоты, теперь ставшие формами потоков. Все непроявленные возможности, процессы и сознания смешались в этот момент. Они разлетелись по новому потоку и стали проявляться друг за другом, в ужасной и неотвратимой последовательности, в которой не было никакой логики, кроме случайного распределения всего того, что пребывало непроявленным в пустоте. И одним из сознаний, попавшим в этот поток, стал я сам. Я помню это очень отчетливо. Последнее, что я услышал в своем сознании перед тем, как провалиться в реку времени, был крик. Это кричало все, что населяло собой пустоту. И этот крик был проклятием, обращенным ко мне". Я вздрогнул от писка принтера. Он требовал еще бумаги. - Чертова книга! - сказал я вслух, чтобы немного приободриться. Сгущавшаяся темнота за окном и одиночество над странной рукописью, - все это поневоле навевало полузабытое чувство детского страха перед привидениями и всякой сказочной нежитью. По спине забегали мурашки. Я добавил в принтер бумаги и вернулся к чтению. "Возможно, причина тому проклятие, но я оказался в каждой точке этого нового потока. Многие сознания попали в разные его участки, и потом это дало богатую пищу для теории переселения душ. А я оказался повсюду. Если большинство тех, кто проявился, имели возможность уйти обратно в непроявленность, у меня этого шанса не было. Я был обречен на вечное бытие. Я дал форму этому потоку силы. И теперь оформившаяся вселенная не может обойтись без меня. Вначале все мы были океанами энергии. Те, кто населял пустоту, преследовали меня и причиняли мне боль. Из этой боли родились сгустки материи. Так началась эта вселенная. Я могу назвать себя ее творцом. Но я всего лишь творец формы. Суть этой вселенной - пустота, ее населяют дети пустоты. И они ненавидят меня за то, что я изгнал их из мира, который был им близок. Я удалился на самый край вселенной и долгие эры провел там в одиночестве, издали наблюдая за тем, что происходит". На этот раз меня прервал осторожный стук в двери. - Кто там? - спросил я. - Это Лена. Я помнил ее - красивую, яркую девушку из фирмы, расположенной по соседству. Они занимались переводами, преподаванием европейских языков и, кажется, туристическим бизнесом. - Привет, - я открыл дверь и впустил ее. - Ты чего так поздно на работе? - Шеф попросил срочно написать дюжину писем. Я только что закончила, смотрю, а у тебя свет горит. Вот и зашла. - Я тут полуночничаю. - Тоже много работы? - Ее всегда невпроворот. Но сегодня просто не хотелось уходить... - Ты меня чаем не угостишь? - спросила она. - Конечно. Садись. Только что вскипел. Мы сидели у открытого окна и пили чай с запахом цветов, который теперь беспрепятственно поднимался снизу, с тщательно ухоженных клумб, не смешиваясь с запахами автомобилей и горячей пыли. В небе высыпали звезды. Я извлек из тумбочки шоколадку и кулек печенья - стратегический ночной запас - и Лена с удовольствием угощалась и тем и другим. А я с не меньшим удовольствием болтал о всяких пустяках. - К вам много всяких сумасшедших приходит, - сказала Лена, когда я рассказал ей о сегодняшнем бородаче. - Да и к вам, наверное, по пути заглядывают. У многих идея-фикс перевести свои книги на английский... - До меня они не доходят. Их Майя с порога заворачивает. "Смысл происходящего здесь и сейчас" - фраза из эзотерического словаря почему-то не выходила у меня из головы. И в этот момент я начал смутно понимать суть того состояния, которое в словаре описывалось загадочным словом "рефлексия".Читать дальше