Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 18

— Это не мое дело, — сказал Райднур. — В моем контракте сказано — только исследовать.

— Я мог бы добавить, — продолжал Уриасон, — что соперничество Терры и Мерсейи может затянуться. Густонаселенная, высокоиндустриальная большая планета здесь, на границе Бетельгейзе, будет для Империи особенно ценной. Думаю, даже для всего человеческого рода. Вы не согласны?

— Да нет, согласен, конечно, — сказал Райднур.

Через некоторое время он получил разрешение вернуться с Уриасоном и тщательнее изучить захваченных дикарей. Машина мэра улетела назад в Домкирк двумя днями позже (следует иметь в виду, что день на Фригольде равен двадцати одному часу). Таким образом получилось, что Джон Райднур оказался около города, когда тот уже был разрушен.

Бой был в самом разгаре. Карлсарм со своими людьми продвигался перебежками среди домов. Он слышал крики, треск бластеров, свист летящих снарядов и усмехался. Пока они приближались к цели, над крышами вдруг взметнулось пламя — это был нанесен первый удар по аэродрому. Если его захватить вовремя, то ни один дракон взлететь не сможет.

Лунный свет заливал тротуар. В окнах начал вспыхивать свет. Группа Карлсарма бросилась бежать. Патрульных на аэродроме было немного. Отряд Вольфа должен был обезвредить их в ходе внезапного захвата транспортных средств и оборудованных терранскими инженерами ракетных площадок. Но в самом Домкирке было полно жителей, некоторые из них держали дома оружие. Если позволить им выйти и организоваться, то произойдет большое кровопролитие. Но они не смогут организоваться без коммуникаций и связи, а электронный центр находился в новом небоскребе.

В одном из домов открылась дверь. В дверном проеме вырисовался силуэт горожанина в пижаме, явно недовольного тем, что его разбудили.

— Какого черта!..

По Карлсарму скользнул луч света. Житель Домкирка увидел перед собой высокого мускулистого человека в одеянии из рогожи и кожи с арбалетом в руках; на кожаном ремне висело какое-то оружие с острым лезвием. У незнакомца было обветренное лицо, а лохматую голову венчал несколько необычный знак отличия, сооруженный из черепа и шкуры катаврая.

— Дикари! — взвизгнул домкиркианец. От страха голос его стал тонким, как у евнуха.

Не успел он произнести это слово, как несколько завоевателей скрылись из виду. Под возрастающий шум боя паника усиливалась. Этого Карлсарм и добивался. Народ, объятый ужасом, теперь не представлял для него опасности.

Однако когда он появился на соборной площади, то обнаружил, что панике в городе поддались не все.

Напротив вырисовывался силуэт собора, возвышавшегося над лавками, которые окружали площадь и в темноте ничем не отличались от магазинчиков в любом конце Империи.

Резиденция епископа была воздвигнута два века назад в стиле, который сейчас считался уже старинным. Окна ее были закрыты цветными витражами, и здание походило на огромный многогранный драгоценный камень; внутри его при свете дня не было видно ничего, кроме яркого сияния, а при лунном свете оно тускло мерцало всеми цветами радуги. Но Карлсарму некогда было восхищаться. Вокруг полыхало пламя и свистели пули. Он отступил за угол соседнего здания.

— Собираются люди, — пробормотал Линк О'Крэгленд. — Думаешь, мы сможем их обойти?

Карлсарм прищурился. Где-то через два квартала отсюда над собором возвышался небоскреб. И кто бы там ни командовал, эта площадь скоро заполнится народом.

— Мы лучше вычистим их отсюда, — решил он. — Быстрей, умники!

— Есть!

Ноач снял с плеча коробку, поставил ее на землю и, сказав что-то во входное отверстие, открыл крышку. Из коробки выскочили маленькие гибкие существа и бесшумно скрылись в темноте. Вскоре они вернулись обратно. Ноач пошептался с ними и доложил:

— Два больших отряда, один на улице справа, другой слева. Проходы, стены, полно укрытий. Думаю, есть радиосвязь. Командиры переговариваются по собственным переговорным устройствам, и мы не можем передать даже короткие сообщения. А если нам понадобятся длинные? Люди продолжают присоединяться к ним. Команда только что принесла то, что, по-моему, называется «станковый бластер».

Карлсарм закодировал информацию на птичий язык и послал курьеров: одного к начальнику пехоты, другого — к чудовищам. Последние прибыли первыми, так как это диктовалось тактической обстановкой. Чудовища — а их явилось с полдюжины — похожие на коротких крокодилов, тяжелые, каждое вдвое больше буйвола, не были неуязвимыми для имперских ружей. Они были глупыми и прямолинейными. Что им прикажут, то они и сделают. Прикажи и уповай на то, что они правильно поняли поставленную задачу. Но убить их было довольно сложно, а кроме того, они могли сильно напугать любого, кто их раньше никогда не видел.

Стрелки дали один-единственный залп мимо цели и сразу же разбежались. Примерно полгруппы забаррикадировалось в товарном складе. Чудовища продолбили стену, и защитники сдались.

Тем временем апвудская пехота разбиралась с врагами на другой улице. Человек с ножом не очень-то поспорит с тем, у кого имеется ружье. Однако лучники смогли ранить стрелков, пока чудовища окружали их, и началась рукопашная схватка; все дрались плечом к плечу. Существовало и более элегантное решение, но задача состояла в том, чтобы пока держать секретное оружие в резерве. Чудовища были обречены, поскольку не существовало способа эвакуировать такие большие и тяжелые существа.

Карлсарм захватил небоскреб и устроил там штаб. С верхнего этажа он мог полностью обозревать весь город. Его раздражало то, что он закупорен в безжизненный пластик, и он вышиб пару больших окон. Булыжниками было выбито и несколько витражей. Его техники устанавливали коммуникационные устройства несколькими этажами ниже, и враги оказались заперты, точно в клетке.

Из ночи появился посыльный и пропел музыкальным голосом:

— Поле драконов взято, так же как и крепость, в которой держали в плену наших людей.

Сердце Карлсарма екнуло.

— Позовите ко мне Хозяйку Эвагайл.

Ожидая ее, он занялся делами. Рапорты, вопросы, предложения, директивы, ответы, решения, действия.

Улицы светились, как будто на них была накинута фосфорная сетка, но большинство строений снова погружалось в темноту: горожан охватывал ужас. Кое-где вспыхивал огонь, слышались короткие звуки ударов. Воздух становился холоднее.

Когда Эвагайл вошла, Карлсарму понадобилась какая-то секунда, чтобы оторваться от дел и осознать ее присутствие.

Он заметил, что ее раздели: сняли мягкие штаны из оленьей кожи и золотистую шкуру, скрывавшую гибкое тело, и облачили ее в бесформенную робу для заключенных. Рыжеволосая голова женщины была забинтована. Но вот она засмеялась, глаза и рот приняли прежнее живое выражение, и Карлсарм, перепрыгнув через скамью, заключил ее в объятия.