Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 18

— Чтобы спасти Империю.

— Правда ли? Тебя всегда звали суровым человеком, но человеком чести. Ты давал присягу.

— Это Империя нарушила верность, а не мы, которые сражались и умирали, пока дворяне на Терре попивали вино, а взяточники наживали состояния.

— Война — единственный путь к реформам? Что будет с Империей? Что будет с нами, твоими людьми — твоей семьей — если ты уведешь силы обороны? Ты удержал этот сектор для Терры. А теперь ты приглашаешь мерсейцев явиться и взять его.

Магнуссон улыбнулся, шагнул вперед, положил руки ей на талию:

— Об этом не волнуйся, Вида. И ты, и дети будете в полной безопасности. Я все объясню в прокламации, а подробности пойдут в публичные банки данных. Тебе надо просто подумать, и ты поймешь. Этот сектор — основа моей силы. Пока мы не займем и не организуем значительную территорию где-то еще, здесь наши ресурсы и наши резервы. А система Патриция — ее краеугольный камень. Почти любая планетная система в окрестности либо отсталая и нищая, либо вообще бесполезна для дышащих кислородом. Вот почему наша база здесь, вместе со всей необходимой промышленностью. Первой мыслью Герхарта будет ударить по Дедалу, отрезать меня от источников снабжения. Так что я должен оставить здесь достаточно сил, чтобы это не было возможным и чтобы иметь обеспеченный тыл. А мерсейцы хорошо знают, что соваться сюда не надо. Обещаю тебе.

Она вздрогнула, напряглась и сказала с вызовом:

— Что ты еще обещаешь? Почему кто-то должен пойти за тобой, кроме преданных тебе частей? Нет, я не говорю, что ты плохой правитель. Но кто может быть настолько хорош, чтобы цена оправдалась?

— Ты слышала мои речи и дома, и на людях, — ответил он. — Я не объявляю себя суперменом или кем-то в этом роде. Может быть, есть кандидаты и получше. Только где? Кто еще сможет снова сделать Империю сильной и доблестной?

Он понизил голос, и в нем послышалась дрожь волнения.

— И, Вида, я возмещу потерянные жизни, так, как требует величие Империи. Потому что я забью последний гвоздь в гроб этой бессмысленной, многовековой вражды с Ройдхунатом. Мерсейцы — не чудовища. Да, они агрессивны, но такими были и люди на заре своей истории. Они прислушиваются к сильному — и я покажу им, что я силен. Это уже случалось — в небольшом масштабе. В Галактике хватит места на обе наши расы. Разве не привлечет эта мечта усталые миры?

Наступившее молчание длилось. Солнце стало разливаться красно-золотой дугой.

Вида склонила голову на грудь своего мужа. Он обнял ее за плечи.

— Да будет так, — шепнула она. — Буду удерживать форт, как смогу. Понимаешь, пусть мне часто кажется, что это глупо, но так оно и есть — моя любовь к тебе не исчезла. И я не хочу, чтобы она ушла.

— Хорошая девочка, — шепнул он в аромат ее волос. — Пойдем порадуемся семейному обеду.

Неплохой случай вдохновить сыновей.

«Лунный кузнечик» вырвался из гравитационного колодца Имхотепа с трудом, но теперь, в чистом космосе и при такой конфигурации планет, его гравитаторы могли перебросить корабль к Дедалу меньше чем за пятьдесят часов. Внутри прочного корпуса Таргови нарочно установил терранские давление и вес, а сам надел оксигилл. Поставив корабль на автопилот, он присоединился к пассажирам в салоне. В изысканных выражениях извинился за тесную каюту, где Аксору приходилось сворачиваться в клубок, а Диане — устраиваться на столе.

В салоне убавили свет, и все с интересом смотрели на обзорный экран. Там уходил вдаль шар планеты, ослепительно белый и зелено-синий, с серебряно-пепельными лунами; хрустальная тьма сверкала алмазными огоньками звезд — лучистой дорогой Млечного Пути.

— Величайший из всех художников — Господь! — пророкотал воданит и осенил себя крестным знамением.

Таргови — язычник, если вообще тут стоило говорить о вере, — тронул висящий у него на шее талисман, аквамариновый шестиугольник с золотой инкрустацией в виде переплетенных треугольника и круга.

— Непревзойденный и удивительный, — согласился он.

На него накатила тоска дальних странствий. Был бы у этой жалкой лоханки гипердрайв, можно было бы свет обогнать и увидать чудеса без конца и края!

Но даже и одна планета может подносить сюрпризы в течение всей жизни. Штука в том, чтобы избегать тех, которые смертельны.

— Я считаю, вам следует хорошо понимать, чего мы можем ожидать по прибытии, — объявил он. — Дедал имеет некоторые неповторимые особенности. Диана, мне, чтобы добраться к холодильнику, пришлось бы перелезть через нашего друга. Ты не накроешь на стол? Там есть мясо, пиво, холодный чай и хлеб для тебя и его преподобия, если он пожелает.

— А вот я бы пожелала, чтобы ты не забыл заморозить пару пакетов фруктов, — упрекнула его Диана. — Я люблю мороженые ягоды и обещала Ф. К. дать попробовать.

— В Аурейе могут найтись привозные. — Таргови прыгнул к столу и свернулся возле девушки. В поле такой слабой гравитации это было просто, а к оксигиллу он привык так, что тот почти и не мешал. Только надо было поддерживать активность, а то мышцы размякнут. Он вернулся к несколько щекотливому вопросу. — И не забудьте мне напомнить, чтобы я вас снабдил деньгами, если только у Аксора не осталось больше, чем я думаю. Вам придется всю еду покупать, и многое другое тоже. На Дедале еда недешева, а вам ее будет нужно много.

— Ах-ха… Да, я слышал, местные формы жизни для нас несъедобны.

Диана кивнула, делая сандвич:

— Ядовитые не попадаются, и заболеть от них не заболеешь, а только ничего наши тела из этой еды не извлекут. Там есть и растения, и животные, но не того типа, что твои, мои или Таргови. Белки у них с правыми аминокислотами. Держи, — она сунула Аксору сандвич.

Он был огромный, но исчез в глотке быстрее, чем капля на раскаленной плите. Диана присвистнула и отрезала ему кусок ростбифа — примерно половину.

— Так что пришлось ввозить терранские и другие растения, а потом животных? — осведомился Аксор.

— Ага, — ответил Таргови, — и это было нелегко. Растениям нужны микробы, черви и вообще вся экологическая среда, иначе они расти не будут. И местная жизнь тоже не хотела уступать. А она к тамошней среде приспособилась. Каждый клочок земли надо было стерилизовать вплоть до скального ложа — радиацией или химией, — а потом терпеливо выращивать новые организмы. А старые тем временем пытаются его отвоевать. С водными организмами не проще.

— Зачем же поселенцы предприняли столь трудную работу?

— Дешевле, чем зависеть от синтеза. А в долгосрочной перспективе — и надежнее. Куда проще разрушить заводы, чем фермы.

— Ты не так воспринял мою мысль, сын мой. Прежде всего я имел в виду, что не понимаю, зачем люди решили поселиться на такой планете.