Исай Давыдов - Я вернусь через тысячу лет. Книга 1

Наверно, Майкл ещё и разозлился. Я бы тоже разозлился, конечно, если бы кто-нибудь разворотил плечо моей жене. Он разогнал охотников выстрелами, выключил ЭМЗы и, подхватив Энн на руки, побежал к биолёту.

А когда через полчаса дежурный вертолёт опустился на этой поляне, за деревьями нашли одного убитого охотника и одного раненого – у него были перебиты ноги.

Раненого, конечно, вылечат. Сейчас он в больнице, где-то рядом со мной, в полной безопасности. Лечить его наверняка станут долго, чтобы он побольше увидел, побольше узнал, побольше понял. Даже если и удерёт после этого – будет что рассказать своему племени.

А вот убитого не воскресишь.

– Послезавтра собрание, – говорит Бирута. – Специально для тех, кто прилетел. Пока нас ещё не разбросали по материку. Наверно, будут говорить о Доллингах.

– Я пойду на это собрание, – говорю я.

– Не надо!

– Нет, Рут! Я пойду!

Мы сидим в физкультурном зале школы – самом большом помещении на Рите. Вокруг овального стола плотными рядами стоят стулья. Шестьсот человек сидят здесь. Тесно в зале.

Меня пристроили в углу, в кресле, которое стоит на сложенных матах. В другом углу, в таком же кресле, сидит Энн. И больше нет кресел в зале. Потому что они занимают слишком много места. Кресла – только для больных.

За столом Тушин и командиры нашего корабля – Фёдор Красный и Пьер Эрвин.

– Мне хочется задать вам всем один вопрос, – говорит Тушин, и в зале становится очень тихо. – Хочется, чтобы мы сегодня сообща подумали – и серьёзно подумали! – зачем мы пришли на эту землю? Ясен вопрос?

– Ясен! – кричат из зала.

– Я не хочу вам ничего объяснять, ребята. Вы грамотные. Вас просеивали через очень мелкое сито. Отбирали лучших. Зачем же объяснять элементарные вещи? Мне хочется вас послушать. Ясно?

– Ясно! – снова кричат из зала.

– Вот и давайте. Кто первый?

Все молчат. Никто не хочет быть первым.

– Может, мы зря собрались? – спрашивает Тушин. – Может, вы не хотите говорить на эту тему?

– Наверно, я должен начать! – В углу, возле кресла Энн, поднимается тонкий, подтянутый и очень бледный Майкл. – Михаил Тушин прав: нам ничего не надо объяснять. Все всё понимают. Я знаю, что виноват – и перед племенем ра, и перед человечеством Риты, и перед своими товарищами. Я готов к любому наказанию. Но прежде чем выслушать его, должен сказать – я не мстил, только защищал свою жену и себя. Когда они побежали – я не сделал ни одного выстрела. И ещё хочу спросить: что же нам делать, когда убивают наших жён? Неужели мы не имеем права на защиту?

Майкл садится, и тут же в центре зала, почти возле стола, поднимается длинная худощавая фигура Бруно Монтелло.

– Надо говорить прямо! – резко произносит он. – У нас очень несовершенные средства защиты. У нас нет мгновенно действующих слипов. Наши слипы медлительны и хороши только тогда, когда ты первым увидел противника. А если он тебя увидел первым – слип уже не спасёт. Наши карлары нередко отказывают. И вообще они удобны лишь для фланговой защиты. А когда оружие летит прямо на тебя – карлар не поможет. Наши ЭМЗы не столько защищают нас, сколько мешают защищаться. Наверно, на Земле поторопились отправлять экспедиции на Риту. Вначале надо было создать более эффективные средства индивидуальной защиты. Насколько я знаю, здесь, на Рите, никто не совершенствует эти средства. И, видно, не скоро мы сможем их усовершенствовать. Нет специальных лабораторий. А жить надо. И не в тех условиях, к которым мы готовились, но в тех, которые сложились. На Земле нам внушали, что мы будем жить далеко от диких племён и навещать их, когда сами захотим. А мы живём с ними бок о бок, и они навещают нас, когда захотят. Но если так получилось, мы не должны позволять, чтобы нас убивали, как кроликов. Я, например, не позволю этого! Буду защищаться! И защищать свою жену! И своих товарищей! И мне кажется, Доллинг сделал единственно возможное. Нам не за что наказывать его.

– Ты защищаешь право на убийство! – раздаётся недалеко от меня звонкий Женькин голос. Женька Верхов поднимается со своего места – плотный, большой, широкий, с горящими тёмными глазами. – Кто скажет, кого убил Доллинг? – громко спрашивает Женька. – Может, от его пули погиб пращур ритянского Ньютона! Если, защищаясь, мы начнём убивать, тогда лучше бы нам не приходить на эту планету! Убийства надо прекратить! Мне кажется, сегодня же можно принять самый беспощадный закон: за убийство туземца – смерть! Или, в крайнем случае, высылка на четверть века к чёрту на кулички! На какой-нибудь самый дальний континент… Правильно я говорю?

– Нет! – кричит Бруно Монтелло. – Ты говоришь так, будто мы сознательные убийцы! Ты оскорбляешь нас! Мы только защищаемся, не больше! И если будут целить в мою жену, я всё равно выстрелю! При любом законе! Будут целить в твою, тоже выстрелю! Будут целить в тебя самого, тоже выстрелю!

– Не надо подставлять себя под стрелы! – Женька как бы отбрасывает от себя рукой довод Бруно. – В нас стреляют потому, что мы неосторожны. Разве туземцы нападают, когда нас много? Разве они нападают, когда кругом машины? Не надо ставить себя в такое положение, что на нас можно напасть!

– Слова, слова! – громко говорит Бирута. – На словах всё легко! А если мне понадобится гербарий для школы? Прикажешь брать с собой в лес десяток мужчин? Кто же тогда будет работать?

Но Женьку не так-то просто сбить. Он широко, почти добродушно улыбается, и по-прежнему горячо возражает:

– На меня напали так, будто я туземец и хочу гибели инопланетного племени. А ведь мы здесь на равных. И моя жена тоже дорога мне. Нельзя ставить вопрос так: или мы убиваем, или нас убивают. Давайте искать третий выход!

– Вот это правильно! – поддерживает Тушин.

– И давайте подумаем о наказании, – продолжает Женька. – Я никому не навязываю своё предложение, но хочу, чтобы его обсудили. И при обсуждении надо учесть вот что. Если здесь, в зале, мы все на равных, то на планете мы не на равных. Мы понимаем, что делаем, а туземцы не понимают. И это не их вина. И нельзя так жестоко наказывать их за это непонимание.

– Мы просто слишком рано прилетели! – выкрикивает Марат Амиров.

– Здесь ещё долго было бы слишком рано! – возражает Женька. – Точнее сказать, нам не повезло. Все слышали легенду племени ра?

– Нет! – кричат из зала. – Не слыхали!

– Не будем рассказывать легенды! – За столом поднимается мускулистый, атлетически сложенный Фёдор Красный. Длинное смуглое лицо его, с прямым, без горбинки, носом, очень строго. – Если нужно, – продолжает Фёдор, – мы передадим эту легенду по радио. Сегодня, завтра, послезавтра… Трижды, четырежды… Все услышат. А сейчас давайте о деле. Нам дорого время!