Исай Давыдов - Я вернусь через тысячу лет. Книга 1

Женька садится. Он и так говорил очень долго, дольше других. Но сказал кое-что толковое. Видно, анабиоз благотворно подействовал на него. Может, анабиоз вообще способен изменить характер? Медики ещё не додумались исследовать это. А может, стоит исследовать? До чего здорово! Обнаружился подлец – в анабиоз его! Лет на двадцать. Глядишь, проснётся порядочным человеком.

Пожалуй, надо будет поговорить с мамой…

Я улыбаюсь своим мыслям, а в зале кипят страсти. Кто-то предлагает замирить племя ра экономикой – спускать им с дирижабля каждый день по корове. А после нападений на нас – неделю не спускать ничего. Авось поймут…

Тушин за столом усмехается и коротко возражает:

– Подумайте, хватит ли коров. И что будете есть сами…

Худенькая Аня, жена Али, предлагает изловить вождя ра, закрепить на нём приёмник мыслей и через него обращаться к племени.

– Зачем? – кричат ей. – С ними разговаривают по радио. На их языке. Не помогает!

Тогда Аня среди всеобщего гама предлагает создать электромагнитную стенку, которая прошла бы через весь материк и отделила нашу территорию от территории ра.

– Пусть учатся жить с нами на одной земле! – звонко возражает Розита Гальдос.

– Это мы должны учиться жить с ними на одной земле! – подаёт голос Грицько Доленко. – Здесь их земля, а не наша!

– Теперь она наша! – громко говорит Али и поднимается. – Наша! – с нажимом повторяет он, и почему-то нажим действует на всех успокаивающе – ряды стихают. – У нас нет другой земли, – продолжает Али. – Нам некуда уходить. И не надо чувствовать себя здесь гостями. Но и не надо ходить по этой земле так беззаботно, как будто вы на даче возле Дамаска. Почему охотник может нас заметить первым, а мы его – не можем? Мы слишком привыкли к безопасности. А теперь надо привыкать к опасности. Безопасности в наш век здесь уже не будет. Давайте вспомним известные всей Земле стереоленты наших астронавтов. Тех, кто открывал Риту. Почти везде они первыми видели туземцев. Были осторожны и потому могли наблюдать. В их руках несовершенный устаревший лазерный карабин был мощным оружием защиты. А мы даже мгновенным карларом почти не пользуемся. Идём по лесу, как по аллее в «Малахите». Даже песни поём! Нас можно обнаружить за километр. Поэтому плохи наши слипы. Мы не научились ими пользоваться. Вот если будет суровый закон, научимся. И осторожности научимся, и слипами научимся пользоваться – всему научимся! Пистолеты должны бить только по животным, по орлам, по змеям, чёрт возьми! Но не по людям! В конце концов ра поймут это. Человек должен понять. Если мы не будем их убивать, когда-нибудь они станут нашими друзьями. Если будем убивать – никогда не станут!

Али садится, и многие в зале аплодируют ему. И я пробую аплодировать ему. Но мне больно, и я опускаю руки. Конечно, Али прав! Конечно, мы летели сюда не для того, чтобы убивать! Наверно, и я сказал бы что-нибудь в этом роде, если бы мог громко говорить.

Ребята ещё долго спорят и кричат. Очень долго. Впервые в жизни я вижу такое долгое, бесконечно долгое собрание. Нас знакомят с размещением новых заводов. Нам показывают стереоэффектом геологический разрез северных зон материка. В зале, на уровне наших глаз, тяжко вздыхает жирная нефть, тускло темнеют мрачные железняки, сверкают золотыми бликами гигантские кристаллы пирита. Мы вместе ищем, чем можно уже сейчас помогать племени ра. И думаем, как бы организовать изучение жизни других племён на соседних материках.

У нас удивительно интересное собрание. И хотя все мы, несмотря на перерывы, порядком устали, никто не торопится, никто не жалуется на то, что собрание затянулось.

А затем мы выбираем своих представителей в Совет. Женька поднимается первым и предлагает Бруно Монтелло. Это, конечно, очень благородно с Женькиной стороны – предложить главного своего оппонента. Я не ожидал от Женьки такого.

Видно, не я один оценил Женькино благородство: вот уже в дальнем углу кто-то называет Женькину фамилию.

Четыре человека будут представлять нас в Совете. По традиции – два командира корабля и двое ребят. Мы голосуем за них. И я голосую за Женьку. Зачем помнить старое? Мы на новой планете…

И ещё мы голосуем за первый особый ритянский закон. На Земле уже давно нет таких законов. Там они не нужны, потому что два с лишним века люди на Земле не убивают друг друга. А здесь, видно, пока надо. Мы решаем, что землянин, убивший жителя Риты, должен на семь лет уйти в изгнание, на другой материк, к диким племенам. Пусть живёт среди них, и учит их добру, и просвещает их, и так искупает свою вину перед человечеством Риты.

Мы называем этот закон «законом о богах». Потому что тот, кто уйдёт в изгнание, должен стать богом для диких племён. Иначе ему не выжить.

Отныне, с сегодняшнего дня, закон станет обязательным для нас, вновь прибывших. А если примут старожилы, одобрит Совет – станет законом для всех землян на Рите. Но, конечно, он не коснётся Доллинга. Потому что закон не имеет обратной силы.

Мы дружно голосуем за этот суровый закон – и Али, и Майкл Доллинг, и я. Только Бруно и Изольда Монтелло голосуют против. Они считают, что этот закон не нужен, что он оскорбителен для нас.

Но я уверен: они не правы. Мне очень жалко тёмных диких и несчастных охотников-pa, которые не ведают, что творят. Я знаю их легенду. Мне рассказала её на ферме сама Ра – терпеливая добрая заботливая Ра, которая в первые дни после операции была моей нянькой, возилась со мной, как с маленьким.

Конечно, то же самое могла сделать и Бирута. Но ей не сказали о моей беде в первые часы – боялись её волновать, ждали исхода операции и моего пробуждения. А потом я уже сам – знаками и неловкими каракулями – просил ничего не говорить Бируте. Не хотел, чтобы она видела меня беспомощным. Может, это и глупо, но мне было бы стыдно перед ней за свою беспомощность.

Потом Бирута укоряла меня и даже плакала от обиды.

Но я ни о чём не жалею. Всё получилось правильно.

И, может, без этого я не узнал бы, не понял Ра и не так воспринял бы легенду её несчастного племени.

Когда-то давно-давно, в невероятно далёкие времена, большое и сильное племя жило на просторной жаркой земле посреди моря. Она находилась так далеко от всех остальных земель, что ра даже не знали, есть ли вообще какая-нибудь жизнь за морем. Они считали себя единственными людьми на свете.

На земле было много деревьев, которые давали любую пищу. И хватало ручьёв с чистой прохладной водой. Но водилось и немало зверей, особенно сильных и хитрых обезьян. Поэтому у ра тогда уже имелись копья, тяжёлые дубины, отравленные стрелы.

Ра не только охотились. Они ещё сажали деревья, дающие пищу, и оберегали посадки от обезьяньих стай.