Боб Шоу - Отбытие Орбитсвиля

Вбежав в студию, он с трудом протиснулся сквозь толпу гостей. Никто уже не кричал, все молча наблюдали за происходящим. В центре внимания находилась Сильвия. Размахивая длинной стальной полосой, она крушила свое мозаичное панно.

С каждым ударом от уникального творения отлетали крупные куски, искры цветных бриллиантов осыпались, словно водяные брызги. Одним взмахом Сильвия уничтожала целые галактики и звездные скопления, рубила и колола. Даллен ужаснулся. "Четыре года труда!… Три миллиона кусочков смальты!… – вторя ударам, перечислял Даллен потери. – Прошу тебя, Сильвия, не зачеркивай собственную жизнь!" – мысленно взмолился он.

Он хотел ринуться вперед и остановить ее. Но его удержала боязнь без спроса вторгнуться в чужие переживания. Все, что он мог – это смотреть и ждать, пока Сильвия выдохнется.

Она широко размахнулась, целясь в верхнюю часть трилистника, но тут стальная полоса согнулась. Сильвия отбросила бесполезное орудие и, постояв немного с опущенной головой, повернулась к гостям.

– Это был мемориал, – сказала она отрешенным голосом. – Каралу не нужен мемориал. Он не умер.

– Пойдем со мной, – стала уговаривать ее Либби Эззати, по-матерински обнимая Сильвию за плечи. – Тебе нужно прилечь.

– Да, да, – согласился Питер Эззати, который, по-видимому, только приехал.

Эззати вырядился в строгий темный костюм, к которому добавил черную креповую повязку. Он подошел к Сильвии с другой стороны, чтобы помочь вывести ее из студии, однако она вцепилась в его нарукавную повязку. Толстяк отшатнулся.

– Снимите эту дрянь! – вдруг визгливо закричала она. – Не доходит? Вы так глупы, что не можете понять?

– Ну, ладно, будет, будет, – успокаивала ее Либби и, проявив неожиданную силу, подняла Сильвию на руки и унесла в жилую часть дома. Даллену показалось, что Сильвия искала его взглядом, но две другие дамы, опомнившись, пришли Либби на помощь и загородили ее. Он, застыв, смотрел им вслед, когда большой кусок смальты запоздало отвалился от распотрошенного панно и с треском обрушился на пол. Звон и грохот вывел гостей из транса, все разом заговорили, торопясь поделиться своими впечатлениями.

– Как тебе комедия, а? – промурлыкал над ухом Даллена Ренард. – Сама Электра вряд ли устроила бы лучшее представление.

Даллен отметил про себя, что Ренард холоден и совершенно не огорчен. Вызванный каким-то умопомрачением акт варварского разрушения произведения искусства лишь позабавил его.

– Рик, ты делаешь честь человеческому роду.

– Что ты пытаешься сказать, старик?

– То, что ты мне не нравишься, и я борюсь с собой, чтобы предотвратить логически вытекающие из этого последствия.

Ренард довольно ухмыльнулся.

– А для кого из нас они, по-твоему, опасны?

– Счастливого путешествия на Орбитсвиль.

Даллен повернулся и чуть не врезался в запыхавшегося Питера Эззати, который поправлял свою повязку и выглядел взволнованным.

– Смерть Карала…

Эксперимент… Сильвия… Я опоздал…

Следил за новостями из Орбитсвиля… Эти зеленые полосы… Они должны что-то означать, Гарри. У меня дурные предчувствия.

– Какие зеленые полосы? – Даллен уже был переполнен информацией, но что-то в тоне Эззати побудило его все-таки задать вопрос.

– А вы не следили за последними новостями? Обнаружены какие-то зеленые светящиеся полосы, которые медленно дрейфуют по оболочке – и снаружи и внутри. Поначалу думали, что их число не меняется, но потом их стало все больше и больше, они уже сливаются.

– Может, это разновидность ионизационного эффекта? Вроде ауры?

Эззати отрицательно покачал головой.

– Научная комиссия объявила, что зеленые полосы не регистрируются ни одним прибором, за исключением фотооптических. Свечение видно, если смотреть непосредственно на оболочку, вот и все.

– Тогда оно не может стать слишком сильным.

– Отмахнуться проще всего, – хмуро сказал Эззати. – Не нравится мне это, Гарри. Ведь считалось, что материал оболочки абсолютно стабилен.

– Вы полагаете, он взорвется?

Как уроженец Орбитсвиля, пролетевший миллионы километров над зелеными равнинами, горами и морями Большого О, Даллен проникся незыблемостью гигантского шара. Однако на Земле он заметил, что люди, никогда не бывавшие там, не могут осознать его масштабы, поэтому думают о нем, как об огромном металлическом воздушном шаре. Они говорили: "в Орбитсвиль, из Орбитсвиля", а не "на Орбитсвиль, с Орбитсвиля", как коренные жители. Ничто не могло заменить непосредственный взгляд на сферу с борта корабля. Большой О устрашал, но одновременно успокаивая, и никто из увидевших его впервые, уже не смог остаться прежним.

– Я не утверждаю, что он взорвется, но… – Эззати замолчал и склонил по-птичьи голову. – Я хотел сообщить вам еще кое-что. Последние дни вы не приходили в офис, и, думаю, не слышали о Джеральде Мэтью.

– Мэтью? – Даллен постарался, чтобы его голос не дрогнул. – А в чем дело?

– Сегодня утром он вылетел к западному побережью, но улетел не слишком далеко: самолет сейчас находится где-то около Монтгомери.

– Вынужденная посадка?

– Мягко сказано. Компьютер проанализировал данные, переданные бортовым радиомаяком. Похоже, самолет врезался в холм.

Новость оглушила Даллена, не оставив камня на камне от его намерений и планов на ближайшее будущее. Вместо удовлетворения мысль о гибели Мэтью вызвала чувство потери. Это было несправедливо: преступник, запросто уничтоживший двух человек, так легко, так быстро ускользнул, не успев даже испугаться приговора, не взглянув в глаза своему палачу.

– Вам точно известно?.. – Даллен проглотил комок в горле. – Что Мэтью умер?

– Смотрите, чтобы Сильвия не услышала. – Эззати улыбнулся и потрепал Даллена по руке. – Смерть отныне под запретом, употребляйте термин "дискарнация". Можете сказать, что глупый Мэтью опрометчиво дискарнировал в расцвете лет.

– Мне кажется… Трудно поверить, – произнес Даллен. Он, наконец, обрел способность обдумать свое положение в новых обстоятельствах. Смерть Мэтью сняла с него ужасную ответственность, ведь он скрыл имя преступника, освободила от других обязательств, о которых Даллен до сих пор старался не думать.

Эззати с беспокойством поглядел на него.

– Послушайте, Гарри. Я не хотел, чтобы это прозвучало непочтительно. Мэтью был вашим другом?

– Нет, нет, все в порядке. Мне пора домой.

Гарри вышел на улицу и направился к машине. Он понял, что до этой минуты не видел ничего вокруг, не слышал чистых звуков, не вдыхал настоящих запахов. Он осознал, что действительно собирается домой. Они с Коной и Мики слишком долго пробыли на Земле.

Вселенная представляла собой чашу из чистого голубого стекла.