Боб Шоу - Судный день Орбитсвиля

– Вы не могли бы налить мне чего-нибудь горячего? – смущенно прошептала она. – Например, кофе.

– Я мог бы заварить для вас чай, – также шепотом ответил Никлин, обрадованный неожиданной возможностью завязать с ней отдельный разговор.

– Прекрасно.

Сильвия поднялась и прошла вслед за Джимом в дальний конец комнаты к буфету, где хранились, скудные съестные припасы. "Отлично. Все идет хорошо, но Скотт прав. Главное – не идти напролом. Проявляй интерес к женщине как к человеческому существу (а в данном случае ее безусловно можно так охарактеризовать). Спроси ее, во что она верит, что ей нравится, о чем она мечтает…”

Насыпая заварку из старинной чайницы Монтейна, Никлин взглянул на нее и слегка нахмурился.

– Не вас ли я видел по телевидению? Вас звали тогда Сильвия Лондон.

– И до сих пор зовут, – ответила она. – Я сохранила прежнюю фамилию, когда вышла замуж за Рика.

– Я был уверен, что не ошибся.

– Вы, вероятно, видели один из репортажей от Тридцать шестого Портала в тот день, когда…

Все изменилось.

При этих словах что-то промелькнуло в карих глазах Сильвии. Словно легкая рябь пробежала по неподвижной поверхности глубокого озера. Но Никлин уловил эту перемену и решил больше не упоминать о событиях того памятного дня.

– Возможно, – откликнулся он. – Но меня больше интересует другое… Как же это называлось?.. Фонд "Анима Мунди"?

– Да! – Лицо Сильвии просветлело. – Вас интересуют работы Карала Лондона?

Никлин напряг память, и та не подвела.

– О жизни личности после физической смерти? Это действительно очень интересная проблема.

– Это самая великая проблема. Вы бывали на семинарах фонда или читали наши публикации?

– Нет, к сожалению. Я был очень занят в последний год и никак не мог…

Сильвия коснулась его руки.

– Но вы знакомы с основами учения о сапионах?

– Я так до конца и не разобрался в нем, – осторожно ответил Никлин, доставая чашки.

– Но это так просто! – воскликнула Сильвия. Она говорила все так же негромко, но теперь в ее речи появилась лихорадочная быстрота. – Майндон –это элементарная частица. Гипотеза о ее существовании возникла много лет назад, но до прошлого года она оставалась недоказанной. Благодаря работе Карала, мы теперь знаем, что сознание – это всеобщее свойство материи, что даже элементарные частицы наделены им до некоторой степени…

Никлин продолжал возиться с чаем, не забывая время от времени кивать и поджидая удобного момента, чтобы перевести разговор в более личное русло. Начав с утверждений, которые Никлин выслушал, покорно кивая головой, Сильвия перешла к тому, что она именовала "умственным пространством", где существуют майндонные аналоги человеческого мозга. Она говорила все взволнованней, в ее голосе слышалась твердая убежденность. Через несколько минут Никлин понял, что окончательно запутался в нагромождении полумистических идей, излагаемых на жаргоне ядерной физики. Он никак не мог уловить момент, чтобы сменить тему разговора. "Что, черт побери, со всеми сегодня происходит? – недоумевал он про себя, разливая чай. – Неужели я единственный во всем мире, кто остался верен реальности?" Сильвия тем временем продолжала:

– … Показывает, что личность состоит из умственных сущностей, находящихся в умственном пространстве, и, следовательно она способна пережить разрушение мозга, хотя для ее развития и требуется сложная физическая организация мозгового аппарата. – Сильвия внимательно взглянула на молодого человека. – Вы понимаете меня?

Никлин пододвинул ей чашку.

– Вам налить молока?

Женщина не обратила на его слова никакого внимания, ее взгляд блуждал по его лицу.

– Я действительно хотела бы знать, что вы думаете по этому поводу.

– Мне кажется, эта теория очень впечатляюща, – ответил Джим.

– Впечатляюща! – Сильвия кивнула, показывая, что прекрасно поняла двусмысленность этого слова. – Хорошо, но что все-таки вас в ней смущает? Не уставая поражаться тому, насколько их разговор отличается от того, каким он себе его представлял, Никлин ответил:

– Я полагаю, что все, связанное с созданием личности. Если, как вы говорите, вся материя имеет майндонную составляющую, то для того, чтобы личность появилась на свет, необходима всего лишь физическая организация. Но зачем тогда биологическая…

– Джим! – в голосе Монтейна сквозило нетерпение. – Вы не хотите вернуться к нашему столу?

Никлин изобразил на лице крайнее сожаление.

– Я вынужден вернуться, но мне хотелось бы продолжить.

– Мне тоже. Мы могли бы поговорить после совещания.

Он улыбнулся, не отводя от нее глаз.

– Я имею в виду вовсе не это.

Некоторое время выражение ее лица оставалось прежним. Никлин понял, насколько она погружена в свой метафизический мир. Ей потребовалось некоторое усилие, чтобы вернуться к реальности.

– Вы сказали, что должны вернуться. Так почему же вы не возвращаетесь?

Сильвия отвернулась и взяла свою чашку. Никлину не хотелось так просто отступать.

– Это всего лишь проверка. Ведь нет ничего дурного в проверке.

– Неужели люди, подобные вам, никогда не наскучивают самим себе?

– Я мог бы задать вам тот же вопрос, – галантно ответил он и направился к сидящим за столом.

Никлин обнаружил, что за время его отсутствия события развивались очень быстро. Ренард, похоже, оставил мысль о покупке "Тары" и решил выступить посредником в приобретении отдельных компонентов:

– Насколько я понял Кори, вы хотите приобрести двадцать пять палуб типа 5М.

– Что-то в этом роде. – На всякий случай Никлин решил не проявлять энтузиазма. – Мы собираемся установить их в дополнение к уже имеющимся.

– У меня есть подобные палубы.

– И какова их цена?

– О… – Ренард прикрыл глаза, изображая, что производит сложный подсчет. – Скажем, тридцать тысяч. Монитов, разумеется, а не орбов.

Никлин не обратил внимания на намек по поводу его провинциальной привычки к орбам. Цена оказалась гораздо ниже, чем та, которую он ожидал от такой акулы, как Ренард. Нет ли здесь подвоха?

– И в каком они состоянии?

– Не использовались, – спокойно ответил Ренард. – Они, конечно, довольно старые, но их никто никогда не эксплуатировал.

Никлин краем глаза заметил, как Монтейн и Воорсангер обмениваются победными взглядами. В нем окрепла убежденность, что в предложении Ренарда что-то не так. Он снова все обдумал и внезапно понял затеянную Ренардом игру в кошки-мышки. "Ублюдок! – подумал он с невольным восхищением. – Ты еще большее дерьмо, чем я предполагал!”

– Ну, Рик, – удовлетворенно сказал Монтейн, – думаю, мы можем столковаться и…

– Прежде чем продолжить, – вмешался Никлин, – спросите мистера Ренарда, не являются ли тридцать тысяч ценой одной штуки.