Фредерик Пол - Врата. За синим горизонтом событий

Затем Древнейший отключил свои внешние рецепторы, занял место у центрального коммуникационного терминала и подключился к долговременной памяти. Вождь принялся раздавать назначения, и дети Древнейшего занялись выполнением его приказаний. Одни выкапывали фруктоягоды и лозы, заменяя ими погибшие, другие занялись пришельцами и домашними обязанностями, несколько юных пар отправили в спальные помещения для размножения. Если у них были какие-то другие планы, их следовало отменить. В это свое пробуждение Древнейший был недоволен своими детьми, ему и в голову не приходило поинтересоваться, довольны ли они им.

Мысли его были далеко. И хоть внешние рецепторы Древнейшего были отключены, он не отдыхал. Он вносил новые данные в свои запасы. Произошли изменения. Изменения означают опасность. Но изменения, если подойти к ним правильно, означают и новые возможности. Изменения можно использовать для достижения цели, им нельзя позволить мешать этому достижению. Он принял немедленные и безотлагательные меры. Это тактика. Теперь его внимание переключилось на стратегию, на главное.

Он погрузился в долговременную память. Некоторые воспоминания уходили так далеко в пространство и время, что пугали даже Древнейшего. (Как мог он допустить такую опрометчивость!). Некоторые очень близки и совсем не страшны, например, те записанные сознания, которые мальчик называет «Мертвецами». В них нет ничего страшного. Но как они могут раздражать!

Когда чужаки впервые набрели на «Здесь», одиночки в своих крошечных корабликах, Древнейший испытал ужас. Для них не было объяснения. Кто они? Неужели это владыки, которым он служит, явились наказать его за самонадеянность?

Он быстро узнал, что это не так. Но, может, это другое племя слуг его владык, от которых он может узнать новые способы службы? Нет, и это не так. Они просто бродяги. Они набрели на «Здесь» случайно, в древних, покинутых кораблях, которыми не умели управлять. Когда они прибывали к месту назначения — «Здесь» — и их курсовой указатель нейтрализовался, они приходили в ужас.

Оказалось, что они не очень интересны. Когда они появились, он затратил на них много дней своей жизни, вначале на одного, потом на другого, потом на группу из троих. Всего их было около двадцати в девяти кораблях, не считая родившегося ребенка, и ни один не оказался достойным его внимания. Нескольких первых он сразу велел своим детям принести в жертву, чтобы записать их память и лучше ознакомиться с нею. Остальных он велел сохранить, даже отпустить, позволил им бродить в неиспользуемых районах «Здесь», надеясь, что независимыми они окажутся интереснее. Он дал им все необходимое для их нужд. Некоторым он даже дал бессмертие — в том смысле, в каком сам был бессмертен. И все зря. Живые и странные, запасенные и вечные, они причиняли гораздо больше неприятностей, чем приносили пользы. Они принесли болезни его детям, и многие из них умерли. Они сами заражались от его детей, и некоторые пришельцы тоже умерли. И они плохо записывались. Он использовал технику, зафиксированную в долговременной памяти сотни тысяч лет назад, многократно проверенную на его детях, и все равно они записывались плохо. Чувство времени у них было несовершенно. Ответы на вопросы хаотичны. Большие области воспоминаний исчезли. Некоторые вообще невозможно было прочесть. Ошибка заключалась не в технике; в этих организмах с самого начала что-то было неправильно.

Когда сам Древнейший после смерти своего тела стал бессмертным, он полностью оставался самим собой. Все его знания и умения повторились в машине. Так же происходило и с детьми, когда он через долгие промежутки решал записать их. То же происходило и с его предками, в далеком прошлом. Такими далекими, что он не любил обращаться к их записям.

Совсем не то с пришельцами. Что-то неладно с их химизмом. Они записывались не полностью и воспроизводились наобум, и иногда он подумывал, не стереть ли их вообще. Он изгнал их записи и системы для чтения их книг на отдаленную периферию «Здесь», и его дети никогда не ходили туда. Он решил сохранить их только из бережливости. Может наступить время, когда они ему понадобятся.

Кажется, это время пришло.

С чувством неохотного отвращения, как человек ищет в сточной канаве потерянную драгоценность, Древнейший установил связь с записанными разумами пришельцев.

И отпрянул.

Трое детей, которые подгоняли Джанин по веретенообразному помещению от ее загона к связному устройству, увидели, как задрожали внешние рецепторы Древнейшего, как распахнулись его линзы. Они споткнулись и остановились, со страхом ожидая дальнейшего.

Но ничего не произошло. Эффекторы успокоились. Линзы закрылись. Немного погодя дети собрались с духом и потащили Джанин к ожидающей металлической кушетке.

Но Древнейший в своем металлическом корпусе получил сильнейший за время бесчисленных пробуждений шок. Кто-то вмешивался в его записи воспоминаний! Пришельцы не просто сошли с ума. Они всегда были такими; хуже того, в некоторых отношениях они стали разумней или по крайней мере понятней, как будто кто-то пытался перепрограммировать их. В записях была информация, которую он никогда не записывал. В них содержались воспоминания, которые он не запасал. И это не воспоминания, которые пришли из их прошлых жизней. Новые воспоминания. Они говорили об организованной системе знаний, превышавших даже его собственную. Космические корабли и машины. Десятки миллиардов живых разумных существ. Машинный разум, медлительный и почти тупой по его стандартам, но обладающий неограниченным запасом информации. Неудивительно, что он реагировал физически, как человек, вздрогнувший от полученного шока.

Каким-то образом записанные им пришельцы вступили в контакт со своей культурой.

Древнейшему не составило труда узнать, как был осуществлен этот контакт. От «Здесь» к Пищевой фабрике по давно не использовавшейся коммуникационной сети. Там информация подверглась обработке и интерпретации очень примитивной машиной. Оттуда через долгие световые дни она передавалась на планету, кружащую вокруг ближайшей звезды, передавалась ползучими электромагнитными колебаниями всего на скорости света. Какое ничтожество! Если только не думать, сколько информации передано таким путем. Древнейший походил на инженера, который стоит у основания плотины электростанции и смотрит, как в сотнях метров над ним тонкая струйка воды пробивается сквозь крохотное, почти невидимое отверстие. Количество воды ничтожно. Но то, что так много прорывается сквозь такое маленькое отверстие, говорит о невероятно огромном ее количестве за дамбой.

И течь действует в обоих направлениях.