Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 1

– Ну, судя по тому, что я слышала, игровая площадка в Квазаре готова, а учитывая, какими темпами идет корректировка арендованных для игры уровней, скоро закончат и с Размерностью.

– Закончат? – растерялся Прай-Ми, спросил, когда начались корректировки, и выругался.

Получалось, что Адриил набрал команду разработчиков и строителей спустя день после того, как его финансовая компания стала владельцем «Мекки». И все это время они занимались корректировкой арендованных территорий: вытесняли Ледник, прокладывали нейронные сети седьмого поколения, освобождали площадки для Тихоокеанских пляжей, где тысячелетия назад генетики выводили породы энергосодержащих деревьев, а строительство проводилось путем выращивания органических домов и предметов мебели. Люди интегрировали себя в природу, становились частью зеленого, возрождающегося после Третьей мировой войны мира. Если верить реконструкциям, изученным Прай-Ми, то нейронные сети в те годы на тихоокеанских побережьях были запрещены, а для того, чтобы облагородить кособокие, нелицеприятные растительные города, где даже дороги выращивались генетически, питаясь энергией солнца, имея возможность восстанавливаться и очищать кислород, использовались запрограммированные нейронные модули, интегрируемые каждому жителю, обладая привязанным к определенным координатам набором образов. Переносные нейронные модуляторы находились под запретом – после Войны и повального увлечения нейронными наркотиками, в произвольных иллюзиях которых люди находили спасение от монотонности и давления замкнутой обстановки перенаселенных жилых комплексов.

Так же Прай-Ми планировал использовать в проекте независимые острова, где ученые и торговцы, покинув жилые комплексы, организовали производство нейронных модуляторов нового поколения, не попадавших под запреты Тихоокеанских побережий. Планета восстанавливалась после последней в истории человечества Войны. Новые источники энергии только предстояло открыть. Установленные в пустынях ядерные станции уходили за горизонт. Но люди снова начинали заселять сушу, хоть солнце и продолжало быть враждебным, оставляя ожоги на коже. Когда Прай-Ми только планировал «Мекку», он имел лишь призрачное представление о том, что такое Тихоокеанские побережья. Затем, изучая реконструкции, он узнал о черных рынках – жилые комплексы поставляли на сушу нейронные наркотики в обмен на генетически выведенных диковинных животных. Узнал Прай-Ми об исследовательских центрах в районе бассейна реки Янцзы, где занимались поисками новых видов топлива. Узнал о территориях Севера, где селились ученые-фанатики, пытаясь возродить технократическое общество.

Они занимались любыми исследованиями – главное, чтобы их официально не запрещала одна из правящих в новом мире сил: полеты в космос, используя в качестве топлива ядерные реакторы, эксперименты с антиматерией, нейронные сети… Север первым официально отказался от физической близости, разработав ряд медицинских, а впоследствии и химических процедур, помогавших человеку избавиться от всего, что отвлекает от науки. Размножение проводилось клонированием, взяв за базу генофонд лучших умов Севера…

И конечно же, реконструкции рассказывали о «Новой Мекке» – религиозно-научной организации, обосновавшейся на Пиренейском полуострове, сформировав впоследствии собственную страну, которой правили гуру. Именно там были проведены первые эксперименты по созданию Квазара, а научные изыскания называли «поисками бога». Гуру Новой Мекки не нравились маленькому Прай-Ми, но название засело в голове, не давая покоя. Мекка стала ассоциироваться у него не только с горсткой гуру и группой богатых фанатиков, готовых пожертвовать состояния на поиски бога, но и со всей эпохой тех лет. Мир переживал новый расцвет.

Это была эпоха технологического ренессанса, когда планета разделилась на три части: с одной стороны – Тихоокеанские пляжи, где процветает искусство, с другой – ученые и религиозные фанатики, а в океанах сутулятся под синим небом гигантские жилые комплексы, представляя Старый Свет и концентрацию власти. Маленький Прай-Ми представлял игры конкурентов и думал, что «Новая Мекка» подходит лучше всего для новой площадки. «Мекка» – слово очаровывало и интриговало, так казалось маленькому гению, решившему изменить историю и создать в своем мире нейронную сеть, где осуществляется торговля изобретениями и политическими тайнами. Сеть, согласно истории Прай-Ми, находилась в строжайшем секрете, но когда гуру Новой Мекки получили доступ к первым компенсаторам резонансов, началась война. Проповедники, подобно инквизиторам, пытались очистить первый вариант Квазара от нечисти: политических и экономических заговорщиков, а также от ученых Севера, действовавших и выглядевших как сложные био-механические роботы, упраздненные после Третьей мировой войны…

– Не могу представить, как выглядит общество, которое верит в существование души, а Подпространство считает священными садами Бога, – призналась Малак, когда они делали очередную пересадку.

– На самом деле период Новой Мекки и Тихоокеанских побережий можно считать переходным моментом в жизни человечества, – сказал Прай-Ми, протискиваясь в подошедшую капсулу общественного транспорта. – Воспринимай это как последнюю конвульсию веры. После наступления Великого ледника о душе и райских садах больше не вспомнят.

– А как быть с инквизиторами Новой Мекки?

– Ну, в действительности их ведь не было…

– Зато будут в игре, – Малак нахмурилась. – А это правда, что некоторые виды оружия в «Мекке» позаимствованы из современных игровых порталов? Говорят, «Голод» подал официальную жалобу Всемирной иерархии.

– Жалоба отозвана, – сказал Прай-Ми и тоже нахмурился. – Все основные жалобы от «Голода» и «Фив» отозваны…

– «Фивы» тоже подавали жалобу? – удивилась Малак.

– Угу.

Капсула пневмо-дорог пронеслась мимо очередной непристойной рекламы, но Прай-Ми не придал этому значения. «Как-то все легко складывается», – думал он, вспоминая уступки последних месяцев. Арендовать хорошую площадку в Isistius labialis было практически невозможно, учитывая территории «Голода», законсервированные с целью возможного развития. Прай-Ми начинал рассматривать возможность переписать каркас и основные протоколы, чтобы разорвать многоуровневый мир гигантского жилого комплекса, используя пневмо-тоннели, усиленные нейронными образами, создав иллюзию морских путешествий между материками…

Нечто подобное происходило и в Квазаре, где «Фивы» давили, не позволяя использовать ресурсы акеми и запланированные ключи резонансов, подкупая официальные терминалы КвазаРазмерности, готовые сотрудничать с новым проектом, где впервые планировалось осуществлять массовый двойственный переход – сначала игрок из Galeus longirostris или Hexactinellida пользуется терминалом для переноса в тело клона на игровой площадке Isistius labialis, затем, при желании посетить игровое подпространство, он должен был отправиться на заранее подготовленный альтернативный участок Квазара, соответствующий игровому миру «Мекки». В качестве Перехода предлагалось два варианта: первый – возврат сознания в тело владельца, новая обработка компенсатором резонансов и перенаправление на игровую площадку Квазара; второй рассматривал экспериментальную возможность Перехода сознания в Квазар непосредственно из тела клона, без промежуточных стадий и муторных задержек. Последнее становилось главной проблемой, потому что в случае возвращения в собственное тело, игрок мог прийти в сознание, осознав себя в терминале КвазаРазмерности. Для игровой атмосферы это было смерти подобно, нарушая динамичность.