Камилла Агаева - Граница Света

— Я тебя провожу, — Голдфилд вышел вслед за ним в прихожую.

— Ты что, с ума сошел?! — прошипел Миллс, убедившись, что Лилиан его не слышит. — Зачем ты говоришь при ней?!

— Я не сказал ничего такого, чего бы она не знала, — успокоил его Гарри. — Иди домой и расслабься. Я тебе позвоню.

— Ладно, — Дэвид пожал плечами. — Пока.

— Пока, — Голдфилд запер за ним дверь.

Когда он вернулся в комнату, Тревис стояла возле стола и вертела что-то в руках.

— Красивое украшение, — она повернулась к нему и показала брошь, которую держала. — Старинная?

— Да, старинная, — Гарри замер посреди комнаты.

Ему стало не по себе, когда он увидел эту вещь в руках Лилиан.

— Наверно брошь очень дорогая, — продолжала она. — Сколько ей лет?

Голдфилд ответил не сразу.

— Много, — выдавил он из себя наконец.

— Она бы мне подошла, — Лилиан легким движением пристегнула ее к блузке. — Ну как?

Гарри понял, что не знает, что ответить.

— Красиво, — с трудом проговорил он наконец.

— Да, красиво, — она сняла брошь и положила ее на место. — Думаю, мне пора.

Тревис подошла к креслу и взяла свою куртку.

— Отдыхай, — произнесла она и пошла к двери.

— Лили, — неожиданно остановил ее Гарри. — Не уходи.

Обернувшись, она с удивлением посмотрела на него.

— Ты хочешь, чтобы я осталась? — спросила она.

— Да, — он кивнул, сам не понимая, почему это говорит.

— Зачем? — тихо спросила она.

— Потому что я не хочу остаться один, — также тихо ответил он. — Я всегда один…

Лилиан молча положила куртку обратно на кресло.

— Я только позвоню кузине, чтобы она ужинала без меня, — произнесла она.

— Конечно, — Гарри слабо улыбнулся. — А я пока приму душ, смою тюремную пыль.

Прихватив полотенце и халат, он быстрым шагом пошел в ванную комнату. Оставшись в одиночестве, Тревис достала сотовый телефон и предупредила Кэти, что не придет ночевать. В ту минуту она еще не знала, каким будет ее следующее утро. Она даже боялась предположить того, что могло случиться через минуту. Сидя на диване в квартире Гарри, Лилиан чувствовала, как у нее кружится голова. Все случившееся за день окончательно выбило ее из колеи. За какие-то несколько часов она узнала слишком многое о человеке, в которого уже давно была влюблена, и теперь все эти мысли отчаянно жужжали в ее голове.

— Гефестион, — шептала она, закрыв руками лицо. — Гефестион.

Вскоре Гарри вышел из ванной и, подойдя к зеркалу, начал сушить полотенцем волосы.

— Все в порядке? — спросил он, окидывая ее внимательным взглядом.

— Конечно, — она выдавила из себя улыбку.

— Я же совсем забыл! — он хлопнул себя по лбу. — Ты, наверно, голодна, а я тебе ничего не предложил!

— Там есть что-нибудь? — Лилиан указала рукой в сторону кухни.

— Ты не поверишь, но я понятия не имею, — он развел руками.

— Можно посмотреть?

— Конечно.

Тревис отправилась на кухню и изучила содержимое холодильника.

— Думаю, на бутерброды и легкую закуску продуктов здесь найдется, — заключила она.

— Интересно, откуда они? — недоуменно спросил Гарри, глядя в холодильник через ее плечо. — А, вспомнил. Последний раз здесь копался Дэвид. Он купил кое-что после того, как ничего не нашел.

— Дэвид? — она повернулась к нему. — И часто он копается в твоем холодильнике?

— Нет, только когда я извожу его своими нудными лекциями, и ему начинает хотеться есть.

— Ты читаешь ему лекции? — с улыбкой спросила Лилиан.

— Да, бывает.

— А этот Дэвид? Чем он занимается? — она разложила продукты на столе и принялась готовить незатейливый ужин.

— Он… — Гарри осекся. — Извини, я не могу тебе сказать, чем он занимается по определенным причинам.

— Ладно, — она пожала плечами. — Я просто спросила. И какие же лекции ты ему читаешь?

— Да самые разные, — Голдфилд сел за стол. — У меня есть одна дурацкая привычка. Я иногда очень много говорю.

— Правда? — Лилиан хитро посмотрела на него.

— Правда, — он вздохнул. — Ну и как наш ужин?

— Почти готов.

Лилиан поставила перед ним тарелку с бутербродами и принялась готовить салат.

— Отлично, — Гарри довольно улыбнулся. — Я сейчас приду.

Он удалился в комнату и вернулся оттуда с бутылкой вина. Увидев ее в его руках, Тревис засмеялась.

— Впервые в жизни я буду пить вино с бутербродами, — произнесла она.

— Все в этой жизни когда-нибудь бывает впервые, — пробормотал Голдфилд, откупоривая бутылку и разливая вино в бокалы.

— За что будем пить? — она приняла бокал из его руки.

— За Рино Садри, — отозвался Гарри, усаживаясь за стол.

— Почему за него? — удивилась Лилиан.

— Пронырливый гад, — он пожал плечами. — Ему удалось сделать то, что еще никому не удавалось — засечь меня.

— Значит, все обвинения, что он предъявил тебе, реальны?

— Более чем реальны, — Голдфилд вздохнул. — Вся моя жизнь — одна большая подделка.

— Хочешь об этом поговорить? — осторожно спросила Тревис.

— Не думаю, что тебе это будет интересно, — ответил он.

— Напротив, даже очень интересно.

— Лили, — Гарри испытывающим взглядом посмотрел на нее. — Ты ведь ничего обо мне не знаешь. Чтобы объяснить тебе свои поступки, мне придется рассказать тебе всю свою жизнь.

— Я готова выслушать, что бы это ни было, — спокойно произнесла Лилиан.

— На это уйдет вся ночь! — воскликнул он. — Да и я слишком устал для подобных рассказов.

— Хорошо, — она пожала плечами. — Расскажешь в другой раз.

— Отлично, — он довольно улыбнулся и поднял бокал. — Ну, за пронырливого гада.

— За гада, — смеясь, кивнула она.

Они чокнулись и сделали по глотку.

— Теперь можно приниматься за бутерброды, — Гарри потянулся к тарелке.

— Приятного аппетита, — Лилиан улыбнулась. — Не забудь про салат. Надеюсь, тебе понравится моя стряпня.

— Очень вкусно, — Голдфилд уплетал за обе щеки.

Наблюдая за ним, Тревис в очередной раз поразилась тому, каким разным мог быть этот человек. Грубый, угрюмый, холодный и до жестокости безразличный с одной стороны, Гарри мог становиться веселым, заботливым и дружелюбным с другой. В нем словно что-то менялось внутри, раскрывая совсем иные, положительные черты характера.

— Ты не голодна? — спросил он, замечая, что Лилиан не ест.

— Да нет… — она оторвалась от размышлений. — Я просто задумалась.

— О чем? — Голдфилд допил вино и снова наполнил свой бокал.

— О тебе, — честно призналась она.

— И что такого ты обо мне думала?

— Думала, каким разным ты иногда бываешь, меняешься до неузнаваемости.

— Правда? — он с сомнением посмотрел на нее. — Может быть. Тебя это пугает?

— Нет, — Тревис покачала головой. — Просто пытаюсь тебя разгадать.

— Не надо, — возразил он. — Внутри меня нет ничего хорошего.