Камилла Агаева - Граница Света

Очень часто я задаю себе один и тот же вопрос: что может изменить человека? С какими перипетиями судьбы должен столкнуться человек, чтобы в корне изменить свои взгляды на окружающий мир? И возможно ли это вообще? Наблюдая за людьми, сравнивая их характеры и судьбы, я пыталась постичь человеческую сущность, разгадать, что же движет людьми под влиянием тех или иных обстоятельств. Что же может оказаться тем самым главным «рычагом», способным изменить русло человеческой жизни? Любовь? Ненависть? Страданья? Беспредельное счастье?

Задумывая эту книгу, я не ставила своей целью написание исторического романа, хотя несомненно в ней есть определенная доля исторической правдивости. И не создание некоего научно-фантастического произведения было моей главной целью, даже несмотря на то, что именно полету безудержной научной мысли посвящена ее б о льшая часть. То, чего я хотела на самом деле, это показать личность, обрисовать ее метаморфозы под влиянием обстоятельств, уготовленных ей судьбой. Мой главный герой весьма противоречив, чем и интересен мне. На своем долгом жизненном пути он то восхищен окружающим его миром, то пылает к нему лютой ненавистью. Он пытается обрести самого себя в бесконечном водовороте событий, обрушивающихся на него одно за другим. Он и страстный первооткрыватель, и хладнокровный убийца, и бесконечный скиталец, гонимый чувством обиды и жаждой мести.

Так как на самом деле мой герой — реальный исторический персонаж, я старалась воссоздать его образ по крупицам той информации, которые находила в различных источниках. К сожалению о Гефестионе, наперснике Александра Великого, который и является центральным протагонистом романа, написано очень мало. Поэтому мне приходилось где-то додумывать его образ, логически предполагая, как бы этот человек поступил в той или иной ситуации. Поэтому я не претендую на абсолютную правдивость, хотя бы потому, что моя книга не историческая по своей сущности. И как уже было сказано ранее, я стремилась описать человека, а не историю.

Все, что касается научной стороны романа, основано на реальных теориях, так как я считаю непозволительным легкомыслием углубляться в слишком бурные фантазии и тем самым терять ощущение реальности. Поэтому я возможно сумею избежать снисходительных улыбок на лицах специалистов, если они конечно когда-нибудь прочтут эту книгу, а с другой стороны, заслужить уважение тех, кто живо интересуется вопросами изучения времени и пространства.

И наконец, одной из главных целей, что я преследовала во время написания, было желание выразить собственное мнение и собственное видение определенных фактов из жизни Александра Македонского и попытаться оспорить некоторые теории, выдвигаемые современными историками. Однако было бы неразумно насыщать беллетристику бесконечной научной полемикой, и потому я поспешила избавить читателей от излишних подробностей и умозаключений, предоставив им возможность делать собственные выводы.

В заключение же остается отметить, что я очень благодарна всем моим друзьям, которые оказали мне неоценимую помощь в создании этой книги. Именно в них я черпала свое вдохновение и надеюсь, что мой труд не оставит равнодушными ни их, ни всех остальных читателей.

Развалины Вавилона. II век н. э.

Холодный пронизывающий ветер дул меж серых камней, неся с собой пыль и сухую траву. Трое молодых людей, кутаясь в рваную одежду, медленно пробирались меж валунов. Они то и дело с опаской оглядывались и окидывали округу тревожными взглядами, словно боясь, что их вот-вот настигнет невидимая погоня.

— Имуро, Имуро, — шепотом позвал один из них. — Еще далеко?

— Нет, уже почти пришли, — отозвался его друг. — Смотри!

Он указал на гробницу в центре небольшой поляны и сделал своим спутникам знак не отставать. Втроем они остановились перед древним сооружением, наполовину недостроенным, наполовину разрушенным временем.

— Как ты думаешь, здесь есть сокровища? — спросил один из них.

— Конечно, — отозвался тот, которого назвали Имуро. — Внутри наверняка спрятано золото.

— Тогда давайте откроем ее!

— Пошли!

Они в очередной раз оглянулись и, убедившись, что вокруг никого нет, уверенным шагом пошли к гробнице. Однако отыскать тайный ход и проникнуть внутрь оказалось не так легко. Не испытывая никакого благоговения перед памятником древности, грабители начали безжалостно пробиваться к самому сердцу — саркофагу. К несчастью, прошедшие века лишь облегчили их задачу, и вскоре меж руин показалась золоченая крышка гроба.

— Внутри должно быть золото, — победоносно объявил Имуро. — Скорее, а то не успеем вернуться до темноты.

Они уверенными ударами отбили маленькие золотые замки, удерживавшие крышку, и откинули ее. Скатившись по камням, позолоченный стеклянный покров саркофага разлетелся на куски. Трое молодых людей заглянули в гроб и, готовые увидеть что угодно, но только не это, оцепенели. От леденящего их души вида они забыли даже о холодном ветре и сгущающихся сумерках. Там, где их взору должны были предстать давно истлевшие кости, лежало тело человека, выглядевшее так, словно он умер только вчера. На трупе не было никакой одежды, которая давно рассыпалась в прах, впрочем, как и не было в саркофаге золота, которое так надеялись найти юные мародеры.

Словно целая вечность протекло несколько минут. Наконец, Имуро, самый смелый из троих протянул дрожащую руку к шее мертвеца, на которой в лучах заходящего солнца блеснула одна единственная драгоценность — золотая цепочка. Но не успел он коснуться ее пальцами, как у него из груди вырвался крик ужаса. Мертвец, пролежавший в своей гробнице почти пять веков, неожиданно открыл глаза. Сложенные на груди руки дернулись в болезненном спазме, а губы искривил чуть слышный шепот:

— Александр…

С мгновенье воры стояли, замерев от страха, и смотрели на оживший труп. Наконец, сбросив с себя оцепенение, они закричали и бросились прочь от проклятого места. Они бежали, даже боясь обернуться и увидеть, как поднявшийся из гроба покойник смотрит им вслед или возможно даже устремился в погоню.

Но за ними никто не гнался. Молодой мужчина, очнувшийся в собственной могиле после пяти веков небытия, лежал, обратив к небу взгляд больших небесно-голубых глаз. Каждый вздох давался ему с невыносимым трудом, но постепенно дышать становилось все легче и легче. Ноги и руки не слушались. Даже пальцы едва шевелились. Он лежал и чувствовал, как давно застывшая кровь снова начинала бежать по его жилам, слипшиеся легкие наполнялись воздухом, а затихшее сердце вновь училось биться. Наконец, он сумел распрямить руку и коснуться края своего саркофага. Еще несколько минут усилий, и он сел. Его все еще затуманенный взор беспомощно заскользил по унылому пейзажу местности.