Мария Фомальгаут - Реалити-шоу «Властелин мира» (сборник)

А она говорит, прощаться пришла. Я её не понял, говорю, давным-давно всё простил, если вы передо мной в чём виноваты были.

А она сказала, что мы больше не увидимся. Никогда. Я думал, она к другим землям отправляется. Счастливого пути, говорю, только вы бы здоровье своё подправили сначала, а то как-то плохо выглядите… извините, конечно. У вас сбой какой-то генетический, вы в каком инкубаторе созданы?

А она смотрит на меня и смеётся. Тут я и вспомнил, что ни из какого она не из инкубатора… и вообще не поймёшь, откуда.

Да, господин следователь.

Нет, господин следователь.

Не знаю, господин следователь.

Зачем пришёл? Да говорю, сам не знаю. Как торкнуло что-то к ней прийти. Просто… захотел её увидеть. Не знаю, почему. Так. Не знаю. Не могу без неё. Как вспомню, как она меня в губы кусала… теперь понимаю, почему парни из-за неё друг друга резали, и из окон бросались…

Это не объяснить. Сила какая-то. Страшная сила. Древняя сила. Древняя, как мир. Откуда-то из тех времён, когда миром правили демоны. Теперь понимаю, всё это не такие уж и сказки…

Пришёл сюда, а она вот… Вас вызвал. А скажите, что с ней, она в анабиозе? А то я даром, что врач, определить не могу. Она же говорила, что прощаться приходила… я так понял, улетать собиралась…

А? К-как? П-почему? Что, убил её кто-то? А… т-тогда п-почему? Какой рак? Я, конечно, с пивком люблю, но как-то не к месту сейчас, человек умер, а мы тут будем… К-как? П-почему? У неё что, иммунитета не было? Как, гены все поистрепались? Ей что, бессмертие не привили? А… а, ну да… она же… не чело… не из инкубатора…

Охренеть, не встать… Вот оно что бывает, когда в природу вмешиваешься. Говорил я Андрейке, не лезь не в своё дело, как природой заведено, так и будет… нет, я не против прогресса, я и сам люблю что-нибудь новенькое сварганить… но всему есть предел какой-то. есть какие-то грани, которые переступать нельзя, а то вот так вот оно и будет… А Таньку, говорите, в саду он закопал? Ну-ну… Знал же я, что добром не кончится… как чуял. И вот на тебе… устроили… как только ещё дьявола не вызвали… а то, может, и вызвали, может, дьявол, это тоже не выдумки… нет, против заведённого порядка идти нельзя, а то на тебе…

2013 г.

В центре нашего мира был мегаполис, высотки которого начинались на земле, а заканчивались на небе. Да так, что было непонятно, откуда их начинали строить, с неба или с земли.

В мегаполисе жили супергерои и суперзлодеи, и мировое правительство. Никто никогда его не видел, но все знали, что оно есть.

Дальше за мегаполисом расстилались холмы, по которым были разбросаны маленькие, ничем не примечательные городки. В городках время от времени что-то происходило: нападали пришельцы, выходили из могил вампиры или просыпалось древнее божество, уснувшее ещё во времена трицератопсов.

За холмами расстилались леса, в которых жили эльфы и лешие, духи и демоны.

Дальше находились неведомые земли, где таились несметные сокровища и неведомые опасности. Немало смельчаков уходили туда, немногие возвращались оттуда.

Дальше расстилалась степь. А за степью ничего не было. Там демиург наш мир ещё не придумал, ему и в голову не пришло, что кто-то может достигнуть таких далей.

2013 г.

– К вам там… по поводу самолёта.

Перевожу дух. Почему ни раньше, ни позже. Русским же по белому говорил, до часу дня меня нет. Нет меня. а вы попробуйте до четырёх утра куролесить, а потом ещё от подушки себя отодрать раньше часу… не пробовали? Повезло.

До часу… а кто виноват, что Кардашова только на тусовках и выловишь, а если б я его не выловил, чёрта с два он бы мне что подписал… тут такие бабки крутятся, вам и не…

– К вам… по поводу самолёта…

А, ну да. Ни раньше, ни позже. Как нарочно, с-суки, под дверью караулили, ага, Костик вернулся, айда, ребята, нервы ему пощекочем…

Обречённо смотрю на девушку, как её звать хоть… прислугу по сто раз на дню меняю, уже как зовут, не помню…

– Сплю я… не вишь, сплю…

Она кивает. Она видит, сплю я. Первый раз видит, чтобы спали, стоя посреди коридора. Ну, выбрался из кровати отлить, не под себя же делать, так что теперь, ко мне со всех сторон с контрактами бежать, купи-продай, купи-продай?

Интересно, что бы Кардашов на моём месте сделал…

Да что бы сделал, послал бы всех…

– Сказать им… чтобы подождали?

Перевожу дух. Птица-то важная, кто там пришёл самолёт покупать… Ещё скажет потом эта птица, что я с ней не дружу, зерно клевать у меня с рук перестанет, а с важными птицами не дружить, это пиши пропало…

– А… счас, дай хоть полчасика я в товарный вид себя приведу… что так сразу-то… Нападение, блин, в восемь часов утра… вероломное…

Умоляюще смотрю на девочку, она сочувственно кивает, молодчинка, всё поняла.

– Займи его там… приватной беседой… или нет, приватной, это другое что…

Уползаю в спальню, пол прыгает из-под ног, стоять, с-сука…

Это что за чёрт…

Рехнулся я, что ли…

Похоже на то. Белая горячка. Сидит посреди гостиной бабка сто лет в обед, ковёр песком посыпает, который с неё сыплется.

Разеваю рот, чтобы сказать, что посторонних сюда не приглашал, благотворительностью не занимаюсь, и вообще…

– З-здрассте… как вас по батюшке-то, Евген Евгеныч? – шамкает бабка, – утречка доброго, а я Вера Николавна буду, баба Вера…

Протягивает мне высушенную ручонку. Как бы потактичнее объяснить, что безнадёжно больным не помогаю, прибавки к пенсии не даю…

– Ген Геныч, я тут про самолёт слыхала…

Вздрагиваю.

– Так я у вас его купить хочу.

Ёкает сердце, так и вертится на языке: хотеть не вредно.

– Это… всё, что вы хотели сказать? – думаю, как бы потактичнее спровадить полоумную, – Люсенька… или как там тебя… проводи гостью…

– Да вы не поняли… я же самолёт купить хочу. Вы продаёте, я купить хочу.

Смотрю на замызганное платьишко, на калоши, которые каши просят, перевожу дух.

– Вы… вы хоть знаете, сколько он стоит?

– А вы вроде как в энтом Интернете писали, за два мильона продаёте, – кивает старушонка.

– Два миллиона сто… Ну ладно, могу за два.

– Так вот, Ген Геныч… мильон восемьсот у меня имеется, остальное завтра занесу…

Пол качается под ногами, стоять, падла…

– Деньги… вперёд.

Переглядываемся с Люсенькой, или как её там. Кто из нас сошёл с ума.

Бабулька распахивает авоську, помню такие, цветастые, из далёкого детства, прабабка с такой на базар ходила, я всё радовался, может, леденцов принесёт…

Из детства…

Сейчас как будто не со мной это было…

Вот чёрт…

Оторопело смотрю на пачки банкнот. Пятитысячники, пятитысячники, хитро поглядывает на меня с бумажек основатель Астрахани, или кто там изображён…