Алексей Домнин - Поиск-81: Приключения. Фантастика

— Второй явился! — вздохнула тетка. — Я ведь говорила, что он тут не один.

— Заходи! — махнул сержант Ваське. — И куда же это вы на поезде собрались, субчики-голубчики?

— Мы… вот… — Васька полез в карман и отдал билеты.

Милиционер дотошно осмотрел их, подержал над столом, как бы раздумывая, что с ними делать: отдать владельцам или приобщить к билету, отданному раньше Славкой. Ничего не придумал, бросил их на стол и спросил строгим служебным голосом:

— А почему хулиганим? Почему в нетрезвом виде? Здесь общественные, между прочим, места! Ах вы, понимаешь… Знаете, чем грозит?

Славка всхлипнул.

— Эх вы, герои! — огорченно крякнул сержант. — А вы как думали?

— И что теперь ему… нам будет? — спросил Васька, подойдя к стене и встав рядом с теткой. Она тут же, громко и возмущенно топая, переместилась в противоположный конец кабинета.

— Наверно, придется платить штраф! — сказал сержант. — Сейчас составлю протокол, и… Этот гражданин, значит, тоже участвовал? — он кивнул на Тарабукина.

— Лично не видела! — отрезала тетка. — Так это ведь и так понятно. Оба вместе, одна шайка!

— Можешь быть свободен. — Это Ваське. А Славке: — Давай паспорт.

— Не… нету… — побледнев, сказал Славка. — Я… потерял…

— Вот как! — воскликнул милиционер, и на губах его заиграла улыбка. — Так-так-так-так! Интерес-сно…

— Не выступай, Славка, давай паспорт. Некогда.

— Да у меня его правда нету, — промямлил Канаев, глотая слезу.

— Как нету?! — яростно завопил Васька, бросился к нему и ахнул кулаком в бок. — Довыступаешь… поезд уйдет, дурак! Ведь я тебе только что паспорта по лестнице послал!

— А она как бросится! — Канаев указал на дежурную. — Тащит меня и тащит. Ну, книжка там и застряла, на ступеньках. А может быть, и это… нырк! Я не видел.

— И деньги — нырк? — потрясенно прошептал Тарабукин.

— Ага. Нырк.

— Десять рублей! — Васька метнулся к двери, хлопнул ею и побежал к эскалаторам. Вернувшись через несколько минут, он отрицательно покачал головой в ответ на вопрошающий взгляд милиционера. Славка сразу сжался, стал угрюм, напряжен, преувеличенно внимательно смотрел в сторону сержанта — для того, наверно, чтобы не встречаться с другом глазами.

— Так ты, субчик-голубчик, выходит, потерял и документы и деньги? — спросил милиционер Славку. — Ну-ка, расскажи, как это у тебя получилось.

Славка рассказал. Васька сидел, как каменный, выпятив нижнюю губу: ему жалко было и паспортов, и денег, и кожаной обложечки. Хорошая такая обложечка, материн подарок.

— Добезобразничались! — каркнула тетка, внимательно слушавшая Славкин рассказ.

Ваську встрепенули ее слова. Он заподскакивал, с ненавистью поглядел на обличительницу и пробурчал:

— Это, может, ваши знакомые безобразничают. А мы только что школу закончили и на юг едем, к морю.

— Еще того не лучше! И отпускают ведь отцы-матери… Одно баловство! Разве мы-то в их годы о морях думали? С утра соскочишь, так дрова принеси, печку истопи, скотину накорми, да ведь еще на работу надо успеть, а уж после работы-то — эх!.. — Тетенька внезапно пригорюнилась, сникла и сразу потеряла всю свою злость.

Милиционер промычал что-то невнятное: видно, у него о детстве остались более отрадные воспоминания.

— Все равно, — глухо сказал он, нервно теребя билеты. — Полагается привлекать за хулиганские действия.

— Привлекайте, если есть в том наша вина! — мужественным, твердым голосом отчеканил Васька. И Славка кивнул, подтверждая эти слова.

Тетенька вдруг всплеснула руками, часто задышала и тоненько выкрикнула:

— А зачем выпили-то, дьяволы?

Друзья промолчали.

Сержант то отвинчивал, то завинчивал шариковую авторучку. Наконец, порывисто придвинув лист белой бумаги, спросил:

— Фамилия-имя-отчество?

В голосе его была тоска.

И тетенька задала свой вопрос:

— Деньги-то еще остались?

— Да есть…

— А хватит ли?

— Должно хватить, — уверенно сказал Васька. — Мы неприхотливые. Только бы добраться, а там уж как-нибудь… Нам бы на вокзал скорей, а то сидим здесь, припухаем… Все из-за тебя! — он покосился на Славку и закончил нытьем: — Отпусти-ите вы нас, товарищи!

— И правда! — опять встряла в разговор тетенька. — Им уж и так сверх головы досталось, не надо бы уж больше-то. Эх вы-и-и, курятинка!..

Но сержант не сразу угомонился. Он записал данные ребят и посоветовал не торопиться с югом. Пусть подождут до завтра: ночью эскалаторы остановят, и паспорта, может быть, отыщутся. Если же нет — надо ехать обратно домой и ждать, либо когда выдадут новые паспорта, хотя бы временные, либо когда найдутся старые. На том и расстались.

Друзья спустились на знакомый перрон. Тетенька, которая еще полчаса назад не думала ни о чем больше, кроме как наказать их на полную катушку, странным образом переменилась. Чувствуя, видимо, какую-то свою вину, она долго, ласково и дотошно наставляла их насчет дальнейшего поведения и объясняла, как проехать к Курскому вокзалу.

Затолкнувшись в вагон метро, Васька сказал страшным голосом:

— Вот… связался с тобой, называется!

— Ну и отвали, — спокойно ответил Славка. — Как-нибудь… обойдемся.

И, усиленно работая локтями, он стал пробираться в другой конец вагона.

«Иди, иди! — злорадно подумал Васька. — Небось пропадешь!»

Ссора есть ссора. Слова, выкрикиваемые в ее ходе, часто неразумны, а мысли, им предшествующие, нередко просто несправедливы и злы. Однако на этот раз Васька, предположивший, что без него Славка пропадет, был прав, и вот по какой простейшей причине: деньги-то все находились у него, у Славки не было ни копейки! И в то время, как Васька, основательно подзакусив в буфете, прогуливался по перрону и покушивал мороженое, несчастный Славка скитался где-то по вокзальным задворкам и мучился голодом, жаждой и угрызениями совести. А подойти к Тарабукину не позволяла гордость.

Следовать умному совету сержанта они, конечно, и не подумали. Еще чего! Поехать на юг — и вдруг бесславно вернуться обратно! Ждать паспортов! Черт знает, сколько можно ждать! Да еще и неизвестно, отпустят ли родители в другой раз после такого случая!..

Встретились в купе. Разлучиться насовсем они, разумеется, не могли: ведь билеты, купленные еще в столь недавние времена безмятежной дружбы, были на соседние места!

Васька, сыто жмурясь, пристроился возле окна и благодушно помыкивал песенку. Славка же злобно пыхтел, дергал плечами и часто бегал в тамбур. Поезд тронулся, пришла проводница и спросила:

— Чай, постель берете?

Славка сопнул, и сопение это похоже было на стон. Васька же Тарабукин, лучисто поглядев на добрую женщину, сказал:

— Мне, пожалуйста, два чая. И постель, разумеется. Так… — Он затих ненадолго, потом выбросил палец в направлении поникшего Славки и закончил: — Этому гражданину тоже дайте, пожалуйста, чаю. Так, примерно, один стакан. И постель. Я плачу.