Гарри Гаррисон - Туннель во времени

С резким треском крышка стола раскололась от давления, и половины разлетелись по сторонам. Теперь, когда локти уже не имели опоры, мужчины медленно поднялись, все еще сомкнутые воедино, все еще напрягаясь с такой силой, какой, казалось, плоть и кость человека не могут противостоять.

Волна восхищенного шепота прошелестела по залу; сбившимся в кучу людям трудно было поверить, что все это происходит на самом деле. Потом гул и ропот стали расти, раздалось несколько подзадоривающих выкриков, и среди них воинственный клич, долетевший до столика, занятого индейцами племени онондага. В ответ один из английских землекопов крикнул:

— Переломи его пополам, Боевой Джек!

К нему присоединились еще несколько. Но странно: крики эти оказали неожиданное воздействие на Саппера: не уступая, впрочем, и йоты, он глянул на противника каким-то новым взглядом и с явным усилием, так сжаты были его челюсти, процедил:

— Ты… сменный начальник… Боевой Джек?

У Джека были те же затруднения с речью… И тем не менее он сумел выговорить:

— Да.

Эффект этого простого утверждения был, по меньшей мере, поразителен, ибо Саппер сразу перестал бороться. От неожиданности Боевой Джек потерял равновесие и, завалившись в сторону, крутанулся на месте, так что индеец получил возможность беспрепятственно хлопнуть англичанина по пронесшемуся мимо его груди плечу. Результат оказался именно таким, какого и следовало ожидать: английский начальник не склонен был отнестись снисходительно к подобному обращению; он закончил свой разворот, описав полный круг, и снова оказался лицом к лицу с противником, но уже со сжатыми кулаками, готовый разнести все и вся. Но, прежде чем он успел броситься в атаку, индеец сказал:

— Ну а я начальник смены по имени Саппер Кукурузник.

Боевой Джек уронил кулаки и распрямился, лицо его приобрело такой же изумленный вид, какой имело лицо его противника секундами раньше. Некоторое время они обалдело разглядывали друг друга, потом вдруг расплылись в улыбках, а мгновением позже уже смеялись, трясясь и мыча от хохота, — к полному недоумению зрителей, которые оказались поражены еще больше, когда оба здоровенных землекопа обняли друг друга за плечи и, подцепив по бутылке с ближайших столов, вышли на улицу, все еще смеясь и уже прихлебывая.

— Полагаю, вы сможете объяснить мне их поведение, — сказал человек Пинкертона.

— Разумеется, — ответил Гас. — Вы знаете, что Саппер мой сменный начальник здесь, а Боевой Джек был моим сменным начальником на английском участке туннеля. Каждый из них слышал о другом, знает о нем много хорошего и знает также, что оба они — мои близкие друзья, а для землекопов это значит, что они тоже товарищи. Так что, видите, у них нет никаких причин драться, но зато масса причин вместе выпить, чем, я уверен, они сейчас и занялись.

Закончив, Гас оглянулся на тот столик, где сидел Козлище, о котором он на какое-то время совсем забыл, — и едва сумел скрыть потрясение.

— Он ушел. Пока мы смотрели на других — он ушел!

Их миссия была под угрозой; они отвлеклись и упустили шанс схватить саботажников. Поняв это, Гас совершенно растерялся, но Трейси, казалось, сохранял холодное равнодушие. Он достал часы, большую карманную «луковицу», и глянул на циферблат.

— Пока вы смотрели на других, — надавив на «вы», отчужденно сказал он. — Я стреляный воробей, и сбить меня с толку не так легко. Пока тут все с ума сходили, связной улучил минутку и сделал Козлищу знак, после чего оба ушли.

— Вам следовало сказать мне. Теперь мы никогда их не найдем.

— Как раз наоборот, все идет по плану. Я ведь говорил вам, что тут у противника есть наблюдатели, и, если бы мы ушли сразу следом, это было бы замечено и могли бы возникнуть неприятности. Но, поскольку этого не случилось, мы можем теперь расплатиться за помои, которые пили, — с этими словами он бросил на стол несколько монет, — и идти, раз уж публика успокоилась. За нами никто не пойдет. — Он еще раз посмотрел на часы, прежде чем положить их в карман, и поднялся.

Гас поднялся следом, изумляясь спокойствию своего спутника перед лицом очевидной катастрофы, и последовал за ним по влажному переходу вниз, снова на улицу. Они вышли на центральный проспект, и Трейси повернул к берегу.

— Не буду больше держать вас в неведении, Вашингтон, — сказал он. — В вашей работе есть свои технические тонкости, но и в нашей тоже. У агента. Козлища, в правом ботинке скрыто одно устройство, точнее, оно вмонтировано в подметку башмака, и при обычном обыске его не обнаружишь. Когда с агентом вышли на связь, Козлище определенным образом нажал на подметку пяткой. При этом сломалась чувствительная мембрана в капсуле, после чего из одной части капсулы в другую перетекла кислота и активировала ее, превратив в мощную батарею. Полученный таким образом ток поступил в сильный компактный генератор радиоволн, тоже спрятанный в подметке, а его сигнал пошел по проводу, вплетенному в шов брюк, к антенне в ремне, которая начала излучать мощные позывные на коротких волнах. Вы видели, я смотрел на часы?

— Разумеется, и удивился вашему внезапному интересу к точному времени.

— Совсем не ко времени. В часах укрыт миниатюрный приемник, пеленгатор, настроенный на позывные Козлища. Посмотрите сами.

Он извлек часы и положил на ладонь; ближайший газовый фонарь давал достаточно света, чтобы разглядеть циферблат. Когда Трейси нажал кнопку завода, часовая стрелка слабо засветилась и повернулась, указав на ведущую к морю улицу; затем, когда Трейси отпустил кнопку, стрелка вернулась в положение, обозначающее время.

— Остроумно, согласитесь. Они впереди нас, так что идемте дальше. Нам их не видно, и это очень хорошо, значит, и им нас не видно, и они не встревожатся. Радио укажет дорогу.

Пока улица была хорошо освещена и полна людей, они с ленцой прогуливались, как бы сродни толпе. Но когда проспект закончился тупиком у темных доков, они развернулись, словно здесь и завершилась их прогулка, и пошли обратно по той же дороге. У первого поворота они ненадолго остановились, беседуя, — просто люди, вышедшие пройтись; в это время Трейси постарался убедиться, что за ними не следят. Решив, что все в порядке, он отступил в тень на перекрестке и потянул Гаса за собой.

— Они где-то на берегу, пеленгатор указывает туда. Мы будем идти параллельно гавани, пока не выясним точнее.

И они пошли, то и дело спотыкаясь на заваленной мусором мостовой, распугивая кошек и крыс, совершающих свои ночные турне, пока Трейси не остановился вновь на очередном перекрестке, вглядываясь в шкалу пеленгатора.

— Очень интересно. Теперь она показывает только назад, туда, откуда мы пришли. Вашингтон, вы инженер и топограф, у вас на все эти вещи наметанный глаз. Засеките направление здесь, относительно этой улицы, затем мы пройдем немного назад до следующей и там сделаем засечку. Можете вы это сделать и определить, где они?