Айзек Азимов - Фантастическое путешествие (авторская книга)

— Да. Это верно, хотя он умело скрывает ее.

— Да и ваша манера поведения не может скрыть вашей подлинной сущности. Вы пускаете в ход свой нахальный ехидный юмор лишь чтобы скрыть свои истинные человеческие чувства, которым вы глубоко преданы.

Настала очередь Гранта краснеть.

— Я чувствую себя полным идиотом.

— Может для самого себя. Во всяком случае вы не трус. А сейчас мне надо заняться лазером. — Она бросила быстрый взгляд на Микаэлса, который успел вернуться на свое место.

— Лазером? Силы Небесные, а я и забыл. Постарайтесь привести его в порядок, ладно?

Оживление, свойственное предыдущему разговору, покинуло Кору.

— Ох, если только смогу.

Она двинулась в кормовую часть судна. Микаэлс проводил ее взглядом.

— Что с лазером? — спросил он.

Грант покачал головой.

— Она хочет его проверить, пока есть время.

Микаэлс помедлил с очередным замечанием, слегка покачав головой. Грант наблюдал за ним, но не произносил ни слова.

Поерзав, Микаэлс устроился поудобнее в кресле и наконец спросил:

— Что вы думаете о нашей ситуации?

Грант, из головы которого не выходила Кора, посмотрел в иллюминатор. Они двигались вдоль двух параллельных стенок, которые, едва не касались бортов «Протеуса» с обеих сторон; ярко-желтого цвета, они состояли из плотно подогнанных друг к другу ребер, словно из свежесрубленных стволов огромных деревьев, составленных одно к одному.

Жидкость, в которой они находились, была почти прозрачна: в ней не было ни клеток, ни других телец и почти не было их остатков. Она, казалось, была совершенно спокойной, и «Протеус» скользил в ней легко и бесшумно, поскольку ровный гул броуновского движения почти не воспринимался на слух.

— Но вроде оно стало напористее, — прислушавшись к шороху, сказал Грант.

— Жидкость тут не такая вязкая, как плазма крови, в которой застревали удары молекул. Тем не менее, долго мы тут не пробудем.

— Насколько я понимаю, мы не в кровотоке.

— Неужели в этом можно сомневаться? Мы между складками плевральной мембраны, которая обтягивает легкие. С другой стороны мембрана прикреплена к ним. Нам попались на глаза огромные мягкие очертания одного из них, когда мы проплывали в районе ребра. Другая же мембрана плотно срослась с легкими. Если нужны наименования, то вот вам теменная плевра и легочная плевра соответственно.

— Названия мне в общем-то не нужны.

— В чем я не сомневался. И сейчас нас окружает некоторая смазка, которая смягчает межплевральное пространство. Когда легкие раздуваются при вдохе или опадают при выдохе, они соприкасаются с ребрами и эта жидкая субстанция смягчает соприкосновение. Плевра столь тонка, что практически касается мышечной ткани, но поскольку мы обладаем микроскопическими размерами, мы можем проскользнуть по слою жидкости, которая кроется в ее складках.

— А когда легкое коснется ребер, это не повредит нам?

— Мы в равной мере можем, прибавив ход, проскочить опасное место или сдать назад.

— Ну и ну! — сказал Грант. — И эти пленки имеют какое-то отношение к плевриту?

— Еще какое! Когда в плевру попадает инфекция и она воспаляется, каждый вздох становится мучительным испытанием, и кашель...

— Что случится, если Бенес кашлянет?

Микаэлс пожал плечами.

— В нашем положении это имело бы для нас фатальный характер. Нас бы разломало на куски. Тем не менее, нет никаких оснований предполагать, что он закашляет. Бенес в глубоком забытьи, под гипотермией, а его плевра — можете верить мне на слово — в прекрасном состоянии.

— Но если мы вызовем ее раздражение...

— Для этого мы слишком малы.

— Вы уверены?

— Говорить мы можем только в предположительном плане, но вероятность, что Бенес кашлянет, настолько мала, что о ней не стоит и беспокоиться. — Лицо его было совершенно спокойно.

— Понимаю, — сказал Грант, поворачиваясь и ища глазами Кору.

Они с Дювалем уединились в мастерской, где, тесно сблизив головы, стояли над верстаком.

Поднявшись, Грант направился к ним: Микаэлс следовал сзади.

На застекленном и подсвеченном снизу участке верстака лежали части разобранного лазера, поблескивая четкими резкими очертаниями конструкций и деталей.

— Из-за чего же он вышел из строя? — хрипло спросил Дюваль.

— Вот из-за этих деталей, доктор, которые давали начало процессу. Это все.

Дюваль задумчиво, словно пересчитывая, смотрел на разложенные детали, тонкими пальцами касаясь каждой из них.

— Значит, теперь исход зависит от каждого вышедшего из строя полупроводника. Без них не включить лампу накачки, то есть лазера практически не существует.

— И у вас нет запасных частей? — прервал его Грант.

Кора подняла на него глаза и сразу виновато отвела в сторону, встретив прямой жесткий взгляд Гранта.

— Эти детали были вмонтированы в корпус, и запасных быть не могло. Нам стоило бы взять с собой второй лазер, но кому могло прийти в голову... Если бы он не сорвался с креплений...

— Вы серьезно, доктор Дюваль? — с тревогой в голосе спросил Микаэлс. — Лазер вышел из строя?

В голосе Дюваля послышалась раздраженная нотка.

— Я всегда серьезен. А теперь не мешайте мне. — Он погрузился в размышления.

Микаэлс пожал плечами.

— Значит, так тому и быть. Мы прошли через сердце, мы заполнили цистерны сжатым воздухом из легких — и все впустую. Мы не можем выполнить задание.

— Почему? — спросил Грант.

— Конечно, в чисто физическом смысле слова — мы можем двигаться дальше. Просто в этом больше нет смысла, Грант. Без лазера мы ничего не сможем сделать.

— Доктор Дюваль, — спросил Грант, — есть ли какой-нибудь другой способ провести операцию?

— Над этим я и думаю, — фыркнул Дюваль.

— Так поделитесь своими мыслями! — рявкнул в ответ Грант.

Дюваль поднял на него глаза.

— Нет, без лазера такую операцию не провести.

— Но в течение столетий хирурги не прибегали к лазерам. Вы проникли сквозь стенку легкого с помощью своего ножа, и это было операцией. Не можете ли вы таким образом срезать и тромб?

— Конечно, могу — но под угрозой травмировать нервные пути и некоторые структуры мозга. Лазер куда более точный инструмент, чем нож. А в этом случае скальпель будет напоминать тесак мясника.

— Но пользуясь скальпелем, вы все же можете спасти жизнь Бенеса, не так ли?

— Думаю, что пожалуй так оно и есть. Тем не менее я не хочу без толку ломать голову. Почти с полной уверенностью я могу утверждать, что подобная операция может серьезно сказаться на состоянии умственных способностей Бенеса. Вы этого хотите?

Грант потер подбородок.

— Я скажу вам, чего я хочу. Мы двинемся по направлению к тромбу. Когда мы подойдем к нему, если в вашем распоряжении будет скальпель, вы пустите в ход скальпель, Дюваль. Если у вас не будет никаких режущих инструментов, вы пустите в ход свои зубы. Если вы откажетесь, это сделаю я. Мы можем потерпеть поражение, но мы не имеем права отступать. Кроме того, давайте взглянем...