Айзек Азимов - Фантастическое путешествие (авторская книга)

ную стену с неразличимыми границами, из-за которой лился молочно-белый свет.

— Барабанная перепонка, — сказал Микаэлс. — С другой стороны ее — внешний мир.

Невыносимая тоска по дому навалилась на Гранта. Он почти забыл, что существует мир за пределами субмарины. Ему казалось, что всю жизнь он только и делает, что бесконечно странствует в мире кошмаров и чудовищ, — Летучий Голландец системы кровообращения...

Но вот он дал знать о себе, свет из внешнего мира, пробивающийся сквозь барабанную перепонку.

Микаэлс, склонившийся над картой, сказал:

— Вы приказали мне вернуться на судно, когда отправились спасать Кору, не так ли, Грант?

— Да, Микаэлс. Я хотел, чтобы вы были на лодке.

— Так объясните это Дювалю. Его отношение...

— Стоит ли беспокоиться? Его манеры никогда не отличались вежливостью.

— На этот раз они носят просто оскорбительный характер. Я не пытаюсь изображать из себя героя...

— Я буду свидетельствовать в вашу пользу.

— Благодарю вас, Грант. И... присматривайте за Дювалем.

Грант засмеялся.

— Обязательно.

Словно почувствовав, что речь идет о нем, появился Дюваль и брезгливо осведомился:

— Где мы, Микаэлс?

Микаэлс неприязненно посмотрел на него и ответил:

— Мы у входа в подарахноидальную полость... как раз у основания черепа, — добавил он специально для Гранта.

— Хорошо. Предполагается, что мы пройдем рядом со зрительным нервом.

— Ясно, — сказала Микаэлс. — Мы так проложим курс, чтобы у вас был наиболее удобный доступ к тромбу.

Грант отошел от них и, наклонив голову, переступил комингс кладовки, где лежала Кора.

Она сделала попытку приподняться, но он остановил ее движением руки.

— Не надо. Лежите. — Он сел рядом, подтянув колени и обхватив их руками. Улыбаясь, он глядел на нее.

— Я уже поправилась, — сказала она. — И лежа здесь, я просто притворяюсь.

— А почему бы и нет? Вы самая симпатичная симулянтка, которую я когда-либо видел. Давайте пару минут побездельничаем вместе, если вы согласны принять мое предложение.

Она в свою очередь улыбнулась ему.

— Мне трудно сетовать на то, что вы слишком напористы. Кроме того, вы выросли в моих глазах, когда спасли мне жизнь.

— Это было частью хитрой и тщательно продуманной кампании, направленной на то, чтобы вызвать у вас чувство долга передо мной.

— И вы своего добились! Вне всяких сомнений!

— В соответствующее время я вам об этом напомню.

— Будьте любезны... Нет, Грант, я в самом деле благодарна вам.

— Я принимаю вашу благодарность, но такова моя работа. Для этого я тут и нахожусь. Не забывайте, что я принимаю кардинальные решения в аварийных ситуациях.

— Но это не все, не так ли?

— Более чем достаточно, — запротестовал Грант. — Я засовывал шнорхель в легкие, выдирал водоросли из клапана и, главное, нес на руках прекрасную женщину.

— И тем не менее, это не все, так? Вы присматриваете за доктором Дювалем, верно?

— Вы так считаете?

— Потому что это правда. Высший эшелон ОССМ не доверяет доктору Дювалю. И никогда не доверял.

— Почему?

— Потому что он человек, полностью преданный своему делу: не занимаясь ничем иным, он поглощен лишь им. Он обижает окружающих не потому, что хочет их обижать, а потому, что не догадывается, насколько оскорбительны могут быть его слова. Он не видит ничего, что не имеет отношения к его работе...

— Даже своей обаятельной помощницы?

Кора вспыхнула.

— Думаю... думаю, что да. Но он ценит мою работу, на самом деле ценит.

— И он будет так же оценивать ваши труды, если даже кто-то оценит вас?

Кора отвела глаза, а потом в упор взглянула на него.

— Тем не менее предательство ему чуждо. Дело в том, что он требует свободного обмена информацией с Другой Стороной, но не имеет представления, как сдержанно и ненавязчиво надо высказывать свои взгляды. А когда кто-то с ним не соглашается, он, не выбирая выражений, говорит, что все они идиоты.

Грант кивнул.

— Могу себе представить. И все, конечно, преисполняются к нему симпатией, потому что люди просто обожают, когда им объясняют, как они глупы.

— Что делать, он таков.

— Послушайте. Не .надо, сидя здесь, терзаться сожалениями. Я доверяю Дювалю в той же мере, как и всем остальным.

— А Микаэлс не скрывает своего отношения к нему.

— Знаю. Микаэлс порой кипит недоверием ко всем на свете — как на судне, так и вне его. Он даже мне не доверяет. Но клянусь вам, я беру на веру только то, что на самом деле заслуживает доверия.

Кора заволновалась.

— Вы хотите сказать, что, по мнению Микаэлса,

я специально поломала лазер? Что мы с доктором Дювалем... что мы вместе...

— Думаю, он рассматривал такой вариант.

— А вы, Грант?

— Я считал, что такая возможность существовала.

— И вы в нее верите?

— Это всего лишь версия, Кора. Среди многих прочих. Некоторые из них предпочтительнее остальных. И предоставьте мне беспокоиться о них, моя дорогая.

Прежде чем она успела ответить, они услышали гневный голос Дюваля:

— Нет, нет, нет! Я отказываюсь даже говорить на эту тему, Микаэлс! Я не допущу, чтобы каждый болван диктовал мне, что делать!

— Ах, болван! Так должен сказать вам, что вы сами, что вы...

Грант выскочил в салон, и Кора последовала за ним.

— Заткнитесь, вы, оба! Что тут происходит?

Пылая гневом, Дюваль повернулся к нему.

— Я привел лазер в порядок. Соответствующим образом срастил проводку, смонтировал транзисторы, все настроил. А этот болван... — он повернулся лицом к Микаэлсу и с силой повторил:

— Этот болван стал сомневаться.

— Ну, хорошо, сказал Грант. — Что в этом такого ужасного?

— Из его заявления, — с жаром взорвался Микаэлс, — еще ничего не следует. Да, он все собрал. Я и сам мог это сделать. Как и любой другой. Но откуда он знает, что аппарат работает?

— Потому что я это знаю. Я работаю с лазерами двенадцать лет. И знаю их «от» и «до».

— Ну что ж, продемонстрируйте нам это, доктор. Поделитесь с нами вашими знаниями. Включите его.

— Нет! Он или работает или не работает. В таком случае, я не смогу наладить его ни при каких обстоятельствах, ибо я сделал все, что мог, и ничего больше сделать невозможно. Если, выйдя к тромбу, мы выясним, что лазер не работает, хуже не будет. Но если он в порядке, а он в порядке, запас мощности у него будет ограничен. Я не знаю, на сколько его хватит, на дюжину вспышек или больше. И все их я хочу приберечь для тромба. И не потрачу впустую ни одну из них. Я не собираюсь подвергать опасности успех миссии только потому, что один раз вхолостую испытывал лазер.

— А я говорю вам, что его надо проверить, — вмешался Микаэлс. — Если вы этого не сделаете, Дюваль, клянусь, что когда мы вернемся, я позабочусь, чтобы вас вышвырнули из ОССМ, и растерзаю вас на мелкие кусочки...