Светлана Полипова - По Образу И Подобию

— Мама, — он взял ее за плечо и тихо продолжил, — я не женился. Она здесь только потому, что этого захотел Димка.

Мать разом сникла.

— И ты ее совсем не знаешь? — разочарованно вздохнула она.

— Ну, почему же… — замялся сын. — Знаю. Она приходит к Димке… Но между нами ничего нет, — поспешил он добавить.

Мать снисходительно улыбнулась.

— Ну что же, время покажет, — оптимистично заметила она, и они вернулись в зал.

День прошел в знакомстве женщин друг с другом. Ужин они готовили вместе. Татьяну мать приняла, как родную, чему Влад не очень-то радовался. Но одергивать ее он не стал, а чтобы не расстраиваться, оставил их наедине с приготовлением ужина и занялся сыном.

Пока воплощались в жизнь кулинарные секреты Ксении Владимировны, она вытянула из гостьи все подробности знакомства с ее сыном и внуком.

После ужина Татьяна уложила Диму спать в бабушкиной спальне, рассказала ему на сон сказку, потом посидела, посекретничала с матерью Влада на кухне и, когда наступила ночь, отправилась спать в комнату для гостей.

В доме стало тихо. Ребенок и пожилая женщина, намаявшись за день, уснули быстро. А вот молодежи что-то не спалось.

Через окна в комнаты проникал лунный свет. Какое-то необъяснимое чувство ожидания нахлынуло на Татьяну. Она долго вертелась на незнакомой кровати и, наконец, не выдержала и, покинув свою комнату, вышла в халатике в зал. В комнате царил полумрак. На улице было тепло, и ей захотелось просто посидеть на крыльце и посмотреть на звездное небо, вдохнуть аромат ночного воздуха, послушать стрекотание сверчков.

Подходя ближе к дверям, Татьяна заметила стоявшего в темноте Влада. Он так же как она не мог уснуть и, думая о чем-то своем, стоял, смотрел на небо. Почувствовав за спиной чье-то присутствие, Влад оглянулся.

— Почему вы не спите? — поинтересовался он без намека на удивление. Похоже, он знал, что Татьяна все же найдет момент, чтобы побыть с ним наедине.

— Не могу заснуть на новом месте.

— М, да-да. Есть такая особенность, — согласился он и снова стал вглядываться в небо.

— Что вы хотите там увидеть? — с легкой шуткой заметила девушка, подойдя к нему ближе.

— Наверное, то, чего нет на Земле, — не оборачиваясь, ответил Влад.

— А чего нет на Земле?

— Гармонии, — в глубокой задумчивости ответил он.

— В чем?

Влад тяжело вздохнул.

— Татьяна, вы замерзнете в одном халате. Зайдите в дом.

Девушка опустила голову и послушно направилась обратно. Сделала несколько шагов и оглянулась. Влад продолжал стоять неподвижно. Вдруг она передумала уходить и, решительно развернувшись, несмело подошла к Владу, прижалась к его спине щекой.

Мать, наблюдавшая за этой сценой из окна своей комнаты, покачала головой, соглашаясь со своим предположением, заговорщически усмехнулась и снова растворилась в темноте.

Влад и Татьяна несколько минут стояли молча, прислушиваясь к тому, как колотятся их сердца. Влад от неожиданности замер, боясь пошевелиться. Некоторое время спустя он повернулся к девушке и вежливо, но настойчиво сказал:

— Идите, Татьяна, отдыхайте. Здесь, правда, холодно.

Таня отстранилась от Влада и с нежностью посмотрела на него.

— Спокойной ночи… Влад, — добавила она и скрылась в темноте спящего дома.

Влад не стал оглядываться на нее, только посмотрел растерянно себе под ноги. Задумался. Как-то неожиданно происходило его возвращение в лоно полноценной семьи. Он уже и не надеялся сменить статус вдовца на женатика. Но, похоже, это решили за него где-то в более высоких сферах. И ему теперь оставалось только согласиться с этим, ведь там , наверху, виднее, что для него лучшее. Влад снова поднял глаза к звездному небу и, наконец, улыбнулся.

С тех пор, как образовался вселенский легион, особых изменений на планете не произошло. Простые обыватели жили своими повседневными заботами и непрекращающейся суетой; вселенцы следили за энергетическим балансом планеты, радуясь понижению агрессии и огорчаясь всплескам ее активности; правительство пребывало в своем мире, мире экономики и политики.

Одним словом, Земля кишела, как гигантский муравейник. Толпы заполняли собой все ее жизненное пространство. Побыть наедине удавалось только отдельным счастливчикам, которые обитали высоко в горах или в лесах. Мегаполисы с каждым годом все больше и больше расширяли свои границы, постепенно поглащая близлежащие городишки и деревеньки. Работы, разумеется, всем не хватало. Каждый был рад получить хоть какое-нибудь место, которое хоть как-то могло его прокормить. Люди работали порой целыми сутками, а потом, как зомби, выжатые и отрешенные от всего человеческого, блуждали по паркам и улицам, кафе и гипермаркетам, которые тоже уже превратились в обособленные города внутри мегаполисов, где только продавали или покупали, ну, иногда развлекались и что-то жевали.

Озлобленные и неуравновешенные люди, которые не могли уже остановиться и, заведенные современным постоянно спешащим обществом, не успевали реализоваться как личности и умирали, так и не успев понять, для чего были рождены на планете Земля в этом отрезке времени.

Невроз стал обыденностью. Психиатрические лечебницы были переполнены и беспрестанно возводились все новые и новые. Преступления совершались по пустякам, друзья и супруги расходились из-за мелочей. Драки в общественных местах были обычной картиной. Иначе говоря, они стали визитной карточкой современного общества.

Люди мечтали только об одиночестве. Но оказавшись наедине с собой, они испытывали ужас и потерянность. Обычный здоровый отдых превратился в уникальное явление. Люди работали до тех пор, пока могли двигаться, а потом вдруг сгибались. И вырваться из этого круговорота удавалось очень немногим. Те, которые хотели просто жить, а не достигать какого-нибудь уровня благополучия, статуса или положения в обществе, просто уезжали на задворки Федерации, не желая слушать даже новости. В глухих местах они оживали, учились общаться с природой, возводить примитивные домостроения, возделывать огороды и ловить рыбу. Но большинство же Человечества стремилось доказать самому себе, что его потенциал не ограничен, как и физические возможности. Однако звезда экрана или эстрады, зажженная еще вчера — на завтра уже гасла в лучах другой, только что родившейся.

Извращения наблюдались повсюду: в моде, в музыке, в одежде, архитектуре, в семейных отношениях и в отношениях с детьми, в еде, в морали и прочем. Человеческая цивилизация находилась на грани взрыва. Какого — никто не знал, но все чувствовали, что что-то грядет. Однако небеса не разверзались, несмотря ни на что, и жизнь продолжала кипеть и бурлить. Улицы городов выглядели как нескончаемый поток вечно движущейся биомассы, однородной и передвигающейся по планете с одинаковой скоростью. А случайно остановившегося и зазевавшегося прохожего тут же сбивали с ног и размазывали по тротуару. Через него перешагивали и дальше продолжали в заданном ритме уверенно стремиться куда-то вперед и вперед, пока видели глаза, пока ноги были в состоянии передвигаться…