Светлана Полипова - По Образу И Подобию

Женщина загадочно улыбалась, прищурив глаза.

— А если и знаю, тогда что?

Карлос недоверчиво посмотрел на нее.

— Ты, правда, знаешь или подкалываешь меня? — насторожился он.

— Но в этом деле нужно приложить кое-какие усилия, — продолжала монахиня, будто не расслышав вопроса.

— И какие же?

— Умственные.

Карлос саркастически хмыкнул.

— Вижу, ты не веришь мне, — заметила женщина.

— Да как тебе сказать? Я пока ничего так и не понял из всего того, что ты тут наплела. Поясни, уж будь добра.

— Про алмазные чипы слышал?

— Не-ет…

— А про гидрат метана?

— Тоже не слышал.

— А хочешь послушать?

— Ну, давай. Не сидеть же в тишине всю дорогу.

И монахиня своим рассказом заронила в душе Карлоса желание добыть гидрат метана, новое чудесное топливо, и на этом сделать хорошие деньги. А на вопрос: как? — обещала связаться с ним позже. Спустя неделю монашка объявилась, пообещала содействие и снова исчезла, обнадежив Карлоса, что в ближайшую встречу поведает ему до конца все секреты и хитрости будущего дела…

И сейчас, возвращаясь из поездки домой, Карлос был весь в предвкушении предстоящей встречи с таинственной монахиней, взявшейся неизвестно откуда.

Он уже въезжал в город, не подозревая, что за ним следит группа вселенцев.

Ребята сидели, склонившись над интеркомом Джонни, и внимательно наблюдали за зеленой точкой, плавно движущейся по карте города.

— Все понятно, — качнул головой Джонни. — Он направляется к бару. Через несколько минут он будет уже здесь.

— Ну, что же… Занимаем свои позиции, — сказал Майкл и, обращаясь к Хуану, взял его за плечи. — Ты все понял?

— Да, командир! — очень серьезно ответил подросток.

Майкл улыбнулся.

— Хорошо. Работаешь вместе с Ликой. Слушай, что она тебе скажет. А теперь идите в бар. Мы на тебя очень надеемся, Хуан.

Только они вошли, как к бару плавно подлетела развалюха Карлоса.

— Лика, он уже в баре. Зашел следом за вами, — из передатчика раздался голос Майкла у нее в ухе.

Лика наклонилась к Хуану и прошептала:

— Работаем. Он позади нас.

— Я понял, командир, — так же шепотом ответил ей Хуан, а потом закричал: — Я не брал! — и ринулся к выходу.

— Держите его! — крикнула Лика и рванулась за ним.

Хуан стал бегать между посетителями, потом начал кружиться вокруг Карлоса. Лика пыталась якобы схватить мальчишку и как бы случайно поскользнулась и повисла на шее у Карлоса.

— Ой, извините, синьор! — извиняясь, улыбнулась она. — Этот несносный мальчишка…

— Ничего-ничего, — отозвался Карлос, глядя на Лику масляными кошачьими глазами.

— Я, кажется, задела ваши волосы?

Она небрежно дотронулась до его головы, и липучка с микрофоном уже была на месте.

— Все в порядке, — с улыбкой отозвался Карлос, не подозревая подвоха.

Хуан уже выскочил на улицу и скрылся за углом.

— Извините, мне нужно догнать этого соседского разбойника. С ним всегда так, — на ходу говорила Лика и пятилась к выходу.

— Может, посидим? — предложил Карлос, пытаясь ее удержать.

— Только не сегодня, — быстро проговорила она и выскочила следом за Хуаном.

Несколько минут спустя вселенская группа вновь воссоединилась.

Карлос продолжал сидеть в баре со стаканом холодного тоника и мечтать о богатстве. Брать что-то более крепкое он не стал, чтобы голова была свежая (насколько это было возможно после двух суток в дороге). Сегодня должна была состояться встреча с той таинственной монахиней. А завтра предстоял долгий и утомительный разговор с приятелями, которых надо будет еще раз убеждать.

Вдруг кто-то сзади тронул его за плечо и тем самым прервал невеселые мысли о перспективе завтрашнего дня и куче еще всякой сумятицы, которая бурлила и кипела сейчас у него в голове.

Карлос оглянулся.

Перед ним стояла та самая монахиня, ничуть не смущаясь фривольной кабацкой обстановки. Некоторые посетители недоуменно смерили ее удивленно-презрительным взглядом, мол: только монашки здесь не доставало. Через мгновение они забыли о ее существовании и вернулись к своим обычным занятиям — игре в кости или шахматы.

— Ну, так что ты решил? — требовательно спросила незнакомка.

— Я решил выслушать тебя до конца. Присаживайся, сестра.

— И ты сделаешь все так, как я скажу? — поинтересовалась она, присаживаясь за столик.

— Посмотрим…

— А как твои приятели? Они примут участие в твоем проекте?

— Моём? — удивился Карлос.

Женщина сделала вид, будто не расслышала удивленного вопроса.

— Выкладывай все начистоту. Что это за кристалл, и в чем его сила?

Вселенцы находились в номере мотеля неподалеку и внимательно слушали этот диалог.

— Интересно, откуда у нее такая информация об алмазных чипах? — насторожилась Мона.

— О чем они толкуют? Я что-то не очень понимаю, — прислушивалась Лика.

— Сдается мне… Что не монашка она вовсе… — задумчиво проговорил Майкл.

— А кто? — одновременно спросили женщины и тут же догадались, к чему клонит командир.

— Ты уверен? — засомневалась Лика и, не раздумывая, полезла в свой рюкзак за спектральным индикатором.

Майкл устало поморщился и вздохнул:

— Что-то мне все это начинает напоминать недавние события в Центральной Африке. Ох, не нравится мне этот женский голос…

Лика, наконец, настроила индикатор и направила его в ту сторону, где находился пресловутый бар.

— Ты прав, — удрученно подтвердила она. — Сильное возмущение и… красное пятно.

Майкл на мгновение задумался.

— Нужно срочно сообщить об этом на базу «архангелу». Будем вызывать подкрепление. Паразиты снова поднимают голову и набирают силу. Нам одним, без поддержки, с ними не справиться. Что-то уж больно часто они стали маячить воткрытую, — проговорил Майкл и обеспокоенно посмотрел на Лику.

— Мона, а что это за алмазные чипы? — спросила та в свою очередь. — Не те ли это чипы, использование которых было запрещено правительством еще полвека назад?

— Они самые, — без энтузиазма подтвердила Мона.

— Ну, дела! Сначала навязывается, а потом запрещается. Так почему их запретили? — поинтересовалась Лика.

— Они усиливают умственную деятельность и искусственно способствуют раскрытию уникальных способностей. Этот кристалл загоняет эмоции внутрь. Энергия, которая предназначается для выплеска эмоций, вся идет на усиление мыслительной деятельности. Организм не успевает адаптироваться к этому, и начинается саморазрушение.

— Еще раз, пожалуйста. И помедленнее, — попросила Лика.

— Эмоции проецируются на изнашивание органов. Если говорить проще, идет подавление эмоций, угнетение обновления организма. И он перестает контролировать подачу адреналина в кровь. Происходит атрофирование, угасание сокращательных функций в мышцах и продвижения крови в сосудах по всему телу. Одним словом, организм вдруг начинает выдавать КПД в три-четыре раза больше, чем необходимо нормальному здоровому человеку за какой-то определенный промежуток его жизни. В результате в один прекрасный момент тело говорит: «баста, карапузики!» — и прекращает функционировать. То есть то, что было отмерено человеку на семьдесят лет, он успевает выдать за тридцать. Иначе говоря, человек просто умирает от разрыва сердца или кровоизлияния в мозг, который не выдерживает нечеловеческих перегрузок. И кетамин — гормон мозга, который защищает наш «центр управления» от разрушения и благодаря которому, кстати, у человека возникают глюки от кислородного голодания — типа в момент клинической смерти они видят ангелов или волшебный свет, — уже не спасает. Одним словом, меняется химический состав этого гормона. После чего первая же перегрузка может оказаться и последней. В правительстве узнали результаты этих исследований и своевременно свернули программу по кристалло-чиповому контролю. В результате, в 2188 году появился закон, охраняющий мозг живого человека. И с тех пор нарушение его карается очень и очень строго…