Юлия Скуркис - Ошибка 95

– Я зашла буквально на минуточку, – сказала Бурцева. – Мы обеспокоены тем, что вы вот уже третий день не выходите из дома.

– Вы следите за мной? – осведомилась Мила.

– Какая вы шутница! – Татьяну это предположение искренне позабавило. – Мы беспокоились, вдруг вы заболели, но стесняетесь попросить о помощи. Я принесла вам угощение и кое-что почитать.

Мила почувствовала, что краснеет.

– Спасибо, – сказала она. – У меня все в порядке, просто домашних дел много накопилось, вот я и решила покончить с ними разом.

Бурцева собралась уходить и Мила, еще раз поблагодарив соседку, заперла за ней дверь. Рекламный блок уже подходил к концу. Мила уселась на диван и со вздохом развернула гостинец. Вкусности выпятились и защекотали нос аппетитными ароматами. Сама-то она могла удержаться от покупки нежелательных продуктов, но когда их вкладывали прямо в руки, да еще с наилучшими пожеланиями и совершенно безвозмездно… Мила поджала губы – всегда любила выпечку, но два-три лишних килограмма уже застолбили участки на ее теле. Она взяла пирожок с фиолетином и, надкусив это яблоко раздора между желудком и разумом, уставилась в головид, где снова тонули в невероятных перипетиях сериальные герои. Конечно, утонуть окончательно за оставшиеся несколько минут они так и не успели.

Мила прошлась по каналам и, не найдя ничего интересного, начала пролистывать яркие рекламные проспекты, принесенные Бурцевой. Новый звонок в дверь оторвал ее от журналов. Мила встала и поплелась в прихожую. На пороге стоял бывший муж.

«Вот и провела мирный вечерок с уютными посиделками перед головидом», – подумала Мила и криво улыбнулась. Спохватившись, как бы эта улыбка не была истолкована превратно, она изобразила полнейшее безразличие.

– Войти можно? – поинтересовался Дэн, нахмурив рыжие брови.

Мила посторонилась.

– Зачем пришел? – спросила она.

– Взять кое-что, – буркнул Дэн, топая в грязной обуви по недавно вымытому полу. Бывший муж в свою бытность мужем настоящим имел пренеприятную и, как выяснилось, совершенно неистребимую привычку: срезая путь, проходить к дому через сад.

Выскочил маленький робот-уборщик и нервно засуетился, наводя порядок. Устаревший механизм не справлялся. Мила давно собиралась его заменить, но все как-то руки не доходили. Она бы никогда не созналась в том, что привязана к механическому малышу, который сновал по дому в ее бытность девочкой. Иной раз она с ним даже разговаривала, как в детстве, ведь он был свидетелем стольких событий и знал дорогих ее сердцу людей.

Мила закусила губу, сдержав порыв высказать все, что думает по поводу наносимого ее порядку ущерба. Эту битву она проиграла, Дэн так и продолжал, несмотря на ее многочисленные увещевания, ходить по дому в уличной обуви. Мила сделала долгий выдох сквозь сложенные трубочкой губы, словно выпуская пар. Дэн оглянулся.

– Ах, да. Извини. – Он вернулся к входной двери и снял обувь.

– Очень своевременно, – пробурчала Мила, и ушла на кухню, прихватив пакет с выпечкой.

Экс-муж долго рылся в гостиной, наверняка разыскивая что-то архиважное, без чего просто не мог заснуть сегодня ночью. Устав прислушиваться и удержав себя от попытки подсмотреть, Мила заварила зеленый чай с жасмином и подогрела выпечку. Через некоторое время появился Дэн.

– Пришел на запах, – сказал он и улыбнулся немного виновато.

Мила поставила еще одну чашку и налила чай. Мельком она взглянула на коротко стриженные волосы бывшего мужа. Он оставался предан стилю прошлого десятилетия; единственное, что иногда менялось в его прическе – форма баков. Трехдневная щетина, поджатые губы, нагловатый прищур зеленых глаз – все как у его любимого исполнителя астроника. «Ну, хоть чему-то он верен», – мысленно усмехнулась она.

Дэн присел за стол; он долго помешивал чай, ожидая, когда напиток остынет, исподлобья поглядывая на бывшую жену.

– Слыхала, последнего «размороженного» вылечили.

Мила промолчала.

– Это значит, что Терра-три наконец выполнила свою дурацкую вековую миссию. Теперь не мы будем работать на отморозков, а они на нас. Знаешь, какие суммы государство тратило на эти холодильные установки?

Мила прикинулась безучастной. Ей были не по душе разговоры о политике с экономикой, даже не столько из-за невежественности ее в подобных вопросах, а потому что Дэн всякий раз неуемно распалялся, когда начинал рассуждать об этом. Он всегда был чем-то недоволен, возмущен, искал виноватых. Разве эти несчастные люди, что пролежали больше столетия в ледяных камерах, что-то ему должны?

– Мила, тебе не одиноко? – завел Дэн старую песню. – Может, забудем нашу размолвку…

– Так ее звали Размолвка?! – Накатила волна раздражения. – Мы уже все обсудили и решили, Дэн. Все твои Размолвки, Недоразумения, Случайности и Сверхурочные меня больше не касаются.

– Я же говорил, что все это несерьезно, я не собирался уходить от тебя и…

– Все, Дэн, хватит! Для меня ты уже история.

Его лицо побагровело, стало почти одного оттенка с ярко-рыжими волосами. Дэн вскочил, опрокинув чай, и понесся к выходу, яростно ругаясь. Было время, когда Милу пугали вспышки его гнева, и тогда ей хотелось спрятаться где-нибудь в доме и не попадаться мужу на глаза. Но всему в этом мире однажды приходит конец, как хорошему, так и плохому. Она многое готова была терпеть и прощать, однако бесконечные измены и постоянная ложь в этот список не входили.

Дэн, хлопнув дверью, выскочил в ночь, в моросящий дождь прямо в носках, затем, чертыхаясь, вернулся, схватил кроссовки и снова хлопнул дверью, крикнув напоследок:

– Ну и сиди в одиночестве до конца своих дней, жри сдобу, пока не превратишься в жирную свинью!

Еще три месяца назад она бы разрыдалась, но та прошлая Мила все более и более растворялась в нынешней.

– Отлично, – процедила она сквозь зубы, вытирая чайную лужу и отгоняя механического малыша, от которого было мало толку. – Только почувствуешь себя вполне счастливым человеком, как непременно явится тот, кто сделает все, чтобы твоя жизнь раем не казалась.

Зажужжал звонок.

Мила в сердцах шарахнула кружкой Дэна об пол и пошла открывать, дав роботу возможность прибрать осколки и хоть как-то оправдать свое пребывание в доме.

– Милочка, вы в порядке? Я случайно из окна кухни увидела…

Татьяна Бурцева вызвала у Милы желание совершить преступление. От нервного напряжения предательски задергалось веко, но ответ прозвучал спокойно:

– Все в порядке, спасибо, что беспокоитесь обо мне.

– Хотите, посижу с вами? Поговорим, пожалуемся друг другу на жизнь, – предложила Бурцева.

– Нет, спасибо. Я собираюсь лечь спать.

– Поверьте, лучше выговориться, чтобы, не дай бог, не наделать каких-нибудь глупостей.