Юлия Скуркис - Роковое наследие. Хроники Арринда

Иллюстратор Борис Георгиев

© Юлия Скуркис, 2019

© Борис Георгиев, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-4493-4584-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все любят истории, поэтому я сижу возле храма Парящей Девы и рассказываю их каждому, кто захочет послушать. И все, что я рассказываю, чистая правда, не сомневайтесь: легенды всегда правдивы. «Почет и слава тебе, о Дева, одержавшая победу в смертельной схватке с врагом. Имя твое прославится в веках!» – так я зазываю паломников, и они, охочие до баек, усаживаются рядом. Тычу пальцем в каждого и спрашиваю: «А если враг живет внутри, таится, невидимый миру, и ждет своего часа? Как вам такое поле брани?». Слушают с интересом – я же местная достопримечательность! – и недоверием, потому как смею утверждать, что среди «истин», измышляемых теософами, только один факт не претерпел искажений: Парящая Дева являла собой сосуд, в коем заточен был древний демон. Остальное трактуют кто во что горазд. Вот к примеру, в «Житиях нэреитских святых» сказано, что будущая святая пришла в Харанд потому, что здесь поклонение богине-луне – государственная религия. И была у Парящей Девы – заметьте, ее мирское имя почти нигде не упоминается – высшая цель и особое предназначение, о которых доныне спорят богословы, и не только нэреиты, но и литарии. Что же до многочисленных сектантских течений – вы утонете в море их запутанной догматики. Каждый раз я рискую быть побитым, когда говорю, что все это – полная чушь.

В зыбком тумане проступают неясные тени, звучат голоса. Бессмыслица, назойливое неотвязное жужжание. Обрывки мыслей приходят и мгновенно исчезают, не оставив следа, устремляются к предвечной тьме – колыбели мироздания. Сон о сне бытия, память о воспоминаниях.

Анаис вздрогнула и открыла глаза. Сон одолел ее украдкой, с изысканным коварством, если можно так выразиться. Девушке казалось, что она по-прежнему сидит и смотрит на огонь, весело облизывающий смолистые ветки. Но сновидения толком не успели овладеть ею, они беспомощно толпились на границе яви.

Огненный цветок в ложе из камней давно увял, и лишь кое-где проглядывали едва тлеющие уголья. Девушка посидела еще немного, привалившись к стволу покореженного морскими ветрами дерева, позевывая. Наконец она поднялась, набрала хвороста и оживила костер. Ночи в конце весны были еще прохладными.

Уже три поколения Атранкасов родились за пределами Харанда, но память предков, что жила в Анаис, вела ее не хуже карты. Именно здесь, где скалистая гряда окунала подножие в море, во время отлива открывался беспошлинный въезд на древние земли.

Над ухом засипела шиволь. Она служила еще учителю и перешла к Анаис по наследству. «Лучше бы денег оставил», – в который раз подумала путница. То ли в наказание за крамольную мысль, то ли вместо пожелания доброго утра в голове прошелестело: «Ты должна разыскать анагерий…»

– Да, знаю! Ну, сколько можно талдычить одно и то же?! – вспылила Анаис и заодно локтем оттолкнула шиволь, которая принялась настойчиво требовать угощение.

– Нет у меня больше личинок, отстань! – прикрикнула она и тут же устыдилась, потрепала мохнатые усики скакуна и, тяжело вздохнув, отвернулась. Истертые мандибулы выдавали глубокую старость шиволи, а склериты панциря, украшенные многочисленными сколами и царапинами, свидетельствовали о том, что век ее был не только долог, но и труден. Естественно, передвигаться с ветерком, как в былые времена, шиволь уже не могла. Всякий раз, переставив пару ног, она будто задумывалась: «А стоит ли переставлять другую?»

Путница подбросила в огонь еще хвороста, что-то пробубнила под нос и небрежно нарисовала пальцем в воздухе овал. Внутри контура сгустился туман, из него капельками росы проступила серебристая амальгама и разлилась тонким зеркальным слоем. «Когда начнут проверять документы, будь так добра – сделай честное лицо», – посоветовала она себе, округлила глаза и подобострастно уставилась в зеркало. Ужас. Примерно так выглядел подавальщик в трактире на постоялом дворе, где она останавливалась неделю назад. Однако назвать того парня честным – покривить душой. Болван он первостатейный, хоть и себе на уме. «А если так?» – девушка постаралась изобразить наивную селянку. Угу. Чуть больше удивления во взгляде. Нет, обращаться к такой травнице себе дороже. Вот это лучше: толика серьезности не повредит. Итак, в меру провинциальна, законопослушна… Чего-то не хватает. Безобидность – вот необходимая составляющая образа. Анаис покосилась на заплечные ножны, усмехнулась и развеяла зеркало.

Над головой защебетали ранние пташки. Голодный желудок, вероятно, пытался добавить некую изюминку в этот многоголосый хор, но ничего, кроме непристойного урчания, у него не вышло.

Когда горизонт посветлел, путница поднялась, отряхнула с одежды прошлогоднюю хвою и глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду. Волнение не улеглось, напротив, сердце зачастило, а ладошки вспотели.

Ведя шиволь в поводу, она спустилась на каменистый берег и побрела вдоль кромки воды, перешагивая через пучки скользких водорослей. Путница ступала аккуратно, чтобы не лишиться изношенных подметок. Море не успевало шлифовать камни: их запас постоянно пополнялся из-за оползней. Шиволь то и дело останавливалась и тоскливо смотрела хозяйке в глаза, когда та оборачивалась и начинала ее понукать. Волны накатывали на берег, тасовали мелкие камешки, ветер трепал волосы.

Вдруг девушка взвыла от боли и схватилась за плечо. На скальном уступе радостно взвизгнуло омерзительное существо: тощее, красноглазое, с морщинистой, почти черной кожей и гривой белых волос. Уродец принялся нахально зубоскалить и кривляться, уже нацелившись метнуть второй камень. Анаис подобрала увесистый булыжник, чем несказанно позабавила пакостника. Существо повернулось к ней спиной и, выставив над скальным уступом тощую задницу, испражнилось. Девушка с гневной тирадой швырнула камень в обидчика, но удар не достиг цели, зато вызвал нешуточную осыпь, что заструилась по склону. Пришлось позорно ретироваться под мерзкий хохот пакостника.

Водились эти существа только в горах близ Харанда и наверняка являлись плодом творчества местных магов. Но размышлять об этом Анаис было недосуг. Даже дряхлая шиволь сообразила, что дело плохо, и наперегонки с хозяйкой побежала вперед, спасаясь от града камней. Два булыжника тюкнув по панцирю, отбили несколько пластин. Позади все еще грохотало, когда путница обогнула утес и увидела Тоборно.

Первые солнечные лучи вызолотили его шпили, крадучись опустились по черепичным крышам, чтобы заглянуть в окна, осветили старые крепостные стены. Приграничный город, раскинувшийся у моря, просыпался. Из труб там и сям уже тянулись дымки, что в очередной раз навело Анаис на мысли о завтраке. Путница окинула взглядом порт, пришвартованные у пристани и стоящие на рейде суда. Здесь тоже просыпалась жизнь, и стоило поторопиться пока у западных – «Морских» ворот не выстроилась очередь на въезд в Тоборно.