Юлия Скуркис - Ошибка 95

– Как это понимать? – спросил он то ли Уокера, то ли себя самого.

– Связь блокирована полем какого-то устройства, – предположил Руди. – Надо отойти подальше отсюда. Метров, скажем, на пятьдесят.

Улыба кивнул.

Они согнулись и двинулись обратно в колючие хвойные заросли.

Когда Фридрих Ганф отворил дверь своего кабинета, было ровно девять часов.

Усевшись в кресло, он включил компьютер. Зазвучал Берлиоз. На этот раз музыка играла слишком долго. Пришлось набраться терпения и постараться расслабиться. Обычно это легко у него получалось, стоило лишь удобно устроиться в любимом кресле, запрокинуть голову, и сосредоточить взгляд на маленьком светильнике в потолке.

Час назад ежедневное тестирование биологических параметров показало, что физическое и психическое состояние шеф-оператора в норме, и Фридрих действительно чувствовал себя бодрым. Но в душе по-прежнему было пусто.

Прошло минуты три, прежде чем, наконец, послышалось:

– Энтеррон приветствует тебя, Фридрих.

– Почему ты промолчал, когда я вчера сказал, что мои люди арестуют Смита, если он что-нибудь предпримет?

– Энтеррону не был задан вопрос.

– Ты согласен с тем, что я сказал?

– Нет, Фридрих.

– Почему же ты не возразил?

– Энтеррон говорил об этом раньше.

– В течение нескольких дней мы не могли ни к чему прийти. Я с тобой был искренен, Эн. Ты знаешь, как важно для меня сохранить незапятнанное реноме моей администрации. Три года мы уверенно стоим на втором месте после первого региона по большинству позиций. Наше с тобой сотрудничество началось удачно, я всегда верил в его успешность. Мне было легко с тобой, Эн, до тех пор, пока это несчастье не свалилось на наши головы.

«Эх, приятель, если бы я мог пригласить тебя на кружку пива», – подумал Фридрих и тут же усмирил в себе желание изливать душу. Он прищурился, и светильник в потолке превратился в лучащееся пятно.

Вчера ему показалось, что на последней фразе между ними установилась некоторая договоренность, но сегодня он почувствовал, что пока спор не будет доведен до конца и дело Смита не завершится, он не покинет здание администрации.

С одной стороны был административный союз во главе с дядей, с другой – закон вместе с Энтерроном, с третьей – вездесущий ВРО. Дядя Яков возложил всю ответственность на Фридриха, но это неразрешимая дилемма. Энтеррон просил ждать, закон требовал принятия мер, но только в рамках программы Киберлайф. ВРО подстерегал на каждом углу, но сейчас безмолвствовал. Внерегиональный отдел был той самой инстанцией, в которую он, шеф-оператор Фридрих Ганф, должен был обратиться, как только понял, что не способен решить проблему самостоятельно. Но это значило привлечь к себе нежелательное внимание, поставить под сомнение личную компетентность, а хуже всего – взять на себя ответственность за техническую сторону Новой Системы. Как бы там ни было, время обращаться во ВРО упущено. Демонстрировать истерику теперь, после всего, что произошло, – расписаться в собственном бессилии, причем на уведомлении о снятии с поста.

Были еще президент корпорации, совет директоров, главные специалисты, но с тех пор, как искусственный интеллект произнес первое осознанное слово, все они превратились лишь в обслугу. Ганфу хотелось внести в работу двенадцатой Головы поправку, но коррекция действий Энтеррона была прерогативой исключительно Внерегионального отдела.

– Ждать осталось немного, – проговорил Энтеррон. – От трех дней до…

– Опять твои средние цифры! – перебил Фридрих. – Каждая минута, проведенная Смитом на свободе, это потенциальная опасность для тех, кто его окружает. Этот человек – безжалостный убийца и носитель безумных идей. Это вирус, который способен поразить весь организм. В конце концов, Смит опасен для тебя самого. Ты – основа Новой Системы, а я в числе других шеф-операторов – ее гарант. Если ты проводишь научный эксперимент, чтобы изучить собственный иммунитет или что-то еще, то кто его регламентировал? Кто контролирует процесс? У меня создалось впечатление, что тебя не интересует, где сейчас находится и что делает преступник. Почему ты не предотвратил убийство того человека из Нана? Почему ты допустил подобное? Пока весть об этой скандальной истории не дошла до средств массовой информации, прошу тебя, позаботься о восстановлении порядка.

– Это не просто эксперимент, Фридрих. Изучение поведения Смита – учеба для Энтеррона. В процессе нее искусственный интеллект пытается оценить, насколько ограничена свобода той части населения Терры-три, которая добровольно согласилась на имплантацию. Смит не был добровольцем. Энтеррон не может ответить однозначно на вопрос, как улучшать Новую Систему, не ущемив интересы Айвена Смита. Вот в чем дилемма, Фрид. Но ответ найдется. Память Энтеррона значительно превосходит твою. Его и твой механизмы познания разнятся принципиально. Искусственный интеллект может говорить на твоем языке, Фридрих, но трудно перевести на него все его мысли. Большая их часть лежит за пределами человеческой логики. Ты не должен беспокоиться о правильности действий Энтеррона. Он поступает оптимально. Смит действительно опасен, но Энтеррон следит за этим человеком и, как только сочтет необходимым, вновь подключит основной канал связи, чтобы остановить его. Если бы Энтеррон не отключил канал, ваши специалисты отключили бы Смита на уровне двенадцатой Головы, и тогда Энтеррон – основа Новой Системы, как ты выразился, – не смог бы получить сведения, необходимые для дальнейшего совершенствования Новой Системы.

Ганф хотел его перебить, но внезапно почувствовал физическую вялость и какое-то странное, словно навеянное извне, желание выслушать до конца.

– Энтеррон знает, где сейчас находится Айвен Смит, – продолжал компьютер. – Город Никта, Зеленый квартал, шестая улица, дом сорок два. В этом доме живет Виктор Астахов, имплантолог корпорации Киберлайф. В ходе наблюдения за Смитом проведено изучение деятельности Астахова и установлено, что он произвел четырнадцать противоправных действий различной степени тяжести, девять из которых – хищение корпоративного имущества. Возможно, что при детальном изучении деятельности Астахова список преступлений увеличится. Что касается средств массовой информации, Фридрих, то сведения, излагаемые в них, содержат в текущий момент девятьсот семь тысяч триста сорок пять истинных фактов и умозаключений и миллион сто сорок две тысячи шестьдесят шесть – ложных. Средства массовой информации и по сей день являются буфером в плане исторического и социально-психологического принятия Новой Системы. Энтеррон будет учитывать твои желания и может гарантировать, что СМИ не получат сведений по делу Смита.