Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 5

— Дэнни, иногда я думаю, что ты, наверно, сказал мне правду, — помнишь, в тот день, когда мы встретились?

Я пожал плечами.

— Назови это предвидением, если хочешь… но я знаю наверняка. Уверен, что так и будет. Какая тебе разница?

— Пожалуй, никакой. Что ты собираешься делать с этими штуками?

— В том-то и загвоздка, Джон, — нахмурился я. — Я хороший инженер и, если понадобится, могу быть вполне приличным механиком. Но бизнесмен из меня никакой — в этом я убедился сам. Ты никогда не имел дела с патентными законами?

— Я уже тебе говорил, здесь нужен специалист.

— У тебе есть на примете кто-нибудь честный? И достаточно проворный. Настало время мне обзавестись патентным адвокатом. Мне нужно основать фирму и вести дела. Подготовить финансовое обоснование. На это у меня нет времени — я ужасно спешу.

— Почему?

— Я собираюсь вернуться туда, откуда появился.

Он сел и долго молчал.

— Сколько у тебе времени?

— Примерно девять недель. Начиная со следующего вторника.

Он взглянул на машины, потом на меня.

— Тебе лучше бы пересмотреть сроки. По-моему, понадобится девять месяцев, не меньше. Но и тогда — при условии, если повезет, — ты только-только все подготовишь, чтобы приступить к производству.

— Джон, это невозможно.

— И я то же самое говорю.

— Я имею в виду, что нельзя пересмотреть сроки. Это от меня не зависит… сейчас. — Я спрятал лицо в ладони.

Я смертельно устал: мне удавалось поспать в среднем не больше пяти часов в сутки. Я дошел до такого состояния, что готов был поверить: от судьбы не уйдешь и бороться с ней бесполезно. Я взглянул на Джона.

— А ты не возьмешься управлять делом?

— Какой его частью?

— Целиком. Я уже сделал все, что умею делать.

— Это серьезный вексель, Дэнни. Я ведь могу тебя ограбить до нитки — ты хоть учитываешь такую вероятность? А ведь дело может стать золотой жилой.

— И станет. Я-то знаю.

— Тогда зачем доверять его мне? Лучше используй меня как адвоката на жалованье.

Я попытался обдумать его слова, но голова просто раскалывалась. Однажды у меня уже был компаньон, — но, черт возьми, независимо от того, сколько бы ты ни обижался, людям все равно надо верить. Иначе уподобишься отшельнику в пещере, который и во сие начеку. Опасности все равно никогда не избежать; жить и то смертельно опасно… Даже фатально. В конце жизни.

— Брось, Джон, ты же знаешь мой ответ наперед. Ты поверил мне. Теперь мне снова требуется твоя помощь. Ты мне поможешь?

— Конечно, поможет, — ласково вставила Дженни, — хотя я и не слышала, о чем вы тут говорили. Дэнни, он может мыть посуду? У тебя нет ни одной чистой тарелки.

— Что, Дженни? Наверно, может, ну да, конечно, он может.

— Тогда вели ему помыть посуду. Хочу посмотреть, как он с этим справляется.

— Извини, я еще не запрограммировал его на мытье посуды. Но если хочешь, то я сделаю это. Правда, работа займет несколько часов, но зато он сможет всегда мыть тарелки. Но первое время… видишь ли, мытье посуды требует множества вариантов выбора… Работа, так сказать, «мыслительная» — не то что относительно простое дело, вроде кладки кирпича или вождения грузовика.

— Господи! Я так рада — хоть один мужчина понимает, что такое работа по дому. Ты слышал, дорогой, что он сказал? Но не отрывайся от дела, Дэнни! Я сама помою посуду. — Она оглянулась вокруг. — Дэн, ты, мягко выражаясь, живешь в свинарнике.

Говоря по правде, у меня совершенно вылетело из головы, что «всемогущий Пит» может работать на меня. Я учил его работать на других — в области торговли и коммерции, например, — а сам просто заметал сор в угол или вообще не обращал на грязь никакого внимания. Теперь я начну учить его выполнять все работы по дому, и он станет делать их не хуже «ловкого Фрэнка», тем более что торсеновских трубок в него вмонтировано в три раза больше.

И у меня теперь появилось время, чтобы осуществить задуманное, так как Джон принял на себя руководство делом.

Дженни печатала для нас описание, а для подготовки заявок Джон нанял патентного адвоката. Не знаю, заплатил ему Джон наличными или заинтересовал в будущих прибылях, — я не спрашивал. Я все передоверил ему, включая распределение общего пакета акций. Теперь, освобожденный Джоном от других забот, я мог спокойно заняться своей основной работой. Я думаю, что поступил правильно: если он будет решать все щекотливые вопросы, то никогда не поддастся искушению надуть меня, как это случилось с Майлзом. Да честно говоря, мне до всего прочего не было дела: деньги как таковые для меня не имели значения. Или я полностью доверял Джону и Дженни, или мне оставалось найти пещеру и стать отшельником.

Я настаивал только на двух пунктах.

— Джон, думаю, нам надо назвать фирму «Аладдин. Производство автоматизированного оборудования».

— Звучит забавно. А чем плохо «Дейвис и Саттон»?

— Должно быть именно так, Джон.

— Неужели? Опять предвидение?

— Может быть, может быть. На фабричной марке изобразим Аладдина, который трет лампу, а над ним — вылетающего джинна. Я сделаю черновой набросок. И еще одно: лучше, если главная контора будет находиться в Лос-Анджелесе.

— Что? Ну, тут ты явно перебрал… То есть если хочешь, чтобы я вел дело… Чем тебе не нравится Денвер?

— Всем нравится, очень милый городишко. Но здесь нельзя построить завод. Стоит выбрать хорошее место для застройки, как однажды утром выяснится, что его забрало федеральное правительство, — и начинай все сначала. Кроме того, здесь не хватает рабочей силы, сырье придется доставлять издалека, со строительными материалами очень сложно. А в Лос-Анджелесе неограниченный запас квалифицированной рабочей силы, Лос-Анджелес — морской порт, Лос-Анджелес.

— А как насчет смога? Тоже одно из достоинств?

— Со смогом там скоро будет покончено, поверь мне. А ты не заметил, что в Денвере стали вырабатывать свой собственный смог?

— Подожди, Дэн. Ты мне дал ясно понять, что доверяешь вести дело; ты же займешься своей работой. Ладно, я согласен. Но должен же я иметь возможность выбирать условия работы?

— Непременно, Джон.

— Дэн, ни один нормальный человек не поедет из Колорадо жить в Калифорнию. Я служил там во время войны, так что я знаю. Возьми, к примеру, хоть Дженни: она родом из Калифорнии — и втайне стыдится этого. Ее туда пирогами не заманишь. Здесь хоть можно различить времена года; зимы, свежий горный воздух, чудесная…

— Разве я зарекалась никогда не возвращаться в Калифорнию? — прервала его Дженни.

— Что такое, дорогая?

Дженни во время нашего разговора спокойно вязала; если уж она заговорила, значит, ей есть что сказать. Она отложила спицы — добрый знак.