Андрэ Нортон - Звездные врата. Новая порода

Столик был настолько высок, что вытянувшись во весь рост, Фуртиг едва доставал подбородком до края столешницы, покрытой каким-то искристым веществом, которое от первого же прикосновения Фуртига рассыпалось в пыль. Фуртиг сдул эту пыль, оставив голую доску. Но главное, столик можно было двигать.

Толкая и таща, он подкатил столик прямо к боку Грохотуна. Разница в высотах была невелика, столик почти совпадал с поверхностью Грохотуна. Так что Фоскота вполне можно было перетащить с машины на столешницу.

У Фоскота снова открылось кровотечение из раны на ноге, пока Фуртиг трудился, перетаскивая его. Фуртиг осторожно уложил так и не пришедшего в себя соплеменника, от души надеясь, что тот не свалится.

Потом он пристегнул ремень к паре ножек столика и перекинул петлю через плечо. Идти было неудобно, столик часто ударял по спине. Если бы не лёгкость, с какой столик катился, Фуртиг не сдвинул бы с места этот груз. Но он решительно вывел свою тележку в коридор.

Он перестал чувствовать время. Наверное, день сменялся ночью, а ночь сменялась днём, пока он шёл и шёл. Иногда ему казалось, что больше идти он не сможет. Тогда он останавливался и, не отцепляясь от врезавшихся в плечи лямок, переводил дыхание, так что становилось больно под рёбрами. Он так сосредоточился на толкании столика, что больше ни о чём не думал. Кроме, конечно, того, что нужно дойти до места, до которого нужно дойти…

И так дальше, вперёд и вперёд, без конца, из коридора в комнаты, через залы в новые коридоры. Постепенно становилось светлее, прибавлялось незнакомых запахов. Он так и не уловил момент, когда началась вибрация, спрятанная в стенах. Его притупившееся чутьё упустило этот момент. Где-то рядом обитало что-то живое.

Фуртиг прислонился к стене. По крайней мере здесь не пахло Крыстонами. К тому же он шёл в правильном направлении.

Фуртиг огляделся. Оставшийся позади коридор заканчивался гладкой стеной. Если эта стена была такая же, как та, которую преодолел Грохотун, непонятным способом расколов надвое, то Фуртиг так пройти не сумеет. Поэтому он отцепился от ноши и подошёл к стене, чтобы рассмотреть её.

Но что это! Он снова почувствовал себя попавшим в шахту. Только теперь его несло не вниз, а наверх. Он двигался мягко, словно воздух подталкивал снизу.

Фуртиг бешено забил руками и ногами, в результате чего ему удалось уцепиться за выступ у входа в шахту и выскочить из толкающего вверх потока воздуха. Охватившее его оцепенение улетучилось прочь.

Понятно! Эта шахта делала то же самое, что и предыдущая, только наоборот. И ему было совершенно ясно, что Гаммаж — наверху. Или тот, кого Фуртиг воспринял как Гаммажа.

Теперь надо было попробовать, не подымет ли этот поток стол с Фоскотом. Фуртиг подтолкнул тележку ко входу в шахту. Тело Фоскота зашевелилось, приподнимаясь вверх. Стол остался неподвижным. Значит, здесь поднималось только живое существо, а стол — нет. Фуртиг крепко обнял Фоскота, отцепился от стола и поток стал увлекать их вверх.

Подъём проходил медленно, но Фуртиг не возражал, так как должен был следить за направлением своей мысли. Они проходили один выход за другим. Каждый проём выводил на очередной подземный этаж, открывающийся как пещера с двумя входами. Они плыли всё выше.

Проплыв четыре этажа, Фуртиг почувствовал — остановиться надо здесь! Не отпуская обмякшее тело Фоскота, он плавающими гребками добрался до входа на очередной этаж. У него еле хватило сил преодолеть несущий их поток и добраться до пола коридора.

Осторожно уложив неподвижного Фоскота, он и сам лёг рядом, измученно переводя дыхание. Что делать дальше? Но никакого дальше не наступило, потому что он совершенно выбился из сил. Не сейчас, не сейчас… С этой мыслью он отключился, уронив голову на затёкшие руки.

Едва Фуртиг проснулся, как, даже не открывая глаз, понял, что он не один. Он тихонько втянул воздух. Запах не был мускусным, как у Крыстонов, скорее пахло кем-то принадлежащим к его, Фуртига, племени. Но всё перекрывал запах, который, собственно и разбудил Фуртига. Еда! И не та сушёная еда, которая была сложена в его путевой запас.

Он лежал на плетёной циновке, но не такой, какие плели в Пещерах. Рядом с ним терпеливо держала в руках одуряюще пахнущую миску незнакомая женщина. Она выглядела так, что Фуртиг сразу понял: он у чужих. Поэтому он посмотрел на неё так грозно, что у любой другой шерсть встала бы дыбом, а горло само издало бы угрожающее шипение.

Шерсть, в том-то и дело! У женщины имелась гривка серебристых волос на голове и плечах. Всё же остальное тело покрывал тоненький пух, сквозь который просвечивала кожа.

А руки, державшие миску! Пальцы были тонкими и длинными, не то что культяшки Фуртига. Он никак не мог понять, красива эта женщина или отвратительна. Она была настолько непохожа на женщин из Пещер, что Фуртиг уставился на неё, словно подросток.

Она протянула миску и приказала:

— Ешь!

Её голос тоже не был похож на голоса, к которым он привык.

Фуртиг взял миску. Содержимое представляло собой измельчённые кусочки-полоски мяса, которые оказалось на удивление легко глотать. Он жадно ел, забыв обо всём вокруг. Женщина в это время не ушла, и он снова рассердился. У Людей считалось неприличным, когда женщина присутствует при мужской трапезе. Женщины и мужчины должны есть отдельно.

— Ты — Фуртиг из Пещеры Предка?

— Да, но откуда вам известно?

— Как откуда? Не ты ли доставил сюда Фоскота? А он знает тебя.

— Фоскот! — с момента пробуждения Фуртиг ещё не вспоминал о нём. — Как он? Его ранили Крыстоны!

— Да, он ранен, но его поместили в оздоровитель. Это такое место, оборудованное Демонами, — в её голосе зазвучала гордость знания. — Мы овладели многими тайнами Демонов. Они умели не только убивать, но и лечить. Мы с каждым днём узнаём всё больше и больше. Если бы только нам удалось завладеть всеми их знаниями…

— И при этом не применять полученные знания в таких же гнусных целях, так, Лили-Ха?

Фуртиг удивлённо посмотрел поверх миски. Никто из Людей не ходит абсолютно бесшумно. Просто Фуртиг был так поглощён едой, что не расслышал, как подошёл кто-то ещё. И когда он взглянул, то едва не выронил миску.

— Великий Предок!

Он поставил миску, расплескивая содержимое, и склонился перед Предком, выражая почтительность.

Он был польщён и смущён, когда Гаммаж склонился к нему и, как полагается у Людей, потёрся носом о нос Фуртига.

— Ты — Фуртиг, сын Фуффора, сына Фору, сына другого Фуртига, который был моим сыном, — Гаммаж заговорил как заправский Старейшина, вспоминающий всю родословную за много-много лет. — Добро пожаловать в Логова, воин. Кажется, твой первый визит прошёл довольно непросто.