Конни Уиллис - Книга Страшного суда

Мэри выдала Дануорти еще один розовый бланк. Цвета начали повторяться. Этот листок оказался очередным опросником с заголовком «Контакты» и графами «фамилия, адрес, тип контакта, время».

Жаль, что вирусу, поразившему Бадри, не довелось пройти через Центр по контролю заболеваемости, ГСЗ и МЦ по гриппу. Дальше порога не пробился бы.

— Завтра в семь отметиться здесь. А пока я рекомендую хорошенько поужинать и выспаться. Отдых — лучшая профилактика против любой инфекции. Вас, — обратилась она к санитарам, — я снимаю с дежурства на время карантина. — Раздав остальные бланки всех цветов радуги, она осведомилась бодро: — Еще вопросы есть?

Дануорти оглянулся на санитарку, ожидая вопроса, может ли оспа проникнуть через сеть, но та безучастно смотрела на ворох разноцветных листков.

— Могу я вернуться на раскоп? — поинтересовалась Монтойя.

— Только если он попадает в границы карантина.

— Супер! — Монтойя в сердцах стала рассовывать бланки по карманам своей штормовки. — Пока я здесь торчу, у меня всю деревню смоет. — Она вышла, возмущенно топая.

— Еще вопросы? — невозмутимо повторила Мэри. — Тогда жду вас в семь утра, до встречи.

Санитарка неторопливо пошла к выходу, зевая и потягиваясь, будто намеревалась еще вздремнуть. Латимер сидел, не сводя глаз со своего датчика температуры, но Гилкрист довольно резко окликнул его, и тогда старик поднялся, надел пальто, взял зонт и собрал бумаги.

— Я рассчитываю, что меня будут держать в курсе развития событий, — заявил Гилкрист. — Как только свяжусь с Бейсингеймом, сообщу, что он должен незамедлительно вернуться и взять дело в свои руки. — На этом он хотел удалиться, но пришлось стоять и придерживать дверь Латимеру, который нагнулся за двумя оброненными бланками.

— Зайди утром за Латимером, хорошо? — попросила Мэри Дануорти, просматривая списки контактов. — Сам он не вспомнит, что к семи надо прийти сюда.

— Мне нужно к Бадри, — сказал Дануорти.

— Лаборатория, Брэйзноуз, — перечисляла Мэри, скользя глазами по строчкам. — Кабинет декана, Брэйзноуз. Лаборатория, Брэйзноуз. Неужели никто нигде не встречался с Бадри вне сети?

— В «Скорой» он бормотал: «Что-то не так». Может, там сдвиг. Если недельный и больше, она не узнает, когда выходить на стыковку.

Мэри, не отвечая, хмуро пролистала списки по второму разу.

— Я должен убедиться, что с привязкой все в порядке, — не сдавался Дануорти.

Мэри подняла голову.

— Ладно. Никакого толку от этих списков. В перемещениях Бадри за последние три дня сплошные белые пятна. Кроме него самого нам никто не скажет, где он был и с кем контактировал. — Она повела Дануорти по коридору. — Я подсылала к нему сестру, но он плохо соображает в бреду и пугается ее. Может, тебя признает.

Дойдя до лифта, она произнесла в интерком: «На первый, пожалуйста».

— У Бадри бывают минуты просветления, но очень короткие. Так что расспросы могут затянуться на всю ночь.

— Ничего. Я все равно не успокоюсь, пока не станет ясно, что Киврин переместилась благополучно.

Они поднялись на лифте на два этажа и прошли по коридору к двери с табличкой «Не входить. Инфекционное отделение». За дверью сидела перед монитором угрюмая сестра.

— Веду мистера Дануорти навестить мистера Чаудри, — пояснила Мэри. — Нам нужны СЗК. Как он там?

— Снова жар. Тридцать девять и пять. — Сестра выдала им СЗК, которые оказались бумажными защитными костюмами, запаянными в одноразовые упаковки. Халат с завязками на спине, шапочка, маска, не налезающая поверх шапочки, бахилы и защитные перчатки. Дануорти опрометчиво начал с перчаток, и потом целую вечность копался, разворачивая халат и прилаживая маску.

— Вопросы нужно задавать как можно четче, — инструктировала Мэри. — Спроси, что он делал утром, когда встал, один провел ночь или с кем-то, где завтракал, кто там еще был — в таком духе. В бреду он будет путаться. Поэтому, возможно, придется переспрашивать по несколько раз. — Она открыла дверь в палату.

Хотя какая там палата. В комнатке едва умещались койка и складной стул, даже не кресло. Стену позади кровати занимала аппаратура и разные экраны. На дальней стене виднелось занавешенное окно, а вокруг еще аппаратура. Глянув мельком на Бадри, Мэри принялась изучать данные на экранах. Дануорти тоже посмотрел. Ближайший пестрел цифрами и аббревиатурами, на нижней строчке значилось: «ПИТ 14320691-22-12-54 1803 200/повт 1800КС упнцлн 200 мг/к6 ч ГСЗ 40-211-7 Аренс». Видимо, назначения лечащего врача.

На остальных экранах скакали ломаные линии и шли колонки цифр. Совершенно ничего не понятно, за исключением строчки посередине второго экранчика с краю. «Темп. 39,9» Ох ты!

Дануорти перевел взгляд на Бадри. Руки больного лежали поверх одеяла, и к ним тянулись трубки подвешенных на штативах капельниц. В одной из них штук пять баллонов подсоединялись к одной общей трубке. Глаза у Бадри были закрыты, лицо осунувшееся, будто он резко похудел за утро. Оливковая кожа приобрела какой-то странный лиловатый оттенок.

— Бадри! — Мэри наклонилась над койкой. — Ты нас слышишь?

Бадри открыл глаза и посмотрел бессмысленным взглядом — впрочем, узнаванию помешал, скорее, не вирус, а защитные бумажные одеяния.

— Это мистер Дануорти, — подсказала Мэри. — Он пришел тебя навестить.

У нее запиликал пейджер.

— Мистер Дануорти? — прохрипел Бадри и попытался сесть.

Мэри мягко уложила его обратно.

— Он задаст тебе несколько вопросов. — Ласково похлопав Бадри по груди, как в лаборатории Брэйзноуза, она выпрямилась, разглядывая экран над койкой. — Лежи спокойно. Мне надо уйти, но мистер Дануорти останется с тобой. Отдыхай и постарайся ответить на вопросы.

Она вышла.

— Мистер Дануорти? — снова повторил Бадри, словно осмысливая.

— Да. — Профессор сел на складной стул. — Как ты себя чувствуешь?

— Когда он должен вернуться? — выдавил Бадри через силу и снова попытался приподняться. Дануорти придержал его, не давая сесть.

— Что-то не так, — сказал Бадри.

Ее жгли на костре. Вокруг бушевало пламя. Наверное, ее уже привязали к столбу, хотя она этого и не помнит. Зато помнит, как разжигали огонь. Она упала с белого коня, потом разбойник подобрал ее и принес сюда.

— Давайте вернемся на переброску, — попросила она.

Он наклонился ближе, и Киврин увидела его лицо в пляшущих отблесках огня.

— Как только мистер Дануорти поймет, что дела плохи, он откроет сеть, — объяснила Киврин. Не надо было этого делать. Теперь он принял ее за ведьму и сожжет на костре.

— Я не ведьма.

Откуда-то протянулась прохладная рука и легла ей на лоб, а мягкий голос сказал: «Тс-с-с».

— Я не ведьма, — проговорила Киврин как можно отчетливее. Разбойник ее не понимал. Она пыталась сказать ему, что не нужно уходить с переброски, а он не слушал. Посадил ее на белого коня и повез прочь от полянки, через березы, в самую чащу.