Дмитрий Раскин - Судьба и другие аттракционы (сборник)

— Весь этот пейзаж воплощает человеческие идеалы, — жестикулирую я. — Неужели ты этого не видишь, Стоя! Здесь материализованы почти что наши смыслы. Эта красота почти что наша, господи!

— Скорее всего, ты прав, — останавливает меня Стоя. — И это значит, что на каком-то витке роботы обошлись без человека.

— «Обошлись» — слово, конечно же, деликатное, — вскипаю я. — Но это как?!

— Получается, машины исследуют космос, производят все эти чудеса, готовятся в Контакту с нами. — Марк начал скептически, а вот закончил: — Машина продолжает после человека?

— Кажется, у нее даже лучше получается, — попыталась съязвить Стоя.

К нам торопилась какая-то высокая, ладно скроенная фигура. Наконец-то! Наш общий вздох облегчения. Нам сделалось стыдно за весь свой только что озвученный бред.

Он заговорил приветливо (мы теперь в шлемах, дабы защитить наши слуховые анализаторы во избежание дубляжа истории с газировочным автоматом). Лингвотрансформер на основе наших куцых, по большей мере, гипотетических результатов дешифровки их послания пытается что-то такое переводить. Но в следующее мгновение нам становится не до перевода. Перед нами биоавтомат. Только очень искусно сделанный. Потрясающе искусно — мы не сразу догадались.

— Насколько я понял, — шепчет нам Марк, — наше замешательство он понял, как боязнь перейти улицу, и он пытается нам помочь.

Мы сочли за благо перейти. Биоробот тут же потерял к нам всякий интерес.

— И примитивный уборщик на космодроме и это чудо кибертехники, они обслуживают человека, это же ясно. — Говорит Марк. — И ни о каком вытеснении человека машиной не может быть речи здесь.

Перед нами остановилось (если точнее, спустилось к нам с неба) авто, мы поняли, что это такси.

— Они обслуживают человека, которого нет — говорю я. И тут до меня доходит. Я возвращаюсь к биоавтомату.

— Как найти человека? — кричу ему через лингвотрансформер, будто громкостью можно компенсировать несовершенство перевода.

В иной ситуации и сам вопрос и моя интонация прозвучали бы пафосно до пародийности.

К моему изумлению биоробот понял. Обрадовался, заулыбался, достал какой-то планшет, начертил схему, вручил мне ее копию на полимере.

В такси мы просто приложили квадратик полимера к дисплею и машина поднялась в воздух. Я чувствовал себя чуть ли не победителем. Еще бы, сейчас мы встретимся с живыми обитателями этой плане… да что там, с людьми!

— В этом городе, — смотрит в окошко Стоя, — должны быть миллионы людей. А мы ищем их по какой-то, — она опять посмотрела на полимер, — мудреной схеме. Что-то в этом не то.

К нашему изумлению такси пролетало над океаном.

Итак, мы на другом материке. Здешний город был намного больше и грандиознее первого, но… все тоже самое: механизмы, роботы, биороботы, и ни души.

Мелькнула мысль: а что, если мы объелись таблеток (Стоя неправильно подобрала дозировку?) и видим сон или же галлюцинируем. Мысль, как я понял, пришла в голову не только мне. Общий сон на троих? Коллективная галлюцинация?

Лица биороботов сделаны как дружеские шаржи, причем, как мы поняли, шаржи были на конкретных людей, на узнаваемые типажи во всяком случае. Вот «респектабельный господин» преисполнен самоуважения и жизненного опыта (три кольца в нижней губе и замысловатая татуировка у виска ничуть не мешали этой его респектабельности). Вот «влюбленный студент», вот «пожилая, но молодящаяся». Вот «подвыпивший». Надо же!

Здесь не могло быть никакой трагедии. Все это устроено умными, уверенными в себе, любящими жизнь, ценящими самоиронию людьми. Я вновь поверил в Контакт.

Их лица не были застывшими масками, почти человеческая мимика.

Я сделал вид, что споткнулся о выступ на тротуаре. «Юная красотка» тут же меня подхватила. (Мои товарищи чуть было не застрелили ее. Я вовремя их удержал.) Осмотрела меня, дескать, все ли со мной в порядке, взяла мою руку, сняла с нее перчатку (по ней опять едва не ударили из двух бластеров), приложила какой-то приборчик к моему запястью. Я так понял, у меня берут анализ крови, измеряют мое давление и делают еще что-то. «Красотка» тут же выдала мне какой-то бланк, видимо, с результатами анализов. Сама она явно была довольна ими — мое здоровье не пошатнулось вследствие инцидента на тротуаре. Вызванный ею механизм принялся полировать покрытие, о которое я споткнулся. (Выступ на тротуаре был, естественно, придуман мной.) «Красотка» спокойно отправилась дальше по своим делам.

— Что мы имеем? — начал Марк. — Они все работают на человека.

— Мне кажется, это юное создание прекрасно сознавало, что мы можем ее убить, но не остановилась, — сказала Стоя, — выполняла свой долг перед человеком, несмотря ни на что.

— Они знают, что они роботы, — говорю я, — машины, и только. Что для безопасности человека гораздо важнее, нежели та забота о нем, на которую они запрограммированы. Ни о какой победе «искусственного интеллекта» над человеком на этой планете не может быть и речи.

— Все прекрасно, — кивнула Стоя. — Осталось только найти человека.

Всё, что мы видели в этом городе, можно было классифицировать так: то, чего нет на Земле, но будет в ближайшие два-три века (может, что-то уже и есть, мы же покинули планету более ста тридцати лет назад), и то, чего не будет на Земле никогда. Но опять же, мы стеснялись вскрывать, измерять даже. Вдруг они за нами наблюдают? Может, это такое испытание для нас. Они так страхуются от неожиданностей. А увидят, что мы вскрываем какой-нибудь их процессор, и решат, что примерно так же обойдемся с ними при личной встрече. А уж тронуть биоробота! Мы же не знаем, какое место в их системе ценностей занимают эти автоматы. (В инциденте с автоматом газировочным мы считали, что нас поняли и простили.)

— Чушь! — говорит Стоя, — миллионы людей дематериализовались, уклоняясь от контакта с нами?! Представляешь, сверхцивилизация в панике убежала при приближении к ней трех придурков. Бросила свою планету. Кстати, что-то не видно следов паники. Тебе не кажется?

— Добрый день, уважаемый, — я останавливаю биоробота с лицом домохозяйки. (У них разнятся только лица. Тела и одежды у всех одинаковые.) — Где нам найти человека?

На лице «домохозяйки» отражается умственное напряжение, в ее недрах что-то щелкает, в моем детстве примерно так щелкала касса в магазинчике напротив моего дома. Я поразился, что могу сейчас думать об этом.

Наконец, «домохозяйка» выдала мне прямоугольник полимера. Я уже знал, что там. Ну, конечно, схема. Только теперь другая. Это уже напоминало какую-то идиотскую игру. Или же наш лингвотрансформер неадекватно переводит, и они отвечают совсем не на мой вопрос.